— Кирилл…
Он к моему лицу наклонился и осторожно носом о мой нос потёрся.
— Я не буду тебя целовать, — шепнул он.
Я слёзы вытерла и вцепилась в его голые плечи.
— Пообещай мне, что ты закроешь казино. Поклянись.
Филин попытался отступить, но я не позволила. И взгляд его не отпускала. Кирилл попытался усмехнуться.
— Ника, милая, ты хоть понимаешь, сколько оно…
— Чёрт с ними, с деньгами. Я хочу, чтобы ты дома был, а не по милициям тебя искать.
Он всё-таки отодвинулся, руки мои от себя убрал, правда, попытался меня успокоить:
— Хорошо, потом обсудим. А сейчас, можно я в душ пойду?
Я его отпустила, одежду чистую приготовила, а после несколько минут стояла в дверях ванной комнаты, наблюдая за ним. В груди до сих пор что-то щемило. Кирилл дома, вполне живой и здоровый, и я заставляла себя в это поверить, после нескольких дней не отступающего ни на минуту страха. Только уставший он был сильно, это в глаза бросалось. Движения заторможенные, излишне плавные, видно, что последние силы бережёт. Но я знала, что спать он сейчас не ляжет.
Из кухни слышались весёлые голоса, довольный смех, звон посуды. Кирилла там ждали, а он всё медлил, одевался не торопясь, затем и вовсе дверь спальни закрыл.
— Они тебя ждут, — напомнила я.
— Подождут.
Кирилл поцеловал меня, зачем-то двумя пальцами за подбородок придерживая, словно боялся, что я уворачиваться начну.
— Значит, я тебе не нужен? — шепнул он мне через пару минут. Отстранился, но выглядел возбуждённым, взбудораженным и глаза лихорадочно горели. Я улыбнулась, и след от своей помады с его нижней губы стёрла.
— Ты почему не побрился? — Вместо ответа поинтересовалась я.
— Страшный?
— У меня завтра все щёки будут красные.
— Значит, будешь сидеть дома.
— Буду сидеть, — подтвердила я, — дома.
Хотела обнять его, просто захотелось, да и взгляд Кирилла словно пытался до дна моей души достать, долго такое не выдержишь. Но он так и держал меня за подбородок, не позволяя даже отвернуться. А когда из кухни послышался резкий свист, Кирилл руку убрал, из глаз ушла серьёзность, и он ухмыльнулся, а я осуждающе качнула головой.
— Ты знаешь, что твоему охраннику не хватает манер?
— А я ему деньги не за манеры плачу.
— Правда? Наверное, за то, что он тебя три дня найти не мог.
— Ты просто злишься.
— Конечно, я злюсь, Кирилл!..
Он меня быстро поцеловал, просто-напросто рот мне таким образом заткнул, а я его оттолкнула.
— Ладно. Иди. Они тебя ждут. А я маме твоей и Ваське позвоню. Они с ума сходят от беспокойства.
Филин отвернулся и пробормотал себе под нос:
— Просто бабсовет какой-то.
Я строго глянула в его сторону.
— Что?
Он, как ни в чём не бывало, улыбнулся.
— Я недолго. Выпровожу их.
Хоть Кирилл и пообещал мужиков скоренько выпроводить и ко мне вернуться, праздник на кухне затянулся не на один час. Я обзвонила уже всех, кого могла, с Васькой поболтала, с Женей Мартыновой, которую очень интересовало состояние мужа — насколько твёрдо тот ещё стоит на ногах. Я даже сама на кухню сходила, некоторое время послушала пьяные речи, поддакнула пару раз, когда Мартынов с подробностями пересказывал Кириллу события последних дней. И не забыла Генку по лодыжке пнуть, когда тот начал шефу своему на меня жаловаться.
— Она же всех достала за эти три дня, — говорил он. — Всех и каждого, Кирилл! Пётр Янович вздрагивает, наверное, когда телефон звонит, боится её голос услышать.
Филин бутерброд с икрой в рот сунул и принялся усердно жевать, стараясь улыбку спрятать.
А я руку в бок упёрла и едко заметила:
— Я, по крайней мере, что-то делала. А ты только ныл.
— Я ныл?
— Ты ныл. Глеб, скажи!
— С ума сошла, что ли? — изумился Мартынов. — Я зритель, и переходить на сторону тьмы не собираюсь.
Не дождавшись от него поддержки, я к Филину повернулась.
— Кирилл, давай его уволим.
— Ага, щас. — Генка пакостно улыбнулся. — Ты, кажется, хотела обязанности делить, вот и иди… — Он указал в сторону комнат.
— Знаешь, Гена, в принципе нет ничего удивительно, что размер мозга обычного человека для твоей комплекции маловат.
— Это ты меня сейчас дураком назвала?
Я уже собиралась выйти с кухни, но обернулась.
— А ты как понял?
Этот гад наклонился к Кириллу.
— Вот скажи мне, зачем тебе эта заноза в заднице?
Филин на меня через плечо оглянулся, я ему улыбнулась, заметив смех в его глазах. И после этого, успокоившись, ушла в спальню. Ждать, когда празднование в мужской компании ему, наконец, надоест.
Ещё через час приехала Женя. Я ей дверь открыла и сразу развела руками. Словно оправдываясь перед ней.
— Мой совсем никакой, да? — спросила она, шубу с плеч скидывая.
— Да они там все втроём… весёлые.
— Но от моего шума больше всех. Не спорь, я знаю.
Я улыбнулась ей.
При виде жены, Мартынов заметно подобрался, даже лицом посерьёзнел, попытался, по крайней мере. Хотя, скорее всего, это была попытка выглядеть трезвее, чем было на самом деле. Женя на кухню вошла и рукой замахала, разгоняя сигаретный дым, висевший плотной стеной.
— Накурили-то, накурили… — К столу подошла, Кириллу руки на плечи положила и наклонилась к нему. — Как ты? Всё в порядке?
— Да что ему будет? — вроде как удивился Мартынов и жену к себе поманил. — Иди сюда. А его не трогай. Что ты всё время его трогаешь?
Женя рассмеялась.
— Господи, чего только не узнаешь от пьяного мужа. Ревнует меня, оказывается.
— Жень, забери его домой, — взмолился Кирилл.
— Можно, да? — умилилась та. — Всё выпили, ничего не осталось?
Глеб смотрел на неё, откинув голову назад. А после заявил:
— У меня злая жена. Совсем меня не жалеет. Ты и завтра утром меня не пожалеешь, признайся перед всеми.
Женя пригладила его волосы.
— Я тебе подыграю, так и быть, уговорил. Пойдём домой?
