находится в руках дочери старого короля Гарри.
– Да сделает меня Господь достойной любви моего народа, - прошептала принцесса.
– И да защитить Он Вашу светлость.
С этими словами Кристиан повернулся и заковылял к двери. Через минуту он был уже на улице. Елизавета вновь обратила свой взор на алтарь. Никто из них не оглянулся.
Стремясь избежать встречи со стражем-тюремщиком принцессы, Кристиан прошел сразу же на конюшню, где он оставил своего мула. Дав мальчишке, присматривавшему за животным, пенни и легкий подзатыльник, он двинулся в путь и через какое-то время земли замка остались позади. Апрельский день выдался на редкость солнечным, но холодным, и вскоре от резкого ветра щеки его разрумянились. Вынужденный ехать согнувшись в три погибели, Кристиан мечтал лишь о том, чтобы как можно скорее достичь развилки, откуда шла дорога на Лондон.
Спустя некоторое время показалась развилка с древним каменным указателем, высеченная надпись на котором настолько стерлась, что разобрать ее не было никакой возможности. Кристиан соскользнул с мула и, делая вид, что рассматривает копыта животного, быстро огляделся. В пыли неподалеку рылась белка. Она была, похоже, единственным живым существом на этой дороге, которая более походила на грязную тропу. По обе стороны от дороги тянулись узкие полосы обработанной земли, а видневшаяся поодаль бледно-зеленая лента молодой поросли отмечала начало леса.
Кристиан выпрямился и, взяв в руки поводья, повел своего мула через поле к деревьям. Он шел через лес, углубляясь все дальше и дальше, пока не увидел старый полузасохший дуб. Здесь он остановился, привязал мула к суку и, чихнув, стащил монашеский головной убор, под которым оказалась пышная грива темно-каштановых волос. Вслед за этим он сбросил покрывало и, начав развязывать веревку на поясе, крикнул, не поднимая головы.
– А ну-ка вылезайте, мои ангелочки. Люцифер соскучился по компании.
В тот же миг у валунов, казалось, выросли головы, а деревья выпустили из стволов конечности. С древнего дуба, мелькнув в воздухе, свалилось худое длинное тело. Это был некто Иниго-Ловкач, вор- карманник и разбойник с большой дороги. Упав на землю, он прокатился под брюхом мула, вскочил на ноги и склонился в поклоне перед Кристианом. Узкоплечий, с худыми, как жерди, ногами, он своими быстрыми движениями напоминал испуганную ласку.
– Милорд?
Кристиан продолжал раздеваться, не обращая внимания на Иниго. Что-то здесь было не так, он чувствовал это, потому что иначе его компания головорезов и нищих попрошаек не собралась бы сейчас вокруг него в полном составе. Оставшись в одних плотно обтягивающих ноги штанах, Кристиан повернулся к напоминавшему своей массивной фигурой башню замка Энтони-Простофиле, который держал в руках его сапоги для верховой езды из мягкой кожи. За Энтони стояла Полли Три Зуба, протягивая Кристиану батистовую рубашку.
– Черт подери, - проговорила Полли, облизываясь, - да ты, дорогуша, стал никак еще краше. - Она ухмыльнулась, продемонстрировав единственные три зуба, которые ей только и удалось сохранить за свою долгую жизнь торговки вразнос, воровки и проститутки.
Иниго оторвал ее руки от обнаженных плеч Кристиана.
– Прочь, потаскуха! Не смей дотрагиваться своими грязными лапами до нашего прекрасного Кита.
– Чтоб ты сдох, - пробормотала Полли, со злобой посмотрев на Иниго.
Иниго несомненно нашел бы, что ей ответить, если бы не поймал в этот момент устремленный на него ледяной взгляд своего господина. Увидев эти глаза, казавшиеся сейчас подернутыми льдом озерами фиолетовых чернил, разбойник моментально умолк.
– Что вы все здесь делаете, сбившись вместе, словно куча гнилых яблок? - спросил Кристиан. Явно не ожидая ответа Иниго, он продолжал:
– Так, понимаю. Решили облегчить работу констеблей и палача, позволив им схватить вас всех скопом.
Иниго побледнел. Полли подалась назад, а толстяк Энтони спрятался за деревом. Несколько фальшивых нищих поспешили сделать вид, что собирают хворост для костра.
– Но, милорд… - начал было Иниго.
Кристиан просунул руки в рукава своего черного камзола и застегнул спереди серебряные пуговицы.
– Если они схватят вас, я не шевельну и пальцем. Вместо того, чтобы, как обычно, подкупить их, я лучше спляшу на вашей казни и брошу цветы на ваши трупы.
Он резко повернулся и выхватил свой пояс и меч из рук человека, молча стоявшего у него за спиной.
– Терпеть не могу повторять тысячу раз одно и то же, - гневно произнес он, - подобно бормочущему над своими книжками школяру!
Человек, ставший невольной жертвой столь яростного выпада, лишь моргал в ответ. Он был одет как джентльмен, с мечом и кинжалом за поясом.
– Милорд, - наконец осмелился подать он голос, - они не пожелали мне ничего рассказывать.
Мгновение взгляд Кристиана был прикован к лицу Эдварда Хекста, который был его неизменным телохранителем с самой юности. Наконец он отвернулся, и Хекст вздохнул с облегчением. Вскочив на валун под засохшим дубом, Кристиан протянул вперед руки и нежнейшим, как у сирены, голосом позвал:
– Томас, сладкий мой, пойди-ка сюда.
Малыш в грязном платьице выглянул из-за юбок Полли. Кристиан сунул руку в висевший у него на поясе черный с серебром кошель и достал оттуда мешочек. Развязав стягивающий его шнурок, он порылся в нем и вытащил засахаренную сливу. Томас подобрал подол своего платьица и засеменил к Кристиану. Грязная ладошка раскрылась в ожидании сладости. Кристиан протянул ему сливу, но не выпустил ее из руки.
– Что привело сюда твою мать, Томас?
Иниго охнул, и Кристиан махнул ему свободной рукой, приказывая молчать.
Томас высунул розовый язычок и облизал губы.
– Черный Джек, - сказал он и, схватив засахаренный фрукт, бросился к матери.
Все застыли, но только на мгновение, так как в следующую же секунду Кристиан бросился на Иниго, и тот повалился на землю, увлекая его за собой. С быстротой молнии Кристиан выхватил из-за пояса кинжал и приставил его к горлу разбойника.
– Я задам этот вопрос только один раз, - прошипел Кристиан. - Итак, что там насчет Черного Джека?
Иниго сглотнул застрявший в горле комок, и кончик кинжала дернулся в такт с движением горловых мышц.
– Они прошли здесь менее часа назад, он и его ребята. Я слышал, как они говорили что-то о леди, едущей на одном коне с другим всадником. Мы не могли уйти, не убедившись, что он покинул эти места.
– И вы не собирались мне ничего говорить, пока он отсюда не уберется, - заметил Кристиан. Он сунул кинжал за ухо Иниго. - Может, мне разукрасить твою рожу как следует, чтобы научить тебя наконец повиновению? Шлюхи из 'Кошки и скрипки' и так расставят для тебя ноги, но я не уверен, сделает ли это милашка Энни Тернстайл.
– Если вы будете попусту тратить время, вы упустите Джека.
Иниго был освобожден так же мгновенно, как был захвачен. Кристиан бросился к лошадям, которых Эдвард Хекст уже выводил из зарослей кустарника, где они были спрятаны. Иниго поднялся на ноги, но тут же был вынужден отпрыгнуть в сторону, дабы не попасть под копыта коня, на котором промчался мимо него Кристиан. Глядя вслед всадникам, Иниго вытер выступивший над верхней губой пот.
К нему подошла Полли, у которой на бедре висел привязанный, маленький Томас.
– Говорила я тебе, не надо скрывать этого от него, - сказала шлюха, прислушиваясь к постепенно замирающему вдали цокоту копыт. - Наш Кит разгадывает любые секреты не хуже цыганки-гадалки, и он мечтал насадить голову Джека на свое копье, еще когда был чуть больше моего Томаса.
– Иди ты - знаешь куда?! - огрызнулся Иниго. - Как будто я сам этого не знаю. У меня до сих пор
