Закрыла глаза и мысленно приказала себе успокоиться. Нужно взять себя в руки. В конце концов, она готовила себя именно к такому разговору. Разве ждала от Андрея чего-то другого? Нет. Значит, нужно удержать лицо. Во что бы то ни стало.
До боли вцепилась в подлокотники кресла.
— Ты отдашь мне всё, что я попрошу.
Андрей посмотрел на неё настороженно.
— Что-то мне не нравится твой тон.
— Он и не должен тебе нравиться.
Андрей хмуро глянул исподлобья.
— И что же ты хочешь?
Света вдруг улыбнулась.
— У меня есть знакомая, она всегда говорит, что если хочешь по-настоящему узнать любимого мужчину — разведись с ним. Ты слишком напряжён, Андрюша.
— Я отдам тебе всё, что захочешь, — успокоил он. — В пределах разумного, конечно.
— В пределах?
— Именно. И даже про брачный контракт не вспомню.
— Щедро.
— Света!
Она развела руками, давая понять, что язвить больше не намерена.
Андрей снова сел напротив неё и посмотрел выжидающе.
— Я слушаю.
Света придвинулась к столу.
— Я хочу свободы.
Свободы! Андрей обдумывал слова жены (можно уже сказать 'бывшей'?) всю дорогу в аэропорт. Успел кое-что обсудить с Денисом, но к единому мнению они так и не пришли. Андрей не мог сказать, что запросы Светы его особо напугали, он ожидал большего или худшего, если честно. Задуматься заставляло совсем другое — можно ли после всего случившегося в последнее время, после развода, настолько ей доверять. Но вспоминая блеск в её глазах, как-то не верилось, что она из мести может совершить что-то дурное.
Хотя Денис в этом уверен не был. Громким шёпотом пытался Андрею что-то разъяснить, но тем самым лишь думать Говорову мешал.
Ксюшин звонок застал его уже в Шереметьево. Как раз выходил из машины, она позвонила, и всё вдруг вернулось на свои места. Оказалось, что думать нужно не только о предстоящем разводе.
— Хорошо, что ты позвонила. Я Ваньку не смогу сегодня забрать. Ты заберёшь?
— А что случилось? — Она тут же заволновалась. Или до этого уже была взволнованна?
— Родители прилетели, я уже в аэропорту, встречаю их. В садик не успею.
— А-а, родители…
— В голосе благоговейный ужас, — рассмеялся Говоров.
— Ты не говорил, что они прилетят.
— Мама утром позвонила. У тебя всё в порядке?
— Ну… да.
— Так и хочется сказать: 'Не верю!'. Что случилось?
— Да ничего, работаю.
— А я со Светкой поговорил, — похвастал Андрей. — Вечером тебе расскажу.
— Ты с ней не ругался, я надеюсь?
— Нет, конечно. Неужели я такой скандальный тип, по-твоему?
Ксения рассмеялась.
Людмила Алексеевна смотрела на него с укором и переживанием во взгляде. Андрей загрузил их чемоданы в багажник, открыл матери заднюю дверцу и сел за руль.
— Родители, я рад вас видеть, — признался Говоров. Обернулся и посмотрел на мать, потом на отца. Улыбнулся.
— А я тебя нет, — отозвалась Людмил Алексеевна, но протянула руку и пригладила волосы сына. Константин Александрович усмехнулся, наблюдая за женой.
— Где ты теперь живёшь? — спросил отец уже в дороге, после довольно продолжительного молчания.
Говоров легко пожал плечами.
— Пока в съёмной квартире живём. Сейчас не до комфорта как-то.
— Что значит, не до комфорта? — тут же вмешалась мать. — Света мне сказала, что квартира ужасная.
— Света уже успела рассказать?
— Андрей, я не вижу повода для шуток.
— После Парижа Свете всё кажется ужасным. Не обращай внимания. Обыкновенная двушка. Мы втроём там прекрасно помещаемся.
Константин Александрович хранил таинственное молчание, хотя и слушал внимательно, а Людмила Алексеевна вытащила из кармана на спинке сидения маленькую машинку и покрутила её в руке. Покачала головой.
— Развод — это очень серьёзно, Андрей, — сказал отец.
— Я уже поговорил со Светой. Сегодня.
— И до чего вы договорились? — насторожился Константин Александрович.
Андрей глянул в зеркало заднего вида и будничным голосом сообщил:
— Она хочет возглавить филиал 'Эстель' в Париже.
— Какой филиал? — не поняла Людмила Алексеевна и даже высунулась вперёд между сидениями.
— Который там будет, мама.
— А там будет филиал?
— Это её условие. Чтобы у неё была свобода действий.
Константин Александрович задумался на некоторое время, затем осведомился:
— А ты что думаешь?
— Думаю. С одной стороны, это было бы весьма неплохо, а с другой…
— Что?
— Боюсь, как бы Светка не заигралась.
— Но ты же будешь за ней присматривать! — воскликнула Людмила Алексеевна.
— Мама, как я могу за ней присматривать из Москвы?
— Мда… Доверия между вами нет, — сказал Константин Александрович.
— А откуда ему взяться, папа? Доверию этому.
— Она твоя жена!
— Бывшая, мама. Уже бывшая. Остались одни формальности.
Мать села нормально и сложила руки на коленях, как школьница. Разгладила полы пальто, обвела салон машины внимательным взглядом.
— Когда мы приедем домой, очень серьёзно поговорим, Андрей. У меня до сих пор в голове никак не укладывается…
Андрей улыбнулся, но промолчал.
Разговор вышел долгий, сумбурный и бестолковый, как считал Андрей. Это лично он так считал. Родители, в смысле мама, по привычке пыталась влезть в его голову, сердце и даже душу, чтобы с удовольствием там покопаться и вызнать все тайны и секреты сына. Секретов почти никаких не было, если только совсем маленькие и незначительные, которые мать ну никак не интересовали, а всё остальное Андрей ей сам, добровольно, поведал, чем вызвал бурю эмоций и поначалу некоторое оцепенение.
Во время паузы, Андрей осторожно поинтересовался, что у них с обедом, а отец в ответ продемонстрировал ему кулак. Конечно, мама переживает, ей не до таких мелочей. Еле дождался, когда его
