— Любой бизнес начинается с этого.
— Это конечно. Просто ресторанный мне всегда казался сложным. Если это не забегаловка какая- нибудь. Нужно держать определённую планку, привлекать посетителей. В конце концов, надо людей вкусно кормить, а не просто тарелки украшать.
Кирилл улыбнулся, разглядывая горку салата на моей тарелке.
— Вкусно?
— Ничего.
— Комплимент шеф-повару.
— И всё-таки почему?
Он ловко резал кусок мяса на маленькие кусочки, на меня больше не смотрел.
— У меня мама работала поваром в заводской столовой. Я когда маленький был, часто к ней приходил, меня усаживали за стол, кормили, компот в гранённый стакан наливали и давали горячую булку. Помнишь, были такие, калачи назывались?
Я не ответила. Есть перестала и теперь только его слушала.
— И вот ел я этот калач, компотом запивал и наблюдал, как мама и её товарки столы трут противными на вид тряпками, подносы в стопки складывают, а потом они щи варили в таких огромных кастрюлях. Меня это всегда удивляло.
— Почему?
— Не знаю. И другого я не видел никогда, мал ещё был, а хотелось чего-то позначительнее.
— Бронзы и картин в шикарных рамах? — подсказала я.
Филин не стушевался ни на грамм.
— Да. А ещё накрахмаленных скатертей и фарфоровых тарелок.
— А в вашем ресторане фарфоровые тарелки?
Он улыбнулся.
— Смотря для кого.
— Понятно. А сколько вам тогда было лет?
— Лет шесть.
— Ух ты. Шикарные мечты для шестилетнего мальчика.
— Да брось. Я тогда мечтал о велосипеде и мороженом. Понимание того, какую именно детскую мечту я хочу реализовать, пришло гораздо позже.
— А мама? Рада, наверное.
— Говорит, что рада. Но приезжать в мой ресторан не любит. Говорит, что я буржуй.
Кирилл улыбнулся, а я почему-то о его маме думала. Никак не могла её себе представить.
— А мой муж говорит, что вы ловкач.
— Ловкач? — Кирилл призадумался. — Нехорошее какое-то слово.
— Об этом вам нужно было задуматься раньше.
— А может такое быть, что твой муж мне просто завидует? — Филин задорно улыбнулся.
Я головой покачала.
— Не может.
— Почему? У него-то, кроме его работы неблагодарной, ничего достойного внимания нет.
Я удивлённо вскинула брови.
— А я?
Кирилл громко рассмеялся.
— Прошу прощения. От усталости плохо соображаю.
Я улыбнулась немного смущённо.
— Прощаю. А чем ещё вы занимаетесь? — Я спросила просто из любопытства, но на одно короткое мгновение мне показалось, что Филин насторожился. Даже жевать стал медленнее, видимо, раздумывал над ответом.
— А чем ещё я должен заниматься, по-твоему?
— Неужели 'Три пескаря' на самом деле приносит хороший доход?
— А почему нет? Сама же говорила, что бандитский притон. А бандиты люди щедрые, особенно, когда пьяные и сытые.
Он смеялся, а я стушевалась.
— Я не так говорила.
— Разница небольшая.
— И, вообще, не я.
— Ника, ты оправдываешься.
Когда он по имени ко мне обращался, я сразу теряла нить разговора. Это немного настораживало.
— Не думала даже, просто я за справедливость.
— Ладно, остановимся на этом. Справедливая…
— А Крис?
— А Крис — любопытный француз, который начитался русской классики и теперь всё хочет увидеть своими глазами. Думает, что у нас до сих пор… балы, красавицы, лакеи, юнкера.
Я отпила вина.
— Значит, его ждёт разочарование.
Кирилл губы салфеткой промокнул и усмехнулся неприятно, чего я совсем не ожидала.
— А ты постарайся его не разочаровывать. Для этого ты мне и нужна. Красавица. А бал и лакеев ему обеспечу я.
— Зачем? — негромко поинтересовалась я, а Филин взглянул в упор.
— Потому что это выгодно, Ника. Мне это выгодно. — Отвернулся от меня и попросил счёт. А у меня на душе остался неприятный осадок, который я попыталась затопить, допив вино залпом.
— Вера… ника. — Крис произнёс моё имя, в который раз споткнулся на нём и рассмеялся от души. Перешёл на французский и зачастил: — У тебя потрясающее имя! Потрясающе красивое и потрясающе сложное.
— Я же говорила, зови меня Никой. Это намного проще, да и привычнее для меня.
— Ника — богиня победы.
Я мило улыбнулась.
— На такое я не претендую.
— Ты кокетничаешь, да?
Я удивлённо посмотрела и звонко рассмеялась.
— Даже не начинала.
— О-о. А я удостоюсь такой чести?
— Я подумаю. — Взгляд отвела, чтобы Крис особо не обольщался, у него и так уже глаз загорелся, а мне это было без надобности. Хотела присесть на высокий табурет у барной стойки, но потом передумала. Платье для подобного выбрано неудачное, ногу на ногу закинешь, и выглядишь, как прости Господи… Хотя, если честно признаться, выбирала я его с определённым умыслом, но к Крису Бургуа это никакого отношения не имело. Что даже странно. Я ведь совсем не ожидала, что 'французик', которого Филин в гости ожидает, окажется молодым привлекательным мужчиной, лет тридцати, с лучезарной озорной улыбкой. Да о французском госте я вообще не думала, пока в аэропорту его не увидела, на тот момент меня больше беспокоили взгляды и близкое присутствие Кирилла Александровича. После разговора в ресторане, и его тона, каким он беседу нашу закончил, я пребывала в некотором ступоре, в своих мыслях постоянно возвращаясь к одному и тому же вопросу — с какой стати меня всё это волнует? Мне безумно не нравились мурашки, которые по коже начинали бегать, когда Филин задерживал на мне свой взгляд. Меня почему-то не оставляло подозрение, что делает он это нарочно, видимо догадываясь, что со мной творится и как на меня это действует, но насмешки или довольства собой я во взглядах его не замечала, и это только больше беспокоило. Предчувствие у меня было нехорошее, несколько дней меня уже не покидало, едва ли не с первой нашей с ним встречи, а на что его списать я не знала. Ну, влечёт ко мне Филина, в первый раз что
