Я пожала плечами. Тоже мне, коварный вопрос.
— Полагаю, на полпути к своему дому. Он живет поблизости от кофейни, на углу авеню Роул и Стим- стрит.
— Полагаете? — голос Эллиса сделался вкрадчивым. — Но не знаете точно, так?
— Вы можете сами расспросить Георга, — возразила я раздраженно. — Конечно, не знаю
— Что и требовалось доказать, мисс Энн, — невозмутимо подвел итог детектив. — Вы — не ангел, хотя, безусловно, имеете с этими существами определенное сходство… Но прежде всего, вы — человек. А людям свойственно ошибаться, мисс Энн. Мой дядя Патрик, — наставительно поднял он палец, — всегда говорил: «Предать может только друг». Глубокая мысль, на мой взгляд. От врагов мы и так не ожидаем ничего, кроме каверз, а вот друзья порой могут стать источником весьма неприятных неожиданностей. Впрочем, не стоит делать поспешных выводов, мисс Энн, — добавил он великодушно. — Возможно, мистер Белкрафт и вправду здесь ни при чем. Но чтобы разубедить меня в этом, понадобится все ваше красноречие… И, разумеется, целая гора фактов. Итак, что странного было в последние дни?
Глядя в сияющие от предвкушения глаза Норманна, я сдалась. Ладно, пусть будет еще одна пустая беседа, все равно к открытию кофейни не успеваю. Мадлен, Георг и миссис Хат справятся и без меня, с утра посетителей немного. Но вот к пяти-шести часам нужно будет обязательно подойти.
— Ничего особенного не припомню, — пожала я плечами. Вот бы сейчас чашку крепкого кофе с корицей! Конечно, сердце потом будет колотиться, как у влюбленной дурочки, зато мысли станут ясными и четкими. — Совершенно обычная неделя.
Эллис бархатисто рассмеялся:
— Ну же, мисс Энн, задумайтесь — я не знаю, как у вас проходят «обычные недели». Сделайте милость, расскажите поподробнее!
— Заключенные с поставщиками сделки вас тоже интересуют? — выгнула я бровь, уже прикидывая, что можно рассказать, а что лучше оставить при себе. — Или тайны моих посетителей?
— Меня интересует все, — твердо произнес детектив. И хитро улыбнулся: — Не беспокойтесь, мисс Энн, все останется между нами. Надежнее, чем на исповеди. Будьте искренней — от этого зависит успех расследования… И, возможно, ваша жизнь.
После таких слов я уже просто не могла позволить себе и дальше отделываться от детектива общими фразами. Пришлось раскладывать всю неделю по часам. Благо на память я пока не жаловалась.
Эллис тоже не сидел молча, кивая в нужных местах. Он то и дело перебивал меня, порой весьма невежливо, задавая уточняющие вопросы: когда, с кем, сколько стоило, а часто ли этот джентльмен заходит в кофейню… Иногда предмет интереса детектива вызывал у меня искреннее недоумение. Зачем, например, Норманну понадобилось выяснять, сколько раз в месяц Эрвин Калле перекрашивает волосы? Или, например, каково услышать такой вопрос — «Давно ли у мистера ла Рона была последняя публикация?»
При чем здесь это? Честное слово, не знай я точно, что Эллис — из управления, мне бы показалось, что он принадлежит к журналистской братии.
А еще — постепенно складывалось впечатление, что этот безумный детектив подозревает абсолютно всех. Досталось даже бедолаге Рою Салливану — за слишком высокий рост и недюжинную физическую силу.
— Что ж, подведем итоги, мисс Энн, — с энтузиазмом заявил Эллис, когда я, наконец, произнесла долгожданное: «Сегодня проснулась поздно и сразу спустилась в гостиную, для беседы с вами». — А они неутешительные: почти у каждого из вашего окружения, а также у неисчислимого множества всяких посторонних лиц, есть причина желать смерти графине Эверсан.
— Вы так считаете? — обреченно вздохнула я.
Так, как после полуторачасовой беседы с детективом, мне не случалось уставать даже во время визитов в кофейню королевских особ. Горло пересохло от нескончаемых ответов на вопросы, желудок то и дело напоминал, что последняя трапеза состоялась еще вчера вечером, а голова начинала кружиться из-за недостатка свежего воздуха. Надо было попросить Магду открыть окна — хотя бы ненадолго.
— Ну, разумеется! — воскликнул Эллис, переплетая пальцы рук в замок. — Давайте считать. Начнем, конечно, с ваших близких. Мисс Мадлен можно сразу отбросить — она единственная целиком и полностью зависит от благосклонности графини Эверсан, да и сложно немой девочке нанять убийцу. Далее — Георг Белкрафт. Второй в очереди на наследство, вложивший в кофейню всю свою жизнь… Для вас-то, мисс Энн, «Старое гнездо» представляется чем-то вроде приятного дополнения к прочей собственности. Вместе с титулом вы унаследовали обширные земли южнее Бромли, за долиной озер, загородный дом, замок, несколько ферм, недвижимость в столице — все это приносит неплохой доход. А ведь есть еще счет в банке, некое количество драгоценностей, электромобиль, сделанный по специальному заказу… Но для простых горожан, вроде мистера Белкрафта, кофейня — это путь к благополучию. Чем займется ваш повар, когда не сможет больше готовить десерты и напитки?
— У Георга неплохое пожизненное содержание, — без всякого желания ответила я. Беседовать на тему предполагаемой виновности моего доброго друга не хотелось совершенно. — Я понимаю, что деньги, на ваш взгляд, решают все и могут сбить с пути истинного любого человека… Но прошу, оставим пока эту тему.
— Как пожелаете, мисс Энн, — успокаивающе улыбнулся он. — Что ж, переходим к следующему. Родственники по материнской линии также получают большое наследство в случае вашей внезапной гибели — внесем в список и их. К кому, говорите, может перейти титул? В теории, разумеется.
— Если совсем в теории — к моему супругу или детям… Но если они так и не появятся — к моему дяде. Вас ведь интересует именно такой вариант?
Я с трудом удержалась, чтобы не скривиться. С братом матери отношения у меня не ладились. Он принадлежал к весьма консервативной части общества и считал вопиющим нарушением всех традиций то, что я лично занималась делами «Старого гнезда», готовила кофе для особенно дорогих посетителей, а также до сих пор не обзавелась семьей — желательно выйдя замуж за кого-нибудь из богатых герцогов… А то и вовсе — породнившись с правящей династией.
Меня, к слову, ни один из тридцатилетних принцев не прельщал. Даже наследник престола. Уж лучше, как мой отец, совершить мезальянс, сочетавшись браком с любимым человеком низкого происхождения, чем всю жизнь мучиться в золотой клетке.
Тем более мне — достаточно знатной и богатой леди, чтобы иметь возможность самой выбирать себе мужа.
— Да, мисс Энн, — удовлетворенно кивнул детектив. Он забавно смотрелся в классических интерьерах дома — маленький, подвижный, взъерошенный, как лис, повалявшийся по траве. И в то же время взгляд Эллиса оставался цепким, сосредоточенным — даже когда детектив смеялся. — Вносим в список дядю. Далее — возможные соперники в деловом мире… Ну, насколько я разбираюсь в модных веяниях — «Старое гнездо» сейчас возвышается над всеми прочими подобными заведениями на голову, так что эту версию в расчет не берем.
На сей раз я согласилась с Эллисом — соперников на деловом поле у меня не было. «Старое гнездо» больше походило на элитарный клуб, чем на источник дохода.
— Итак, движемся дальше! — детектив откинулся на спинку дивана, смешно выгибая брови. Отчего-то мне показалось, что Эллису хотелось спать, но он всячески это скрывал. Всю ночь строил теории? — На очереди — посетители кофейни. Самый подозрительный, конечно, это ваш художник — мистер Калле. Меняет дам, как перчатки, ни одну из прежних пассий в кофейне больше не видели… А знаете ли вы, что в последнее время в городе начали пропадать молодые девушки?
Ощущение нелепости происходящего все нарастало. Калле — хрупкий, как мальчишка, изнеженный, приторный любитель эпатировать публику — и вдруг убийца? Под конец я не выдержала и рассмеялась:
— Неужели вы готовы подозревать Эрвина? Он просто ветреный, как и все люди искусства.
— Все равно, — продолжал детектив упрямо гнуть свое, дергая себя за белесую прядь. — В тихом омуте, мисс Энн, черти водятся! Знаете, сколько я видел случаев, когда безутешная вдовушка оказывалась убийцей, а сын-ангелочек — семейным тираном, державшим в страхе мать с отцом? Моя тетя Мэри
