— А что же мне с ней делать? — расстраивалась Фая, а я чашку взяла, подошла к старинному комоду, на цыпочки приподнялась, чтобы дотянуться до полки с сервизом, и чашку задвинула в самый дальний угол.
— Вот и всё.
— Это называется, решила проблему, да? — проворчала тётка, но спорить не стала, только рукой безнадёжно махнула. Тося же удовлетворённо кивнула и пообещала мне чай с ещё горячим ореховым печеньем.
Я на диван присела, по привычке закинула ногу на ногу, хотя Фая меня за это и ругала, и платье на коленях разгладила, чтобы не морщилось.
— Что у тебя случилось?
Я глаза на Фаю подняла. Пожала плечами.
— Ничего вроде.
— Во-от! — Она поправила крупные бусы, украшавшие её тонкую шейку, и на стул опустилась с таким видом, словно это был королевский трон. И ногу на ногу, конечно же, не закидывала, Фая таких дурных манер не имела. Она села, элегантно пристроила локоток на край стола и пальцы, украшенные перстнями, сцепила. — В этом вся твоя проблема. У тебя ничего не происходит.
— Вот по этому поводу я точно не расстраиваюсь. Некоторые, спокойную жизнь, счастьем называют.
— Скучные, никчемушние люди. Ты меня на полвека младше, а мне на тебя смотреть скучно. Вот у меня в твоём возрасте ни дня для скуки не было. А ты замуж вышла, и теперь от тоски сохнешь.
— Неправда. — Я даже головой покачала. — Никакой тоски. И вообще, у меня всё в порядке. И муж есть, и работа, и отдельная квартира. Не всем так везёт.
— Это точно. А ведь я тебе говорила, не выходи за него.
— Он меня любит.
— Велика заслуга! Нет бы ты уродом была или дурой непробиваемой, вот тогда можно было бы цепляться за того, кто любит, а так… — Фая махнула на меня рукой.
Тося вошла с подносом и на Фаину кинула гневный взгляд.
— Вот чему вы девочку учите? Живёт ведь хорошо. Муж такой… солидный.
— Ну, какой он солидный! Ты хоть знаешь, что такое солидный? А этот… мент.
Я даже рассмеялась, а Тося замерла с глупым видом.
— Господи. Что за словечки, Фаина Александровна?
Фая самодовольно усмехнулась.
— Нормальные. Сейчас все так говорят. По телевизору я слышала.
— Опять НТВ смотрите? Обещали ведь.
— Так, всё, замолчи. — Фая нетерпеливо махнула на домработницу рукой. — Налей мне чаю. Ника, что ты там сидишь? Иди к столу.
Я с дивана поднялась и пересела к столу. С благодарностью улыбнулась Тосе, когда та передо мной чашку поставила, и от печенья отказалась.
— Правильно, — кивнула Фая, прожевав первый кусочек. — Нечего себя баловать. Баловать будешь после семидесяти. И давай, рассказывай. Поругалась с ним?
— Да нет. Всё у нас хорошо. Просто…
— Заведи любовника. Это всегда помогает.
— Нет, это невозможно, — Тося грозно посмотрела. — Ника, не слушай её.
— Правильно, не слушай меня. Просто молча покрывайся плесенью.
— Не нужен мне любовник.
— Тоже правильно. Лучше мужа поменяй.
Я рассмеялась.
— Ну да. Давно я не меняла паспорт.
— А если серьёзно, он же самый настоящий мент, Ника. У него же всё это крупными буквами на лбу отпечатано.
— Он не просто мент, Фая, — возразила я. — Он хороший мент, и при всём этом карьерист, очень редкое сочетание, а оттого удачное.
— Интересно, это какую карьеру можно сделать в милиции?
— Ты удивишься, но можно. А ещё нужные знакомства завести, в будущем пригодится.
— Я тебя умоляю, Ника. На какое будущее ты рассчитываешь? Он же не умеет ничего, только фуражку поправлять и разговаривать командирским тоном.
— Ну, не только фуражку поправлять. — Я заговорщицки улыбнулась. — Некоторые способности у него ещё имеются.
— Хоть что-то, — проворчала Фаина и взяла из вазочки конфету. — А вообще, тебе влюбиться надо.
Я с готовностью кивнула.
— Да. Заведу любовника и в него непременно влюблюсь.
— Ой, нет. Это будет очень большой ошибкой. От этого столько проблем, столько неприятностей… Кстати, а твой муж за тобой не следит?
— Зачем ему за мной следить?
— На всякий случай. С его-то возможностями мог бы и обеспокоиться.
— Фая, Витя — не ревнивый.
— Не ревнивый пока ревновать не к кому. А вообще, ты зря за него вышла. Могла бы ещё повыбирать.
— Из кого выбирать? Мне первого мужа с его семейкой великосветской за глаза хватило. А у Вити тишь да гладь, никаких родственников. К тому же, я отлично знала, что делаю. У меня всё под контролем.
— Это и плохо. Когда всё под контролем, скука и приходит. А брак скучным быть не может, должно гореть… хоть что-то. А у тебя даже не тлеет. У тебя всё под контролем.
— А что гореть, что гореть. — Тося в комнату вернулась и за стол села. На Фаину посмотрела. — Ей детей надо рожать, семью строить, а вы гореть!.. Не семнадцать лет, чай.
— Чай не семнадцать, — подтвердила Фая и глазами сверкнула. — В том-то и дело. А она ни разу не влюблялась!
Мне вдруг стало не по себе от этого разговора. Тут же захотелось поспорить.
— Почему это? Влюблялась.
— Когда?
Я задумалась.
— В юности.
— Крышу у тебя сносило, помню, — подтвердила Фая. — Из-за этого, как его… Тося!
— Славика, — подсказала та.
— Вот-вот, Славика. Но ты ведь тогда просто упрямилась, и добилась только того, что мать тебя из дома выгнала, но я не помню, чтобы ты о любви что-то говорила.
— А кто меня учил, что голову терять нельзя? — решила возмутиться я.
— Так то голову!.. Всё у тебя по уму, это меня и беспокоит.
— А я считаю, что всё правильно, — вмешалась Тося. — Ну что хорошего в этой любви? Только глупостей наделает. А сейчас всё в твоей жизни, Ника, устроено. И её ты не слушай. Хороший у тебя муж, хороший. И при должности, и при достатке, и при квартире. Что ещё нужно?
Я согласилась, что ничего. А потом, чтобы Фаю от неприятной темы отвести, заговорила о работе. Уже год я трудилась в туристической фирме, встречала туристов, не простых, а с деньгами. Они, в наш старинный город, приезжали часто, не только посмотреть и древнерусской культурой проникнуться, но и отдохнуть, а для этого у нас были созданы все условия, только деньги плати, как говорится. Вот они и платили, а шеф мой, Лёвушка Шильман, для них старался.
— Любой каприз за ваши деньги, — любил повторять он, улыбаясь и зная, что иностранные гости его не понимают.
