остальных вообще за пустое место считали, и на нашу речь реагировали так же как на жужжание мухи. И уж конечно город который послал в качестве переговорщика шамана уж никак не считался в их, глазах выше хутора.
Настоящие представители отдела сбыта кланов, вообще к нам не вышли, а общение шло только через адептов.
Кхерк однако впечатлился! То ли от скуки, то ли для тренировки, адепты разговаривавшие с ним постоянно держали на готове, какое либо боевое заклинание, ловко трансформировали его, потом метали прямо мимо уха Кхерха, а нам только оставалось уворачиваться. Сказать что переговоры окончились ничем, то значит ничего не сказать, нас почти что вышвырнули, единственно что помогло так это наше заявление что мы обратимся к другому клану (Сиречь факультету). Так что они ещё думали разговаривать с нами или нет, необходимость торговли слегка перебивала их спесь. Однако на подходе к нашему постоялому двору, шаман мимоходом заметил: — Им собственно есть чем гордится, с такими адептами, наши отрядные маги справятся только с большим трудом. Затем Кхерх сказал неожиданную для него вещь:
— Иной раз чтобы сбить такую спесь необходимы такие как ты Танцор, пожалуй завтра ты для нас главная надежды выбраться отсюда живым.
В голове отряда свистнули, мы поднялись на онемевшие от мороза ноги, и отбивая на каждом шагу застывшую в лед грязь, двинулись вверх по склону. Наша цель было скопление развалин на склоне одной из гор. По нашим выработанным требованиям к выходу из подземного хода, оно подходило в первую очередь. Кроме того странствующие по ночам лараккхцы, пытаясь укрыться от хищников, обнаружили среди развалин огромное количество скелетов муриний. Кто-то часто их там убивал, и причем многие поколения.
Когда мы преодолев крутой склон, вошли в руины, сетчатые кости хрустели под ногами как сухой хворост. Однако это не мешало и живым тварям быть поблизости. Оценив наскоро объем поисков, мы поняли что мы здесь как минимум на неделю. Шаман срзау заявил что чувствует под землей множество пустот. Но та ли эта что нам нужна или просто заваленный подвал, он ответить не мог. Попытка обнаружить среди них то где наиболее часто двигаются живые существа, провалилась по причине множества нор этих злочастных муриний. В конце концов озлившись Тромпф приказал искать самую большую кучу скелетов. Как ни странно это дало результат. У высокой стелы остатка обвалившегося большого здания, нашли самую большую кучу костей. Однако у самой стены кости были отодвинуты в строну. Вскоре нашли и дверь. Оказывается стела поворачивалась вокруг своей оси, об это говорили царапины на постаменте. Однако пыхтение всей команды не помогло. Ломать стелу мы не собирались, наверняка её разрушение почувствуют в городе. Клёкот высказал такую мысль, что стела открывается только магическим ключом, а потому крутить её бесполезно. Маги почесав затылки сообщили что они не такие уж доки в подборе отмычек к магическим ключам. В конце концов мне надоело и я сказал шаману просветить направление туннеля, и приказал выкопать новый вход в него в десятке метров далее, от двери. Так и поступили, благо одна из нор ночных тварей почти половину работы сократила. В конце концов, сквозь дыру в потолке наша компания ввалилась в благоустроенный тоннель.
Настолько благоустроенный, что только ковровой дорожки не хватало. Тоннель был на троих идущих бок о бок, освещен цепочкой аурических фонарей, чист и пах свежим воздухом. Более того стены туннеля были увешаны масками, героев, что ли? Несколько ошарашенные мы пошли по туннелю по направлению к городу. Ларакххцы и группы прикрытия остались сторожить выход и поправлять кровлю туннеля.
Чем больше мы шли по туннелю тем больше мне казался он странным. Подойдя к маске я решил потрогать её, на широком носу пыли не было. Решив узнать из какого материала она сделана я царапнул её под глазом. К моему шоку глаза медленно приоткрылись, а из изуродованного рыла послышался протяжный стон. Когда я отскочил к противоположной стене, мутные глаза маски медленно прикрылись. Команда собралась за моей спиной.
— И как это объяснить?
— Они что замурованы?
Хратт быстро подскочил и махнул мечом, голова скатилась на пол. За головой открылся трубчатый держатель. Что то мелко запусльсировало в глубине.
— По моему ты погорячился, как бы в городе не узнали что тут произошло.
Хратт не долго думая насадил голову на место. К нашему удивлению глаза головы опять приоткрылись, а задеревеневшие губы лопаясь как старые листья, пробормотали беззвучное проклятие.
— Зачем им это, так вот держать головы живыми, и без тела?
Я промолчал, когда то я видел нечто подобное, только там разумы были закованы в вечный холод. Тут же что то иное, но явно сделано не с пустой целью.
Мы пошли быстрым шагом мимо безмолвных голов. Я шел в середине колонны и раздумывал. Нужна ли нам эта тайна Цестарарра. Или может мы без неё обойдемся?
Через километр, приблизительно, мы вышли на перекресток. Тут мы и столкнулись с теми кто ухаживает за тоннелями.
Корявая тележка, точнее санки на скрипучих полозьях скрежетали очень громко, предупредив нас о встрече за пять минут. Это была группа рабов с тряпками, швабрами, и с неизвестными приспособлениями. За ними присматривал молодой ученик (хорошо что пошли в туннель только те у кого не было пропуска, а то бы он нас быстро заметил).
Рабы были самого низшего уровня, одетые в шлемы контроля. Бедняги могли выполнять только свою программу, и ничего больше. Даже если бы один из них и заметил нас то всё равно не смог бы подать даже знака хозяину. Когда процессия проследовала мимо, мы двинулись слегка вверх по тоннелю. Это значило что мы входим в городскую черту. Здесь нам следовало быть осторожнее, маги и заклинатель занялись тщательным обследованием на предмет сигнальных заклятий и ловушек.
Первую они обнаружили там где кончался ряд голов, это были своеобразные врата врезанные в стены туннеля. Так вот они были обвешаны магией по самое не могу. Наш отрядный заклинатель со вздохом сообщил что это ему на пару часов работы. Тогда я снял всё снаряжение и сложил её на руки Хратту. Меня то ловушки не заметят.
Проскользнул, то я легко, но вот дальше.
Подземелье поперло вверх, галерея превратилась в лестницу, лестница в винтовую, а затем в просто вертикальную шахту с отверстиями для рук-ног. После всех экстремальных вывертов, тщательно доложенных по дубль-кристаллу, я вывалился в то что можно назвать уровнем. Вообще это я бы назвал чем то похожим на железнодорожный терминал, но почему то упрятанный под землю и выточенный из скал. Деловитые толпы, адептов, покорные потоки рабов, высокие в десяток этажей стены пещеры усеянные норами жилищ. Просторные плацы с выстроившимися рядами адептов выполняющих, что-то вроде зарядки, только воздух над ними дрожал как над лесным пожаром. Я наскоро проскочил эти пространства, и постарался найти укрытие для моей команды. Это как оказалось сделать очень просто. Я нашел обширный загон для рабов. Отобрав у парочки униформу, я очень неплохо замаскировался в обширнейшем бараке.
Такого вонючего места я ещё не встречал, это было что то предназначенное для промышленного содержания большого количества работников. Огромные протранства занимали выдолбленные из цельной скалы норы-нары. Туннели составленные из этих нар шли бесконечной чередой. Цепочки отверстий служащих для подъема на верхние ярусы лож были протерты до блеска бесконечными поколениями ног. Проходы между нарами имели желобообразную форму из-за износа. Ряды отверстий в проходах обмазанные фекалиями, доносили звуки подземной реки проносящейся под полом. Длинные каменные столы завершались наверху чем то вроде корыт. А их ржавого трубопровода пристыкованного к столу доносился прокисший запах снеди, которой пичкали заключенных этого места. Сама же канава для еды была вылизана до блеска. Широкие входы в барак могли пропустить большую массу рабов без повреждений и давки. И конечно никаких решеток, зачем решетки если у каждого решетка с собой.
Я задумчиво потер свой ошейник.
Мимо меня прошли два раба, которые наверное следили за чистотой помещений. Они тащили труп третьего, бедняга раздулся и основательно протух. Внутренности волочились по полу и мешали второму носильщику его нести. Я представил себе жизнь здесь, тянущуюся в вечность, и только мысли запертые под
