14 февраля 1927 года, можно узнать подробности о деятельности петербургского отделения ордена мартинистов (в 1912 году в русском отделении французской одноименной организации произошел раскол, и адепты ордена – жители города на Неве объявили о своей независимости от Парижа). Автономный орден возглавил Григорий Мебес, который продолжал играть важную роль в оккультно-мистическом движении Советской России до своего ареста.

Сначала кратко расскажем о Софии Слободовой, а потом процитируем ее показания. Она родилась в 1879 году в Санкт-Петербурге. Окончила консерваторию и занималась преподаванием музыки. В 1920 году от сыпного тифа умер старший сын, а в 1922 году – муж. Вот как она описала дальнейшие события в своей автобиографии:

«Со смерти мужа содержала своим трудом всю семью (дочь и двух сыновей. – Прим. авт.). Горе мое заинтересовало меня в том, как понимают смерть оккультисты, т. к. церковь удовлетворить меня не могла. Я с 1922 г. посещала оккультный кружок, где надо было платить за слушание лекций, и в моей квартире в 1925 г. раз шесть ГАБАЕВ вел собеседования с пятью или восьмью лицами по оккультизму. Сама же я при этом почти не была, никого никогда к кружку не подводила, т. к. нашла потом, что с жизнью, работой, которая меня все больше увлекала, он ничего общего не имеет. Ушла я из кружка как раз перед самым вызовом меня в ОГПУ, которого не ожидала. В ГПУ на допросе была обвинена по ст. 120 – участие в тайном обществе, в снабжении его средствами и в предоставлении квартиры своей. А из Москвы получила приказ об административной высылке по ст. 61 за АСТРОМОВА, которого никогда в глаза не видела».[106]

Вот что, в частности, сообщила «Соловьева» об «оккультном кружке Мебеса»:

«Этот кружок возглавлялся МЕБЕСОМ Григорием Оттоновичем. Прошлое его было прикрыто тайной для слушателей кружка. О старших не полагалось спрашивать. Известно только, что МЕБЕС был преподавателем математики в разных учебных заведениях, что он бывал за границей и там изучил оккультизм, и так далее. В общем, он человек образованный, знает немецкий, французский, английский, латинский, греческий, древнееврейский, санскритский языки и хороший математик. Жил он довольно важно. Был окружен наивозможным комфортом, показывался только на лекциях, которые читал, или в особо торжественных случаях, как, например, встреча Нового года или день его рождения, когда устраивался вскладчину ужин, называвшийся «трапезой». Тут МЕБЕС совершал «выход»: здоровался со всеми, садился за стол. Все же общение, как передатчица воли МЕБЕСА, ведшая все дела, которые его не касались, вела и являлась НЕСТЕРОВА Мария Альфредовна. Она же оберегала комфорт, покой и вообще жизнь МЕБЕСА. Хотя и не спрашивали слушатели МЕБЕСА, но им давали понять, что отношения МЕБЕСА к НЕСТЕРОВОЙ – суть отношения брата и сестры. На самом же деле, вероятно, это было супружество. А теперь так НЕСТЕРОВА иначе и не называет МЕБЕСА, как своим мужем. Слушателям и не было бы дела до этого, но к чему ложь? Прошлое НЕСТЕРОВОЙ было, конечно, тоже неизвестно. Известно было только, что она дочь московского коммерсанта, была два раза замужем, один сын ее погиб на войне, другой разошелся с матерью и, кажется, сейчас партийный работник в Москве. Имея свои средства, НЕСТЕРОВА имела в Ленинграде до 1917 г. еще какой-то зарегистрированный кружок на Крестовском острове, где читали и разбирали Евангелие. Тогда с ней познакомился НАУМОВ. Не знаю, сколько времени он был там. Затем приехал МЕБЕС, очень не понравился присутствующим, и они, в том числе и НАУМОВ, ушли. И НАУМОВ больше, т. е. кажется, с 1918 г., ни в каком кружке не был. А МЕБЕС и НЕСТЕРОВА открыли кружок на Греческом и, кажется, в 1917 —19 гг. читали публично какие-то лекции в Ленинграде по оккультизму. Среди их учеников был некто КИРИЧЕНКО-АСТРОМОВ, сейчас он и МЕБЕС в Соловках. Что там вышло, мне неизвестно, но АСТРОМОВ из кружка МЕБЕСА в 1921 г. ушел. Лично я его видела только один раз в жизни, когда он читал в 1923 г. публичную и разрешенную лекцию в Ленинграде – о масонстве. Знакома же я с ним была, но он меня никогда не видел, хотя в повестке о моей высылке было написано, что я высылаюсь по делу АСТРОМОВА. Я познакомилась с МЕБЕСОМ и появилась в кружке его после смерти моего мужа лишь в 1922 г., раньше же никого из них не знала. Конечно, в ленинградском ГПУ есть более точные сведения о прошлом вышепоименованных лиц, но я их не знаю. Среди учениц НЕСТЕРОВОЙ была некая урожденная БУДАГОВА, у которой были очень хорошие отношения с АСТРОМОВЫМ (это понадобится для дальнейшего). Теперь эта БУДАГОВА уже с 1923 г. вышла из кружка, открестилась совершенно от оккультизма и, кажется, готовится в партийные работники. Ее вызывали зимой 1925/26 г. в ГПУ для дачи показаний. С АСТРОМОВЫМ она, видимо, порвала, т. к. АСТРОМОВ женился и БУДАГОВА вышла замуж, т. к. в период своего увлечения оккультизмом БУДАГОВА и мне расписывала счастье этого пути, и мы с ней были в хороших отношениях. Она, вероятно, рассказывала обо мне АСТРОМОВУ, хотя последнего в кружке уже не было. В дальнейшем случилось следующее.

Как вновь поступившая, я не имела понятия о том, что делается вообще в кружке, т. к. всякого новичка допускали только слушать или простые собеседования, которые происходили один раз в неделю, где слушатели ставили вопросы, а МЕБЕС на них отвечал, или допускались на лекции по истории религий древних народностей. Тем временем к новичку приглядывались, находили его слабые места, на которых удобнее играть, заставляли его писать во имя самопознания и улучшения собственной характеристики, что, конечно, способствовало еще большему узнаванию ученика. И понемногу просили сверх принятых пяти рублей за лекцию то принести немного чаю, то вина, то масла, то денег, и тому подобное. МЕБЕС – тот служил чуть ли часа два-три в неделю преподавателем математики, получал рублей пятнадцать – двадцать пять в месяц, а НЕСТЕРОВА не служила и вела все дело кружка. Лично я все время работала, служила и много зарабатывала, но все же я часто совершенно терялась: где мой долг и что, я должна платить, или нет. Но меня опять обласкивали, читали лекции хорошо, я была одурманена своим горем и опять все шло по-старому. И вот придумали старшие, что надо ехать МЕБЕСУ в Севастополь, в Крым, на поправку здоровья. Он мог бы служить, но тогда ему некогда готовиться к лекциям, так нам говорилось. НЕСТЕРОВА ломала меня целый час, пока доломала, чтобы я помогла им продажей золотой вещицы, т. к. денег у меня не было. Несли деньги и другие – кто деньги, кто материал, кто что мог, кто – то же золото. И, наконец, безусловно, под моральным давлением, что я и показала на допросе в ГПУ, набрали нужную сумму денег. Мне обещали, что мне, конечно, помогут, если мне когда-либо будет круто, и так далее. Я верила или опять металась в своей бесхарактерности. МЕБЕС уехал в Крым, но впечатление от этой поездки осталось тяжелое, и несколько учеников, в том числе и БУДАГОВА, написали Учителям бумагу, в которой изложили все свои сомнения и недовольства. Это было в 1923 г., когда я сути всего еще не знала, а бумагу подписали лица, бывшие там года четыре. Я-то осталась смотреть, интересуясь дальнейшим, что будет дальше, но подписавших бумагу всех исключили из кружка, да они и сами ушли. Копия бумаги и моя история с вымогательством золотой вещицы дошли до АСТРОМОВА; последнего я знаю только понаслышке от других, что он занялся масонством, имеет ложу свою (кажется), общался с заграницей, наконец, был арестован и на допросах рассказал все и вся о кружке МЕБЕСА. Тут и я расскажу.

Присмотревшись к ученику и найдя его «подходящим», а вернее сказать – платящим, его посвящали в «ученика» и надевали зеленую ленточку. Для посвящения была особая комната со столом посреди. Читала нечто вроде ритуала и благословляла НЕСТЕРОВА. У МЕБЕСА есть книга – «Энциклопедия оккультизма». Ее изучали, по ней сдавали экзамены МЕБЕСУ и получали таким же образом степень «товарища» с желтой лентой и «мастера» с красной. В этой комнате НЕСТЕРОВА занималась только с женщинами, два раза в неделю читала разные нравственные поучения, причем, подчеркиваю, о политике не говорилось ни слова, и требовали, чтобы мы все были хорошими и честными работниками своей страны. Также нам говорили, что с масонством этот кружок не имеет ничего общего. С мужчинами занималась или НЕСТЕРОВА, или ее ученик КЛИМЕНКО (сейчас в Соловках). Он и КОЛОКОЛЬЦЕВА, жившая в той же квартире, собирали со всех деньги. Потом, более подходящие, по мнению Учителей, ученики начинали сидеть в темной комнате и развивать ясновидение. Лично я ничего не видела, что тоже показала на допросе. Были там еще какие-то посвящения выше – мартинезизм и еще что-то, но я до них не была доведена, а слышала об этом уже от отошедших от кружка людей, и то мельком, так что рассказать по существу ничего не могу. В общем, следовательно, в разговорах, лекциях, поучениях проводилась программа, изложенная мною на прилагаемом отдельном листке об оккультизме. Но на словах, на деле же было так: больше любили, конечно, тех, кто мог больше платить. Старшие должны были доносить на младших. Все было фальшь и выпрашивание без мало-мальски принятого стеснения всего необходимого для жизни и известной роскоши МЕБЕСА. Все это можно было разглядеть не сразу, постепенно, т. к., в общем, велось все очень тонко и игралось на самолюбии каждого. После допроса АСТРОМОВА потянули всех, бывавших на этой квартире и

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату