Роман с урной. Расстрельные статьи

Путин

Постой, постой, а что

С преступностью?

Козак

Я же сказал: задача

И ставилась не вывести ее –

Ввести, напротив, в правовое поле

Законности…

Путин

И что теперь она

Там делает?

Козак

Как что? Находится.

Путин

Ну а бандитов стало меньше?

Козак

Меньше –

Осужденных за бандитизм. Зато

Оправданных гораздо больше стало.

Путин

Ну а самих убийств? Разбоев, краж?

Козак

Наслышан — больше. Но проблема эта

Уже не наша — бывшего Грызлова.

А что по фонду Сороса…

Путин

Ты мне

Лучше скажи по водке сразу: ты-то

Что думаешь о ней?

Козак

Я? О какой?

Путин

О той, что думаешь! Не ври мне только,

Что ты один не в курсе ничего!

Козак

Да если честно, я подумал только –

И позабыл. Сейчас же, говорю,

У нас в том поле этих осуждённых

Все меньше, чем, ну, тех, которых там

Все больше. Потому о ней уж лучше

Совсем забыть. Уж очень, не в пример

Нефтянке даже, не цугундером,

А смертью пахнет. Если сам Грызлов…

Путин (разъединяется опять)

Все, круг замкнулся. Дальше нет и смысла

Звонить по всуе верным номерам.

Один! — как в стылой камере Лубянки

Наедине с безвыходной душой,

Как Шапка Мономаха в Грановитой

Под колпаком Кремлевского Полка…

Не столько жмет сама охрана эта,

Как мысль, что явных тех уж не видать –

А тайных? Вот поговорил с командой:

В речах — все вроде тут же за меня.

А в душах? А позадушам? Тому,

Кто их топтал позорно, беспощадно,

Они — и я! — служили от души,

Готовые на все для самодура.

Я ж из своих не выдал никого –

И что ж? Неверные друзья и тени

Подобного не оказали мне!..

Но я толкал машину безвременья

В стране дремучих прав не для их ласк!

В стране, от лени ставшей на колени,

Я тоже преклонил свои не с тем,

Чтоб после под собой согнуть других –

Я их хотел поднять! И верил свято:

Что только разогнусь — и вся страна,

Которая во все глаза глядела

На тот предвыборный полет меня

В крылатом «МИГе», тоже разогнется!

Лист ожиданий весь остался чист!

Я ради всех стал осеняться в храме,

Чуть не сломав об чуждый крест руки.

А те, которых влек к духовной пище,

Налопавшись ее, еще смелей

Пошли обманывать народ и грабить,

А батюшки — грабеж благословлять!

Согнал, как мух, с реформы паразитов –

А толку? Я их в дверь — они в окно!

Отборных реформаторов поставил:

Ума — палата, взяток — не берут;

За них сейчас же стали брать другие…

Фемиду европейскую привел –

Дала в суде урлу. И две реформы,

Как Молох, жрут в два горла мой народ!