уверены, что защищают меня.
А сделала она это лишь тогда, когда братья, взяв Фаулера за руки и за ноги, бросили его в зеленоватую, слегка попахивающую воду пруда — «охладиться».
— Трагическая случайность, — пояснила Эвани таким тоном, что невозможно было усомниться — она промедлила с разоблачением нарочно. — И, разумеется, я не держу на вас зла за то, что вы сдавили мне руку до синяков. Я ведь не леди, чтобы проявлять ко мне уважение, — добавила она так, что даже слабоумному стало бы ясно: сэр Фаулер — грубиян, для которого и покрыть площадной бранью саму королеву — сущий пустяк.
— Разумеется, мы вступились бы и за вашу служанку…
— Мисс Тайлер, скорее, моя компаньонка.
— Пусть так, — со вздохом согласился Кристиан. — Я хочу сказать, мы вступились бы за мисс Тайлер в любом случае. Но ради нее…
— Вы не стали бы макать своего друга и учителя в пруд, — заключила с улыбкой я. — Что ж, думаю, это происшествие пойдет на пользу его манерам.
Фаулер оглянулся и ожег меня таким яростным взглядом, что будь я листом бумаги — вспыхнула бы тотчас же. Хорошо. Пусть лучше злится на меня, чем на Эвани. Графиня куда как менее беззащитна, чем простая горожанка.
— Леди Виржиния, — церемонно обратился ко мне Даниэль, скрестив на груди руки в жесте мученика. — Смиренно просим вас и вашу прекрасную компаньонку не распространяться о произошедшем. Вряд ли леди Абигейл обрадуют подобные слухи.
Эвани склонила голову, пряча усмешку за широкими полями шляпки. Я же напротив сделала серьезное лицо.
— Разумеется. Леди Абигейл волнения ни к чему, в ее-то состоянии. К слову, как она?
— Лучше, — Кристиан просветлел лицом и искренне улыбнулся. — После полудня мы с братом зашли к ней. Врач говорит, что это было простое переутомление. Несколько дней покоя — и мама… то есть леди Абигейл придет в норму.
Эта короткая оговорка сказала мне больше, чем всё остальное. Похоже, герцогиня добилась своего. И теперь чем быстрее поймают злоумышленника, который пишет угрозы, тем лучше. А значит — пора действовать.
Возможно, план Эллиса не настолько уж плох?
Время приближалось к пяти. Гости собирались в Бирюзовом зале на традиционное чаепитие. Я же, сменив амазонку на кокетливое синее платье со вставками из ткани в бело-голубую клетку, прогуливалась в коридоре недалеко от спальни Абигейл. Оба дежурных «гуся» время от времени косились на меня, но ничего не говорили. Ха! Попробовали бы сделать замечание графине — это вам не гипотетического преступника караулить, тут настоящая смелость нужна. К счастью, долго прохаживаться мне не пришлось. Послышалось знакомое дребезжание, и вскоре из-за угла появилась служанка с тележкой. Из-под покрывала тянуло смесью божественных запахов. Я мечтательно прикрыла глаза, представляя, что прячется под строгой крахмальной белизной хлопка. Блюда с имбирными пирожными и еще горячими кексами с изюмом, вафли, вазочки с ягодным джемом и легким ванильным кремом… На нижней полочке тележки покоился чайник с кипятком, полный молочник и сложена была чистая посуда. Служанка обменялась улыбками с «гусями» и скрылась в комнате.
Выждав для приличия две минуты, я развернулась и направилась к дверям.
— Постойте, леди, — решительно преградил мне дорогу старший из временных охранников, усатый мужчина лет тридцати трех. — Доктор запретил посещать леди Абигейл, она еще нездорова…
— Если она достаточно здорова, чтобы пить вечерний чай с таким количеством сладкого, то и мой визит перенесет легко, — парировала я и смерила его фамильным ледяным взглядом Валтеров. — Отойдите в сторону и позвольте мне пройти.
— Но… — неуверенно протянул второй. Я решительно шагнула вперед, и он отступил, чтобы не столкнуться со мной. На кого-то, вроде Фаулера, это бы не подействовало, но на такого вот воспитанного юношу — очень даже.
Так я оказалась в комнате.
— Виржиния?!
Увидев меня, герцогиня дернулась и выронила серебряную ложечку.
— Прекрасно выглядите, Абигейл, — улыбнулась я, присаживаясь за стол к подруге. Служанка, занимавшаяся сервировкой, замерла испуганным изваянием. — У вас прелестный румянец. Да и аппетит, смотрю, такой же, как и в лучшие дни.
— Виржиния, я сейчас все объясню… — Абигейл беспомощно улыбнулась, а потом взгляд ее остановился на злосчастной служанке, и губы тотчас же сурово поджались. — Мэри, выйди. И скажи этим олухам, что «не пускать никого» — это именно «никого», то есть — без исключений.
Едва дверь за служанкой закрылась, как мы с Абигейл выпалили одновременно:
— Прошу прощения, что ворвалась вот так неожиданно…
— Простите, что ввела вас в заблуждение и заставила поволноваться…
Я виновато улыбнулась, а Абигейл рассмеялась невесело:
— Сказать по правде, я рада, что вы разгадали мою тайну, Виржиния. Сидеть в покоях целыми днями так скучно!
— А должно быть стыдно, — я попыталась сделать строгое лицо, но не преуспела и только вздохнула: — Ох, Абигейл, вы не представляете, как все мы за вас перепугались.
— Я сама испугалась, — призналась герцогиня. — Ночью мне померещилась женская фигура в белом платье там, у окна, и сердце заболело. Врач сказал, что это довольно серьезно: «Вам следует день-другой отлежаться, леди Абигейл, не подвергайте себя опасности, леди Абигейл»… Вы же понимаете, Виржиния. А главный детектив… как там его, мистер Питман, кажется… словом, он предложил устроить ловлю на живца. Очевидно, что преступник хочет свести меня в могилу. Кто знает, вдруг он проявит себя, если увидит, что желаемое близко… Виржиния, какая же я глупая! Отослала эту дурочку Мэри, а чаю вам не предложила, — спохватилась Абигейл. — Может, вернуть ее?
— Не стоит, в тележке должна быть запасная чашка, а сервировать стол я умею. В этом ничего сложного нет, — я встала с кресла и направилась к тележке. Служанка не успела расставить на столе принадлежности для чаепития. Только заварку залила кипятком.
— Не дело это для графини, — нахмурилась Абигейл, но у меня это вызвало только смешок:
— Что вы, это же мое хобби. Конечно, чаще всего сервировкой занимается Мадлен, но и я не брезгую принести чашку кофе особенно дорогому посетителю.
«А кроме того, если работают руки, то и голова быстрее соображает», — добавила я про себя.
Значит, детектив, которого наняла Абигейл, тоже додумался до ловли на живца? Что ж, для нас с Эллисом это выгодно. Судя по тому, как охотно герцогиня поддержала предложение, ей тоже уже порядком надоела тягомотина с угрозами. Рубить с плеча — не в характере Абигейл, предпочитающей действовать изощренно, исподволь. И если теперь она готова отступить от своих обычаев, то грех этим не воспользоваться.
— Скажите, Абигейл, — вкрадчиво начала я между первой и второй чашкой чая. Запах меня не обманул — на тележке действительно оказались и имбирные пирожные, и кексы с изюмом. Великолепно приготовленные, к слову — немногим хуже, чем делала миссис Хат. — Вы готовы рискнуть?
Не сразу я поняла, что почти дословно повторяю слова Эллиса и даже его интонации. В отличие от меня, Абигейл не стала сразу соглашаться на предложение, не выяснив подробности. Она осторожно отрезала от пирожного малюсенький кусочек, с наслаждением прожевала его и только потом, отложив приборы, произнесла:
— Смотря что вы имеете в виду, Виржиния. Из комнаты я пока выходить не намерена. Здесь меня охраняют, а если начну бродить по замку в одиночестве, никто за мою жизнь и рейна не даст!
— Ну, что вы, я бы никогда не стала предлагать вам подобное. Просто мне кажется, что предложение мистера Питмана можно воплотить чуть иначе…
Пока я излагала план, герцогиня молчала и методично расправлялась с пирожным. Выражение ее
