— А ты куда так вырядился?
— В театр сегодня идём с Галей. Вот…
Я усмехнулась.
— Помирились?
— Тише ты!
— Да ладно. Я же говорила, что так будет. Только ты на провокации не поддавайся.
Лёвушка заметно погрустнел.
— Думаешь, устроит мне на ночь скандальчик?
Я только плечами пожала и поддела его:
— Сам виноват.
Он спорить не стал. А вот Витя, которому я по глупости вечером проболталась о семейных проблемах Шильмана, отругал.
— Вот что ты лезешь? Разве это твоё дело?
— Так разве я лезу? Он совета попросил…
— А ты дала! Ты ведь у меня самая умная. Ты всем советы даёшь, даже мужу, который от жены загулял, а ты ему советы даёшь. Нельзя ведь так, Ника!
— Да почему? — я искренне недоумевала. — У нас с Лёвушкой хорошие отношения.
— Вот именно, у тебя со всеми мужиками вокруг хорошие отношения. Лучше бы подругу завела.
Я смотрела на него, потом ноги под себя поджала, вжавшись в кресло.
— У меня есть подруги, — возразила я.
— Правда? Ты Фаю имеешь в виду?
Я сложила руки на груди, с недовольством за мужем наблюдая. Он моих взглядов не замечал, или специально игнорировал, сидел за столом у окна, и бутерброд жевал, уткнувшись взглядом в газету.
— А что ты имеешь против Фаи?
Витя только усмехнулся.
— Да ничего. — Кинул на меня быстрый взгляд. — Ну, правда, ничего. Но подружка помоложе тоже бы пригодилась.
— Для чего? Витюш, ты заскучал что ли?
Жевать он перестал и вроде бы даже поперхнулся.
— Ты чего говоришь-то?
— Просто твоего интереса моими молодыми подругами не совсем понимаю.
— Я же о тебе беспокоюсь. Действует на тебя эта старуха со своими нравоучениями, неужели ты не понимаешь?
— Понимаю. Но что в этом плохого? Раньше ты не жаловался никогда.
Он руками на меня замахал.
— Всё, забудь. Что ты скандал на пустом месте раздуваешь?
Муж снова в газету уткнулся, а я на него смотрела и думала о том, что, если всё в моей жизни пойдёт по накатанной, то мне ещё много лет придётся наблюдать за тем, как он жуёт, а крошки на газету сыплются. И мало того, что наблюдать, а ещё что-то радостное для себя в этом находить. Это же мой муж.
Я заставила себя встряхнуться и с кресла поднялась. К Вите подошла и обняла его, прижавшись подбородком к его макушке. В газету его заглянула. А муж руку поднял и по плечу меня погладил.
— Соскучилась?
— Подари мне завтра цветы, — попросила я.
Он голову поднял и в подбородок меня ударил, я отстранилась.
— По поводу?
— Без повода, Вить. Просто подари.
— Ну, хорошо, подарю. — Улыбнулся, а я в ответ улыбнулась, хотя была уверена, что завтра он о своём обещании напрочь забудет.
— А на море поедем? Ты обещал.
Он всерьёз нахмурился.
— На море? Когда?
Я начала терять терпение.
— Летом, Витя. Ещё два месяца впереди. Выбери время.
— Если меня отпустят, то, конечно, поедем.
— Но тебя, конечно же, не отпустят.
Он улыбнулся.
— Это тоже хорошо.
— Кому как, знаешь ли. Мне от твоей незаменимости на работе пока ни горячо, ни холодно. — Настроение у меня пропало, я от мужа отошла, и пояс на халате развязала. — Я спать. А ты читай газету.
— Ника!
Халат упал на пол, я на мужа обернулась, а потом дверь спальни за собой закрыла. Витя появился через две минуты, а я в очередной раз вспомнила Фаины слова про скуку.
— Надо с этим что-то делать, — пробормотала я себе под нос, когда следующим утром перед зеркалом крутилась. Витя, как всегда, завтракал на ходу, бродя по квартире, собираясь и попутно с кем-то по телефону разговаривая. А я, привыкшая к такому, утром с ним за стол никогда не садилась, да и вообще предпочитала не завтракать, не загружая организм с утра раннего, если только чай выпивала и съедала мандарин или яблоко.
Приложила к себе жемчужное ожерелье, позаимствованное у Фаи, и боком повернулась, разглядывая себя. Подбородок вздёрнула, чтобы лучше видно было.
— Сань, ты меня послушай, — муж в комнату вошёл, одной рукой мундир с вешалки сдёрнул и замер, — мне нужно постановление на обыск. Ну, так найди основания!.. Да почему на пустом месте-то? Я не понимаю, мы что, с утра в другой стране проснулись? А где любимое: был бы человек, а статья найдётся? А уж на него на целый уголовный кодекс статей наберётся, а ты мне сказки рассказываешь. Так копай! Копай, Саня. И никакого подвоха. — Телефон выключил и сунул его в карман брюк. Посмотрел на меня. — Опять Фаины погремушки?
Я спокойно пожала плечами.
— Своих у меня пока нет. Ты не покупаешь.
Витя подошёл, в щёку меня поцеловал и пакостно улыбнулся.
— Зачем? Она тебе в наследство всё оставит, вот и будешь красоваться целыми днями.
— Какой же ты гад, а, — поразилась я, а муж только рассмеялся.
— Почему? Я ведь без всякой надежды это говорю, Никуль. Знаю, что эта старуха всех нас переживёт. До вечера?
— А мне, между прочим, платье нужно новое! Для твоего начальника!
— Я попрошу у него денег! — пообещал Витька из прихожей, дверь хлопнула, а я улыбнулась.
Платье новое я купила через пару дней, сама, и даже денег у мужа не попросила, чем его, наверняка, порадовала. Когда вечером хвалилась, он, по крайней мере, сиял.
— А с жемчугом совершенно потрясающе смотрится, — заверила я его.
— Ты словно на приём собираешься.
— Что, не нравится? Снять?
Витя рассмеялся.
— Сними, я совсем не против.
— Вот так вот. А я старалась, выбирала. Между прочим, два рабочих дня потратила на магазины.
— Не сомневаюсь. Лёвушка разозлился?
— Конечно. Но я переживу. — Оглянулась через плечо. Муж на диване сидел, на меня поглядывал, причём с видимым удовольствием, и я решила, что благоприятный момент настал. Улыбнулась проникновенно и начала: — А меня в Париж зовут.
Его брови взлетели вверх, правда, взгляд был насмешливым.
