— Мама, кажется, ты волнуешься больше меня. Я? А мне-то с чего волноваться? У меня всё, как никогда, хорошо… Мама, подожди, я за рулём. Что?.. — Досадливо поморщился и сунул телефон Ксении. — На, поговори с ней. Я не могу говорить и машину парковать.
Ксюша схватила телефон и с ужасом на него уставилась. Из трубки нёсся возбуждённый голос Марии Викторовны, она задала какой-то важный вопрос и теперь с нетерпением ожидала на него ответа. Ей никто не отвечал, и она начинала злиться. Ксении зажмурилась на секунду, а затем поднесла телефон к уху и, заикаясь, выговорила:
— Добрый день, Мария Викторовна.
— Ксюша! — воскликнула мать Андрея таким тоном, словно только и ждала, что услышать её голос. — Скажи мне, это ведь не шутка?
Ксения посмотрела на ухмыляющегося Карпова.
— Кажется, нет.
— Что значит, кажется? — возмутились в один голос мать и сын. Сыну досталось локтем в бок.
— Вы женитесь или нет? — потребовала Мария Викторовна чёткого ответа.
Ксения снова посмотрела на Андрея, а тот приподнял брови, ожидая её ответа. Она поневоле заулыбалась и сказала:
— Да.
Андрей перегнулся через сидение, обнял её и поцеловал в щёку, а потом довольно громко сказал:
— Мама, ты слышала? Она сказала 'да'!
— Слышала. И рада. Как-то спокойнее на душе стало. А то всё вокруг да около…
— Мама, нехорошо повторять чужие слова.
— А что делать, если других у меня нет?
— Почему они так быстро согласились? — спросила Ксения, когда они вошли в лифт.
— А чего ты ждала? Что они устроят скандал? Мы же не подростки.
— Но они почти не удивились!
Андрей привалился спиной к стенке лифта и сунул руки в карманы. С улыбкой наблюдал за Ксенией.
— Да, милая, кажется, мы с тобой что-то упустили.
Она погрозила ему пальцем.
— Не смотри на меня так!
Карпов рассмеялся.
В квартире звонил телефон.
— Это невозможно, — пожаловался Андрей. Ногой захлопнул дверь, и прежде чем включить в прихожей свет, притянул Ксюшу к себе. Она вдруг зажалась, ему показалось, что даже смутилась. Андрей повернул её лицом к себе и поцеловал. Потом шепнул: — Мы дома… — и тут же раздосадовано проговорил: — Кто такой настырный?
Он пошёл к телефону, а Ксения, наконец, включила свет, и пока Андрей не видел, глянула на себя в зеркало. Сняла пальто, разулась, а из комнаты вышел Андрей и протянул ей телефонную трубку.
— Мама тебя спрашивает.
Разговор с Марией Викторовной Ксении дался с трудом. Перебить будущую свекровь было страшно, а то, что та говорила — не радовало. По её словам, свадьба у них с Андреем должна быть феерическая. Ксюша молча слушала, только иногда поддакивала и посматривала на Андрея, который брился в ванной, и прикидывала — хочет он феерии или нет. Оставалось надеяться, что в этом они будут солидарны и обойдутся без излишнего шума. Потом поймала себя на той мысли, что всерьёз обдумывает предложения Марии Викторовны по поводу того, как она будет выходить замуж за её сына. С ума можно сойти…
— Ты о чём задумалась? — спросил Андрей, когда вышел из ванной, вытирая лицо полотенцем.
Ксения, замерев, сидела на постели, прижав телефонную трубку к груди. Андрей её потормошил.
— Ты уверен, что мы правильно поступаем?
— Ты имеешь в виду, хочу ли я на тебе жениться?
— Ненавижу тебя, когда ты так себя ведёшь.
Он улыбнулся.
— А я тебя люблю.
Ксюша провела пальцем по его только что выбритой щеке.
— Но брак — это серьёзно.
— Очень серьёзно, — подтвердил Андрей. — И у нас всё будет серьёзно. И сейчас серьёзно, разве нет?
Она отложила трубку и обняла Андрея за шею.
— Просто у меня такое чувство, что я сейчас проснусь.
Он поцеловал её, затем отстранился и взял за руку. Попытался снять кольцо с безымянного пальца. Ксения болезненно поморщилась.
— Мне палец ещё понадобится!
— Сними это кольцо. Я вчера весь день с ума сходил, когда его видел.
Она кинула на него странный взгляд, и кольцо сняла, правда, с некоторым усилием. И снова обняла Андрея.
После третьего звонка матери и второго Ксениных родителей, Андрей телефон отключил.
— Это просто невозможно, — громко возмущался он. — Ксюш, надо жениться быстрее! Иначе они нас с ума сведут.
Встал с постели, небрежно прикрыл её одеялом и натянул джинсы. Пошёл на кухню, где Ксения готовила ужин.
— Ксют, ты слышишь?
— Что?
— Жениться, говорю, надо быстрее.
— А когда ты хочешь?
— Да хоть завтра.
— Завтра понедельник.
— И что?
Она улыбнулась и отвернулась обратно к плите. Андрей сел у окна, закурил и с довольным прищуром стал наблюдать за Ксенией. Она выглядела немного нелепо в его футболке, непомерно широкой и длинной для её хрупкой фигурки. Что-то помешивала в кастрюльке, принюхивалась, пробовала, кивала, соглашаясь сама с собой, а Карпов улыбался. На этот раз всё было правильно. Она сотни раз для него готовила, и он вот также сидел и наблюдал, но чувствовал, что что-то не так, всегда знал, что она уйдёт. Возможно, сразу, возможно, после ужина, но уйдёт. А он её отпустит, потому что так заведено, так правильно, а вот теперь всё изменилось. И от понимания свершившегося сердце заходится.
Ксения обернулась, посмотрела на него и сморщила нос.
— Андрюш…
Он улыбнулся в ответ на её выразительный взгляд, затянулся в последний раз и затушил сигарету.
— Не буду больше.
После ужина устроились на диване в гостиной, перед телевизором, но на экран почти не смотрели. Ксения устроилась у Андрея на руках, переговаривались негромко, иногда целовались, потом вновь пытались сосредоточиться на сюжете фильма, но надолго терпения не хватало.
И обоим было совершенно неясно, как жили без всего этого так долго. Как ещё неделю назад вот так же сидели на этом же диване и смотрели кино, и обсуждали только сюжет. И не было объятий, поцелуев, шёпота и смеха.
Но фильм досмотрели. Едва дождались, когда по экрану поползут ленивые титры. Андрей выключил телевизор и предложил:
— Пошли спать?
Ложиться вместе спать оказалось волнительнее всего. Не валиться в постель, охваченными
