— Откуда тебе это известно? — взъярился Хорас, ужасаясь жуткому зрелищу, но и любуясь им. — Разве ты видел хоть одно бестелесное существо?
— Я видел нашего братца Генри. Генри представляет собой рой таких искр, но ведь он не достиг полной бестелесности. Достигни он этой стадии, он тоже стал бы одной-единственной искрой, а не скопищем искр, как сейчас.
А Тимоти, наверное, прав, невольно подумал Хорас. Тимоти часто бывает прав, до отвращения часто…
— Если я правильно читаю показания приборов, — сказал Тимоти, — мы очутились в будущем, примерно через пятьдесят тысяч лет после времени, из которого бежали.
— Значит, бесконечники победили, — отозвался Хорас. — Таков уготованный нам конец. Мы, люди, не сумели остановить их.
Эмма, стоящая позади у шлюза, крикнула:
— Эй, вы двое, посторонитесь! Колючка хочет выйти. Трап слишком узок, вы с ним не разминетесь.
Хорас быстро обернулся через плечо. Колючка, удивительно похожий на запущенного волчком дикобраза, уже катился по трапу. Хорас поспешно спрыгнул на землю, Тимоти за ним. А Колючка весело понесся вниз по склону.
— Помяни мое слово, он прикатит куда не надо и затеет какую-нибудь канитель, — заявил Хорас. — От него всегда одни неприятности. Бесконечники из монастыря нас пока еще не заметили…
— Может, и заметили, — возразил Тимоти. — А может, бесконечников там уже и нет. Судя по зрелищу над холмами, они завершили свою миссию и отбыли восвояси. Это же, вероятно, лишь один отряд бестелесных, а по миру таких отрядов — великое множество.
— Мы слишком долго оттягивали отъезд, — посетовала Эмма, подходя к ним поближе. — Нам следовало бы улететь давным-давно. Тогда бы мы спокойно выбрали время и место назначения, а не стартовали наобум, не ведая, куда нас занесет.
— Лично я, — объявил Тимоти, — возвращаюсь назад при первой возможности. Я сделал ошибку, что улетел вместе с вами, оставив все свои книги и записи…
— Что-то ты не слишком мешкал при отъезде, — холодно заметил Хорас. — Бежал так, что чуть не сшиб меня с ног. Перепугался до полусмерти.
— Не перепугался, а разве что встревожился. Инстинктивная защитная реакция, не более того.
— Мы не успели похоронить Гэхена, — напомнила Эмма. — Просто стыд, но мы его так и бросили на носилках у открытой могилы.
Колючка скатился с холма и безбоязненно, не снижая скорости, устремился к стенам монастыря. На солнце набежали новые пушистые облака, и алмазная россыпь искр, венчающая холмы и взмывающая в небо, слегка потускнела. Тимоти произнес задумчиво:
— Песчинки разума. Философы размером с пылинку. Теоретики в миниатюре, погрязшие в мечтах о величии. И никаких тебе забот, никаких физических отправлений, лишь отточенная работа мысли…
— Да заткнись ты! — завопил Хорас.
На холме над ними что-то хрустнуло. Сверху сорвался, подпрыгивая, некрупный камешек. Все трое разом повернулись на шум, и что же? С холма спускался робот. Его металлический корпус тускло поблескивал в слабом солнечном свете. Одна рука у робота была занята — он нес на плече топор с длинной рукоятью, а другая поднялась в церемонном приветствии.
— Добро пожаловать, люди, — произнес робот глубоким басом. — Давненько мы не встречали никого из вас.
— Мы? — переспросил Хорас. — Ты здесь не один?
Робот спустился еще немного, с тем чтоб оказаться ниже людей, а тогда уже позволил себе встать к ним лицом и ответил:
— Нас много. Весть о вашем прибытии распространяется быстро, и другие спешат следом за мной, благодарные людям за появление.
— Разве здесь нет других людей?
— Есть, но мало, очень мало. Люди рассеяны, люди прячутся. Одна группа здесь, другая там. И даже маленьких групп немного. Нас, роботов, тоже становится меньше. И мало кому из нас выпадает теперь честь служить человеку.
— Чем же вы занимаетесь?
— Рубим деревья, — ответил робот. — Валим, сколько можем. Но деревьев много, срубить их все мы не в силах.
— Не понимаю, — заявил Тимоти. — Хорошо, вы валите деревья, а дальше что?
— Складываем их в кучи, а когда высохнут, поджигаем. Уничтожаем бесследно.
Сверху тяжелой поступью спустился еще один робот и встал плечом к плечу рядом с первым. Опустив свой топор наземь, он оперся на рукоять и заговорил, словно это он, а не первый робот, беседовал с людьми и теперь продолжает:
— Работа изнурительна, ибо мы лишены чудесных трудосберегающих механизмов, некогда изобретенных людьми. В прошлом среди нас были роботы с технической подготовкой, но их не осталось. Когда люди решили свести свою жизнь к умственному самоусовершенствованию, такие роботы стали не нужны. Люди сохранили лишь самых простых роботов — садовников, поваров и прочих в том же роде. Только такие и были на Земле к тому дню, когда сами люди принялись исчезать.
С холма потоком посыпались новые и новые роботы, каждый с каким-либо инструментом на плече. Они появлялись поодиночке, парами и тройками — и дисциплинированно выстраивались позади тех двух, что беседовали с людьми.
— Но объясните мне, — настаивал Тимоти, — что плохого сделали вам деревья? Зачем вам понадобилось уничтожать их да еще с таким самоотверженным упорством? Древесину вы не используете, да и причин ссориться с деревьями у вас не было и нет.
— Они наши враги, — объявил первый робот, — мы воюем с ними за свои права.
— Ты мелешь чепуху! — не сдержавшись, заорал Хорас. — Какие они вам враги? Скромные, непритязательные деревья…
— Вы наверняка осведомлены, — вновь вмешался второй робот, — что, как только люди исчезнут, а они уже почти исчезли, деревья хотят унаследовать главенство на Земле.
— Слышал я что-то в этом роде, — сказал Тимоти. — Досужие разговоры, чисто умозрительные. Я, признаться, не обращал на них особого внимания, хотя наша сестренка Инид находила идею очень привлекательной. По ее мнению, деревья, добившись господства, не будут агрессивными и не станут притеснять другие формы жизни.
— Все это вздор! — не снижая голоса, вопил Хорас. — У вашей Инид, всем известно, в голове полная каша. Деревья неразумны, у них нет даже зачатков разума. Деревья ровным счетом ничего не могут. Стоят себе и растут потихоньку. Растут, а потом падают и гниют, только и всего.
— Есть волшебные сказки, — вставила Эмма донельзя застенчиво.
— Сказки — тоже чушь! — не унимался Хорас. — Все это сплошная чушь, в которую может поверить разве что глупый робот…
— Мы отнюдь не глупы, сэр, — обиженно произнес второй робот.
— Вероятно, — догадался Тимоти, — ваша враждебность по отношению к деревьям связана с убеждением, что наследниками людей должны выступить вы, роботы.
— Ну конечно же, так! — воскликнул первый робот. — Вы поняли и сформулировали совершенно точно! Это же логично, что именно нам суждено занять место, покинутое людьми. Мы приложение к человечеству. Мы созданы по образу и подобию человека. Мы думаем, как люди, и наше поведение копирует человеческие образцы. Стало быть, мы и есть законные преемники людей, а у нас обманом вымогают наше наследство…
Эмма сказала:
— Колючка возвращается. И не один, с ним еще кто-то.
— Не вижу, — огрызнулся Хорас.
— Они у дальнего угла монастыря. Тот, что с ним, размером больше его. Сам он кувыркается рядом. И
