ничего особенного — пил, курил, лгал прелюбодействовал, короче жил в свое удовольствие. Наверно говядину ел, у них это священное животное. Или свинину если это евреи.
Задираю голову пытаюсь рассмотреть солнце, ничего похожего вверху нет.
Вместо солнца какая то багровая полоса наискось того, что должно называться небом. Небо буро- желтое а ближе к туману над землей зеленоватое. Со стороны берега неясные очертания. То ли здоровенные скелеты, то ли скелетообразные деревья. Подул ветерок, вот уж не думал что может стать еще холоднее, однако не дрожу. со стороны леса скелетов послушался странный вибрирующий вой. С сомнением смотрю на лес. Иду вдоль берега. Шагов через сто вижу пресекающую берег темную полосу метров 5 высотой.
Слышу звук падающей воды перемежающийся с шлепками и и чмоканием. Подхожу ближе, это здоровенная ржавая насквозь труба с хлещущей через дыры водой. Радостно окунаюсь, смываю с себя месиво. Отличная тухлая вода, никаких тварей и т. п… Тут явно не тот свет, чего то я пока на представлял того света с канализационными коллекторами. И упаковочной бумагой думаю я снимая пакет с головы. Ну чтож посмотрим где я, — расправляю бумагу на коленке. Хм… коленка то у меня зеленого цвета как оказалось, с шипами. Оглядываю ступню, когти разумеется тоже имеются. Удивляться надоело, кажется научно это называется ступор, вот я его испытываю. Смотрю на бумажку, то ли это незнакомые иероглифы, то ли кто то пытался в ряд нарисовать мелко, весь справочник по динозаврам и прочим вымершим видам. Поворачиваю на другую сторону тоже самое но красной краской и крупнее. Пытаюсь вытереть бумажкой сопли, обнаруживаю что вытирать нечего, ни соплей ни носа откуда они должны течь нет.
Вздыхаю, встаю сплевываю. От плевка почва начинает дымится образуется аккуратная дырочка. Пожимаю плечами. Раз есть труба с канализацией то откуда то она должна течь, точнее где дерьмо там и цивилизация, раз так иду ка я вдоль трубы, куда ни будь выйду. Отковыриваю из подмышки последнего урчащего червяка, втягиваю зловонный туман и пускаюсь в путь.
Глава 2 Парк
По домашнему теплая, знакомая труба сочась дырами, поворачивает в лес. Задумываюсь скребу затылок, он у меня почему то морщинистый, прикидываю, залажу на трубу. Обдираю застывшую корку на ранах об ржавую замшелую поверхность. От боли первый раз кричу, и от удивления немедленно затыкаюсь. Крик получился, как раз для фильмов ужасов, высокий, помесь с о свистом. Ема — е как же я с людьми буду говорить с таким то акцентом! Что деется то…
Присаживаюсь решаю осмотреть себя как следует. Первым обращают на себя внимания руки. В них ненормированное количество локтей, точнее удвоенное. Классно — уныло подумал я:-теперь проблем с почесыванием спины не будет, и почесался — зря! На спине оказывается горб! Каждый локоть украшал розовый шип, направленный так чтоб себя не ранить, шипы подозрительно сочились чем то пахучим. Руки заканчиваются неестественно вытянутыми кистями с тремя узловатыми пальцами, про втяжные когти я уже знаю. Смотрю на ноги, длинные «от ушей», обтянутые кожей мослы. Да и кожа как у хорошо полежавшего покойника, сине — зеленая, блестящая. Коленки с уже знакомыми шипами, да и двупалые длинные ступни с хорошо знакомыми когтями. Опускаю голову ниже, смотрю на свой торс. Первое, что замечаю, ни одно существо женского пола мной не заинтересуется, иначе как для меню. Там просто лысина! Так-так, экономия на бабах получается.
Зато живот у меня, позвоночник просвечивает, где же мое любимое с годами наращенное, облелеяное, брюшко…. Грудь у меня отличное пособие для студентов которые не помнят сколько должно быть ребер. Правда я тоже не помню, поэтому удовлетворюсь тем что они хотя бы есть. Сосков тоже нет, Отлично! Значит я даже не млекопитающее. Принюхиваюсь к подмышке, пахнет с неделю пролежавшим свиным студнем, делаю скидку на душ из тухлой воды и надеюсь что этот запах меня преследовать не будет. Пытаюсь вздохнуть и обнаруживаю, язык висит не там где положено, вернее в противоположном нормальному месте, сверху. Трогаю им зубы и нахожу их тоже не на своих местах, сбоку. У меня две нижние челюсти, и двигаются они в горизонтальном направлении как у насекомых. Трогаю лицо пальцами — у меня три губы две с боков и одна снизу. Носа естественно тоже нет, как и ноздрей, а глаза — вертикальные щели, их к счастью все таки два. Красавец!!!
Уже знакомое состояние ступора, продолжается с полчаса. Вы не подумайте я никогда не был красавцем, но теперь я могу заменить Фреди Крюгера, Альпинисткую Сборную США, и станок для нарезки метало-проката одновременно.
Вокруг ощутимо стемнело. Багровая полоса на небе опустилась к туманному горизонту и побледнела. На деревьях — скелетах заискрился иней. Холод пробрал до самой души, если она у таких бывает. Я вскакиваю скукоживаюсь и мелкой трусцой по трубе направляюсь вглубь леса. Как ни странно с исчезновением багрового светила, видеть я хуже не стал исчезли только блеклые краски местного вечера, появились зато тонкие светящиеся зеленовато-синие силуэты. Мир стал равномерно окрашенным этими силуэтами в светящиеся фосфорецирующи линии.
Думаю если так холодно то все опасное должно забиться в норы и берлоги. Ветер в лесу стихает, и бег чуть согрел меня. Осматриваюсь повнимательней растительность потеряв краски с уходом дня становиться более привлекательной. Деревья кажутся более похожими на обычные, только их ветви сначала вздымаются от короткого обрубленного, толстого ствола вертикально вверх, а затем возвращаются к земле и врастают в нее корнями. Сами ветви усеяны длинными раздвоенными шипами, это наверное у них такие листья. Просека вдоль трубы заросла странными воронкообразными растениями которые когда я пробегаю тянутся ко мне, а потом мелко дрожат когда я прохожу мимо. Через минут десять моего марафона, в одном из деревьев растущем особенно близко возле трубы что то затрещало. Я пробегая оглянулся, кто или что то небольшой размером с собаку выдрался из ветвей и кинулся под трубой следом за мной. Я вздрагиваю припускаю быстрее. Тварь взвыла как дрель и рванула тоже, по лесу затрещала еще целая капелла таких же электроинструментов. К счастью выяснилось почему цветочки дрожали, целый ворох цветов вцепилось в косматую шкуру твари, и она сразу добавила оборотов электродрели. Она вырвалась потеряв пяток секунд, оставляя на память цветочкам пол своей шкуры. Однако следующие цветочки ее доели, быстро обчистив скелет. Но передышки нет, твари перекрикивались уже и впереди, и сзади вызывая ностальгию по уютному столярному производству. Вот уже две их своры, надрывая мои уши, несутся по обе стороны трубы, сопровождая свой ужин. Впереди по ходу трубы вырастает странное сооружение, подбегаю ближе и вижу что труба изгибается вверх коленом обходя невидимое мне в темноте препятствие.
Соображаю, от тварей не удрать, здесь, хотя бы, им труднее будет карабкаться. Запрыгиваю на возвышение. Готовлюсь к бою, свора отлично меня понимает, и готовит себе место схватки, выдирая кусачие цветочки. К ним непрерывно подходит подкрепление. Думаю если так продолжится, то каждой твари достанется от меня кусочек не более карамельки. Осматриваюсь в поисках чего ни будь, подходящего для схватки, Вижу длинную арматуру приваренную с двух концов к трубе. В отчаянии рву ее обеими руками, бесполезно! Ударяю рукой от досады по трубе, когти увязают в металле. Выдергиваю и немедленно вызываю фонтанчик тухлой воды. Ничего себе коготочек соображаю я, зажимаю арматурину когтями, перекусываю оба конца. Во вдохновении затачиваю концы арматуры пальцами. Ничего пойдет!
Твари внизу достигли согласия, самые крупные подобрались поближе. Пытаюсь их рассмотреть, но они постоянно шевелятся и грызутся, даже количество лап установить невозможно. Вдруг стая затихает, передние оценивающе смотрят на арматурину в моих руках. Неожиданный бросок, передние три прикладывают головы к трубе, задние вспрыгивают им на загривки, образуя живую лестницу. Я отшатываюсь, а вся свора устремляется по мостику ко мне наверх. Из первой тройки первые два вцепляются в арматурину в надежде вырвать ее из моих рук, а средний ударяет меня в живот. Я судорожно машу импровизированным оружием, и они слетают в темноту, среднего бью в брюхо коленом от подвывает и слетает по живой лестнице, вниз сшибая своих собратьев. Щелканье челюстей и надрывный визг подсказывает мне, что свора не простила им ошибок. Мороз, страх, раны, — забыты, меня распирает злость, намереваюсь подороже продать свою шкуру, какая она бы ни была паршивая. Свора тоже разозлилась, визг такой, что закаливает уши. Возня быстро прекратилась, они готовы. Я нацеливаю копье вниз жду. Результат неожиданный. Первые три твари выпрыгивают из темноты и накалываются на арматуру одна за другой. От
