Главным из еретиков, смущавших в то время Церковь, оказался ученый пресвитер Александрийской [6] церкви в Египте по имени Арий [7]. В гордом увлечении своего ограниченного умствования Арий, возобновляя языческое учение о сообщении божества не богам, богохульно утверждал, что: 1) Бог Отец хотя вечен, но было время, когда Он не был Отцом и у Него не было Сына; 2) Сын создан, сотворен Отцом прежде всего и чрез Сына создан мир; 3) Сын не вечный, но высший всех тварей; Сын подобен Отцу — Бог по имени, но не по существу; 4) Бог Отец по благости сообщил Сыну мудрость: но Сын не знает вполне Бога Отца; 5) Дух Святой также не лицо Божие, а создан Сыном [8].
Возмущенный таким богохульным лжеучением, Александрийский епископ Александр [9] убеждал Ария отказаться от такого еретичества. А когда Арий не подчинился кротким увещаниям епископа, был созван поместный собор из ста епископов Египта и Ливии. Этот поместный собор Александрийской церкви отлучил, как богохульных еретиков, Ария с несколькими единомышленными ему пресвитерами и диаконами, а они деятельно стали стараться приобрести себе поддержку не только между пастырями соседних церквей, а также и среди народа. Для этого они рассылали своих единомышленников и письма со своим хитросплетенным лжеучением по всем церквам Востока и составляли в духе Ариева лжеучения песни, распеваемые на народные напевы. Страсть же к богословским рассуждениям и спорам была в то время на Востоке столь велика, что религиозными вопросами занимались не только в домах, а и на площадях и перекрестках; язычники даже осмеивали эти споры в своих театрах и обращали разногласия христиан в пользу отвергнутого язычества.
Смущаемые таким образом лукавыми еретиками арианами, волновались церкви и в Сирии и там, где архипастырствовал святой Евстафий, спорили о разрешении богословских вопросов и недоумений… Святой же Евстафий, отличавшийся глубокими богословскими знаниями и светской ученостью, был твердым, неустрашимым исповедником [10] православной веры Христовой и в Берии, во время последнего языческого гонения христиан, и теперь, при смущении Церкви арианством, одним из первых святителей ревностно восстал устно и письменно против богохульного лжеучения Ария и ариан.
Восстановить согласие и мир между православными и арианами в Александрии, в Сирии и в других церквах пробовал, но не смог даже равноапостольный император Константин Великий [11]. Поэтому для прекращения раздора император решил прибегнуть к епископству всей Церкви христианской и созвал в Никее [12] I Вселенский Собор Церкви.
Император Константин, созывая этот собор, желал, по словам Евсевия, историка того времени, посвятить Христу Спасителю «священнический венец из прекрасных цветов, сплетенный и связанный единением мира». И на зов императора собралось в город Никею из Азии, Африки и Европы одних епископов до трехсот; были даже епископы из стран, не подчиненных Греко-Римской империи, например, из Персии и Скифии [13]. Число же сопутствовавших им пресвитеров, диаконов и прочих клириков было еще много больше числа епископов. Из мирян, кроме высших сановников, прибыло в Никею много философов [14] и ученых. И вот на этом соборе святому Евстафию вследствие его великого благочестия и глубоких познаний богословских и мирских, соединенных с непоколебимой ревностью к сохранению чистоты православного вероучения, дано было святителями Церкви особенно выдающееся важное значение. Святому Евстафию поручено было первое председательство [15] на великом Вселенском Соборе; он занимал место первого епископа, сидя с правой стороны императора, и ему дана была честь от всего Вселенского Собора приветствовать речью равноапостольного императора Константина. Вот эта красноречивая и сильная верой и духом речь святителя Евстафия:
«Благоверный государь!
Благословен Бог, избравший тебя царем земли, рукою твоею истребивший идолопоклонство и водворивший чрез тебя в сердцах верующих мир. Уже попрана власть духов злобы; ниспровержены алтари многобожия; рассеивается мрак нечестия; и свет божественного учения озаряет всю вселенную. Прославляется Отец, почитается и Сын, возвещается и Дух Святой — Троица единосущная; едино Божество в трех Лицах или ипостасях всюду проповедуется. На сем учении, государь, утверждается величие твоего благочестия. Сохрани его для нас целым и ненарушимым, да никто из еретиков, проникнув в Церковь, не расторгнет единства троичного Бога и не подвергнет нашей веры поруганию! Причиной же настоящего собрания и рассуждений наших — неистовый Арий, который, прияв служение пресвитера в Александрийской церкви, оказался чуждым учения блаженнейших пророков и апостолов. Ибо Единородного Сына и Слово Отчее он не признает единосущным и равным Отцу, и почитатель твари хочет сопричислить Творца к творению. Повели, государь, чтобы он, оставив свое заблуждение, не восставал против учения апостольского или, если останется упорным в своем нечестивом мнении, изгони его из общества Православной Церкви, — да не колеблет он более своими нечестивыми мнениями веры душ слабых [16]». Так говорил святой Евстафий.
На этот I Вселенский Собор христиан прибыли в Никею многие языческие философы, одни с тем, чтобы ознакомиться лучше с учением христианским, а другие по ненависти к этому учению надеялись при помощи хитросплетенных рассуждений запутывать речи епископов и опровергнуть учение христианское. Церковные писатели упоминают, что одному тщеславнейшему из этих философов по имени Федон, который защищал нечестивого Ария и его хульное учение, первое опровержение от имени всего собора давал святитель Евстафий Антиохийский [17], как владевший высокими философскими познаниями. И философ этот в конце своих прений со святым собором был поражен ответами святителей настолько, что громко воскликнул: «Слава Тебе Боже, открывшему святым Твоим, превышающее всякий ум, таинство чистого, безмерного и не созданного Божества. Молю Тебя, Христе, всеблагого Сына всеблагого Отца, прости мне все, сколько я согрешил против Тебя, увлекаясь доселе нечестивыми мнениями Ария… Отныне я предаю навсегда проклятию Ария и нечестивые мнения его и всех, одинаково с ним мудрствующих и богохульствующих против Отца и Сына и Святого Духа…» [18]
Но сам Арий с несколькими единомьшленниками остался непреклонным в своих мнениях. Тогда отцы собора, между коими столь почетное место занимал святой Евстафий, торжественно и единогласно исповедали Сына Божия единосущным Богу Отцу; Ариево же учение, как противное слову Божию и отеческому преданию, со всеми, содержащими Ариево лжеучение, предали анафеме и отлучению от Церкви правоверующей. А чтобы утвердить в точности правое исповедание веры на все последующие времена, отцы собора изложили это исповедание в Символе веры, как данном от Бога [19]. Ария и двух единомышленных с ним епископов Феона и Секунда [1
