для сборов. На круглом столике, заставленном разнокалиберными баночками, тюбиками и склянками с косметическими средствами, лежала карточка Фрэнка.
Дороти в сотый раз прочитала написанные мужем слова, чтобы они навсегда остались в ее памяти: «Любимая, я жду тебя. Завтра летим в Венецию. Устроим второй медовый месяц».
Теперь главное, чтобы все это не оказалось сном. Дороти так часто мечтала об этом за последние дни, что вполне могла полностью оказаться по ту сторону реального мира, в королевстве собственных фантазий и мечтаний.
Прежде чем спуститься вниз, Дороти выглянула в окно, чтобы удостовериться в том, что лимузин действительно припаркован возле ее дома.
Автомобиль оказался на прежнем месте. Кроме того, на него уже начали обращать внимания соседи. Дороти улыбнулась, заметив, что в доме напротив тоже колыхнулась занавеска.
Домой, наконец-то она едет домой!
— Мама! — дружно воскликнули Эйприл и Стэнли, едва Дороти открыла дверь. — Наконец-то! Мы уже заждались тебя.
Эйприл бросилась ей на шею и расцеловала. Стэнли вел себя более сдержанно.
— Ты похудела, ма, — отметил он, когда Дороти высвободилась из объятий дочери и притянула к себе сына.
— Знаю, милый. Знаю. Как твои дела? Учеба? Донна? Вы с ней еще встречаетесь? Надеюсь, она не сильно разозлилась на меня за то, что я перехватила вашу путевку на Гавайи?
— Ма, ну вот ты сразу с допросом. — Стэнли улыбнулся. — По-моему, сейчас я нравлюсь Донне даже больше, чем в то время, когда прогуливал занятия в колледже. Хотя… думаю, мы бы не отказались от недельных каникул в тропическом раю. Ты ведь обещала подумать, если я хорошо сдам сессию.
— Стэнли, прекрати клянчить. Дай маме пройти, — строго сказала Эйприл, буквально оттащив брата за рукав от ошалевшей от радости Дороти.
— Я… счастлива. Не ожидала… — Дороти не договорила, потому что в этот момент в гостиную вышел Фрэнк. Видимо, его внимание привлек переполох и шум голосов.
— Почему вы меня не позвали, негодники? — с легким укором спросил он, приблизившись к Дороти, окруженной детьми.
— Мама только что вошла, — стала оправдываться Эйприл. — К тому же Стэнли совершенно сбил меня с толку.
— Я?! — возмутился Стэнли. — Ты ведь первая набросилась на маму! А я только ответил на ее вопросы.
— Ага, слушай его больше, пап! Наш Стэнли уже успел выпросить себе путевку на двоих на Гавайские острова.
Фрэнк мимолетно улыбнулся.
— Ну-у-у, насчет Гавайев не уверен.
— Но, папа! Мама обещала, что если…
— Может быть, подойдут какие-нибудь другие острова? Гавайев с нашей семьи уже достаточно.
— Уф, я уж было испугался, что снова просижу каникулы в четырех стенах, — с облегчением выдохнул Стэнли.
— А теперь… — Эйприл настойчиво делала брату знаки, — мы удаляемся. Не будем вам мешать. Я приготовила скромный обед, так что…
Однако Стэнли то ли не понял, то ли предпочел не понять, на что намекала старшая сестра.
— Здорово! Я тоже проголодался. Что ты там состряпала?
— Для тебя ничего, — ответила Эйприл, одарив несообразительного братца испепеляющим взглядом. Что за болван? Поразительно, как он умудряется учиться на «отлично». Видимо, его мозг обрабатывает только определенный вид информации.
— С каких это пор мне отказано в пище, разрешите узнать?
Эйприл не соизволила ответить. Она просто схватила Стэнли за руку и поволокла к двери.
— Мам, пап, пока! Не скучайте. Ведите себя хорошо. Мы со Стэнли немного прогуляемся. Он страсть как хочет угостить меня мороженым.
Стэнли смиренно кивнул.
— А… да. Мы с Эйприл уже давно собирались… Ма, увидимся вечером. Я рад, что ты вернулась.
— Спасибо, сынок.
Дверь за детьми закрылась. Дороти не смела пошевелить ни рукой, ни ногой. Словно ее вывели на площадь и оставили наедине с разгневанной толпой, требовавшей немедленной расправы. Фрэнк тоже не спешил предпринимать какие-либо действия. Когда же тишина в гостиной стала практически невыносимой, Фрэнк протянул вперед руку и сказал:
— Пойдем, Дороти. Посмотрим, что для нас приготовила Эйприл. Надеюсь, мы не пожалеем о том, что не успели составить завещание.
Дороти едва заметно улыбнулась.
— Я вообще не подозревала, что Эйприл умеет готовить что-нибудь сложнее яичницы с беконом. — Она оперлась на руку мужа, и они подошли к небольшому сервированному на две персоны столу.
— Ты надеешься на что-то более изысканное? — Фрэнк усмехнулся. — Лично я не удивился бы банальной яичнице. Хотя, признаться откровенно, на яйца, тосты и пиццу я уже смотреть не могу.
— Хочешь… Фрэнк, давай я быстренько что-нибудь приготовлю, — с виноватой улыбкой предложила Дороти, подняв крышку, закрывавшую центральное блюдо. На нем и в самом деле красовалась яичница из десятка яиц, с беконом, зеленью и мелко порезанными помидорами и грибами.
— Эйприл обидится, если мы не отведаем ее кулинарный шедевр. К тому же, Дороти, ты еще успеешь проявить себя. Более того, тебе скоро снова страшно надоест кухня.
Фрэнк выдвинул для Дороти стул. Затем присел и сам.
Дороти не знала, куда деть руки и глаза. Трапеза начинала превращаться для нее в самую невыносимую пытку. Если Фрэнк через две минуты не даст ей знать, на каких правах она находится сейчас в доме, то…
— О, взгляни, — нарушил ход ее мыслей Фрэнк, — Эйприл даже позаботилась о вине! Выбрала, правда, не самое лучшее.
— Фрэнк, главное, что девочка старалась сделать нам приятное, — заступилась за дочь Дороти.
Она представила, как Эйприл и Стэнли волновались, суетились, готовились к ее возращению, и едва не прослезилась от нежности к вновь обретенным детям.
— Я знаю, — с отеческой гордостью ответил Фрэнк. Он наполнил бокалы и предложил тост: — За начало новой жизни.
Дороти отважилась посмотреть на мужа, однако через мгновение снова смущенно опустила ресницы. Сделав глоток, она как можно беспечнее заметила:
— Ну-ка попробуем, что нам приготовила Эйприл. — Ловко орудуя ножом и вилкой, Дороти положила на свою тарелку изрядный кусок яичницы. — Давай я и тебе положу, — предложила она Фрэнку.
— Спасибо, не откажусь. Приятно, когда за тобой ухаживают. Я уже отвык от этого.
Дороти уловила в ответе мужа упрек. Ну вот, напрасно я размечталась о воссоединении семейства и о втором медовом месяце, с горечью признала она. Фрэнк никогда не простит меня. Просто ему по статусу политика и видного общественного деятеля полагается жена. Раньше я неплохо справлялась с этой ответственной ролью, поэтому Фрэнк и позволил мне вернуться в наш… то есть в его дом. Мне здесь больше ничего не принадлежит. Я сама от всего отказалась.
— О чем ты задумалась, Дороти?
— Так. — Она пожала плечами и вернулась в безрадостную реальность.
— Ешь скорее, иначе остынет. Удивительно, но мне очень нравится. Никогда не думал, что буду с таким удовольствием поглощать обычную яичницу.
— Пища, приготовленная с любовью, всегда вкуснее.
Дороти помедлила. Если они не расставят все по местам сию же минуту, она сойдет с ума от тревожного ожидания и неизвестности. Лучше упасть на землю, чем болтаться над пропастью, держась
