= 8 =
— Ну, и о чём ты всё время думаешь в последнее время?
Калерия Львовна с чашкой чая присела напротив Марины, придвинула к себе блюдце с вареньем, подцепила ложечкой вишенку и отправила в рот. Марина наблюдала за ней, раздумывая, а потом решила сказать правду.
— Я решила взять ребёнка из детского дома.
Калерия шумно прихлебнула горячий чай, посмотрела на неё поверх чашки и кивнула.
— Это хорошо. Родителям говорила?
— Нет ещё. Никому не говорила. — Марина безвольно навалилась на стол. Перед Калерией можно было не притворяться, не пытаться казаться увереннее, чем есть на самом деле. Не выдавать желаемое за действительное.
— И Алёше не говорила?
Надо было сказать, что уж кого-кого, а Асадова такие новости точно не касаются, но Марина лишь головой покачала. Калерия тоже помолчала, не мешала ей думать, но хватило её не ненадолго, и принялась Марину теребить.
— Не молчи, расскажи мне.
Марина заулыбалась.
— Её Юля зовут. Ей шесть лет. Она удивительная, Калерия Львовна.
Рассказ занял довольно много времени. Марине казалось, что она часами может о Юле говорить. Со дня их встречи прошло три недели, и каждый день навещать Юлю, к сожалению, не получалось, да и Галина Николаевна Маринин пыл старалась остужать.
— Это не игрушка, поймите, Марина Анатольевна. Не надо играть чувствами девочки.
— Я хочу её забрать, — сообщила Марина директрисе два дня назад. Она носила в себе эти слова несколько недель, произнести их была готова уже давно, но каждый раз взгляд Галины Николаевны, как ей казалось, недоверчивый, Марину останавливал.
— Что значит — забрать?
Марина немного растерялась.
— Усыновить, то есть удочерить… Как это называется правильно?
— Так и называется, — вздохнула Галина Николаевна. — Это очень трудный процесс, вы знаете?
— Нет, но это не важно. Галина Николаевна, я вас уверяю, это взвешенное решение.
— Я вам верю. Только от меня ничего не зависит, поймите. Решение буду принимать не я.
— Я понимаю, — расстроилась Марина. Совсем не так она представляла себе этот разговор.
— Марина Анатольевна, вы меня тоже поймите. Времени прошло всего ничего, присмотритесь получше, пообщайтесь с Юлей, пусть пройдёт немного больше времени.
— Зачем? Время ничего не изменит, понимаете? Это мой ребёнок, — Марина открыто посмотрела на женщину.
— А ваши близкие? Они как это воспримут?
Марина поджала губы.
— Против никто не будет. Да даже если и будут, какое это имеет значение? Я взрослый человек, у меня своя квартира, я хорошо зарабатываю… Причём здесь родственники мои?
— Ребёнку нужна семья. Органы опеки будут всерьёз изучать условия, которые вы можете ребёнку предложить. И не только материальные, поймите.
— Да, понимаю, — послушно отозвалась Марина. — Нужно согласие моих родственников? — Звучало это достаточно глупо. — Письменное?
— Не злитесь, пожалуйста, — не совсем вежливо оборвала её Галина Николаевна. — Я ради вашего блага это всё говорю. Сможете убедить органы опеки, тогда ваши шансы возрастут.
— Какой-то странный у нас с вами разговор получается, Галина Николаевна. У меня такое чувство, что вы стараетесь мне на что-то намекнуть, а я никак понять ваших намёков не могу.
— Никаких намёков. Я всё говорю вам прямо и чётко. А то, что радости особой не проявила, так, извините, я за каждого ребёнка беспокоюсь, и должна быть уверена…
— Да, извините меня. Я понимаю.
На самом деле, это понимание Марине давалось с большим трудом. Её бы воля, она Юлю забрала бы домой ещё в первый день. Но это был не её родной ребёнок и ей об этом напоминали постоянно. Марине даже казалось, что её испытывают подобным образом. Не было никакой особой учтивости, никто не проявил особой радости, когда она пришла к Галине Николаевне со своим серьёзным и взвешенным решением и запретили сообщать эту новость Юле.
— Не надо заранее нервировать ребёнка, — сказали ей.
Это 'нервировать' Марину больше всего задело. Она не собиралась никого нервировать!
— Я всё равно её заберу, — сказала она Калерии. — Чего бы мне это не стоило.
— Конечно, заберёшь, — уверенно кивнула та. — По-другому и быть не может.
Услышав слова поддержки, Марина улыбнулась. Чужой уверенности ей как раз и не хватало, чтобы воспрять духом.
— Я сейчас поеду к ней, ладно? И всё узнаю, про документы, которые нужно собирать.
Вот только воодушевления Марининого хватило только до того момента, как переступила порог детского дома и поняла, что ей опять не рады. Причём сегодня все как-то подозрительно нервничали. Она поинтересовалась, где Юля, а воспитательница что-то пролепетала и отправила её к Галине Николаевне.
— Что происходит? Случилось что-то?
— Ничего не случилось, Марина Анатольевна, просто вам лучше пройти в кабинет директора. Она вам всё объяснит.
— Да что же это такое-то, — пробормотала Марина, оставшись за дверью группы в одиночестве.
— Где Юля, Галина Николаевна? Что случилось?
Директриса поднялась ей навстречу.
— Марина Анатольевна, сядьте. И успокойтесь. Ничего с Юлей не случилось. Она гуляет.
— Гуляет? Очень интересно. Все дети играют в группе, а она гуляет. Вы мне что-то недоговариваете.
— Не договариваю, — согласилась Галина Николаевна. Сделала приглашающий жест, указывая на стул. Марина села, не спуская с собеседницы настороженного взгляда. Галина Николаевна выглядела немного виноватой, и это вносило в душу Марины лишние беспокойства. — Понимаете в чём дело, Марина Анатольевна, Юлю удочеряют.
— Что?!
Галина Николаевна развела руками.
— Документы уже оформляются. Очень милая семейная пара. Они приходили к нам несколько месяцев назад, познакомились с Юлей. Потом у них возникли некоторые проблемы, дело с оформлением документов приостановилось, и мы до последнего момента не знали, как всё решится.
Марина похолодела. Вцепилась в подлокотник кресла, уставившись на Галину Николаевну остановившимся взглядом.
— Вы знали, да? Вы изначально знали и мне не сказали ничего.
— Я действовала во благо ребёнка, поймите. Девочке нужна семья.
— А я? Галина Николаевна, вы же знаете, вы с самого начала всё видели!.. Она любит меня! Мы с первой встречи друг к другу потянулись!
— Почему вы думаете, что у неё с этими людьми нет связи? Это хорошие люди.
— Да при чём здесь это?
— Успокойтесь, пожалуйста. Они долго думали и решили взять её, они уже начали оформлять документы…
— Они долго думали? — повторила Марина за ней. — Очень мило. Им понадобилось несколько
