– Знаю, но ради всего святого, что это? Что, если это утка?
– До печати еще пять часов. К этому времени она точно будет здесь. Она успеет написать материал, а мы успеем сделать снимки. Мы все успеем.
Гаррисон согласно кивнул и сказал в трубку:
– Хорошо, Кэт, мы ждем тебя. Ничего не будем готовить, только ждать. Оставим тебе всю первую полосу. Подготовим фотографа. Ты сможешь посадить эту штуку на крышу?
– Не знаю… Думаю, что смогу. Им легко управлять.
– Кэт, на чем работают эти машины? – заговорил Джей. – Им нужен бензин или что-то еще?
– Ничего не нужно, – ответила Кэт. – Пришельцы отпочковывают их. А питает их та же энергия, что и пришельцев. Не знаю, что она из себя представляет. Джерри считает, что это действительно пришельцы, но в форме машины. Этих машин там сотня, если не больше. Мы взяли только две. Они их очень быстро почкуют. Три пришельца за неделю отпочковали около сотни машин. Или даже меньше, чем за неделю.
– Хорошо, – сказал Гаррисон, – ждем тебя с нетерпением. Пока что это исключительно наш материал. Постарайся, чтобы он таковым и остался. Не рискуй. Мы хотим видеть тебя в целости и сохранности.
– До встречи, – сказала Кэт.
Гаррисон положил трубку и посмотрел на Джея.
– Что ты об этом думаешь?
– Думаю, что мы купили железный топорик вместо нашего каменного томагавка.
Гаррисон что-то проворчал под нос.
– Да, я понимаю. Нужно было дать материал, когда ты его принес.
– Я могу написать еще.
– Нет, – покачал головой Гаррисон. – Черт побери, но теперь у нас совсем другой материал. Что будет с нашей автопромышленностью, если пришельцы наплодят машины на всю страну и будут раздавать их практически бесплатно, в виде компенсации за использование деревьев? Если этих машин хватит на каждого американца? Что будет с теми, кто потеряет работу на заводах Детройта? Или с теми, кто работает на нефтеперерабатывающих заводах? Что станут делать владельцы бензоколонок? А те, кто у них работает? А что, если нам не нужно будет строить дороги? Вообрази, что будет, если, обеспечив нас автомобилями, пришельцы примутся производить что-то еще – холодильники, электроплиты, кондиционеры? А как власти штата будут регистрировать новые бесплатные машины? Как регулировать их движение? И какой брать с них налог? Что самое ужасное, так это побуждения пришельцев. Зачем они это делают? Из враждебности? Нет. Враждебности они к нам не испытывают. Они просто благодарят нас. Но если бы они наладили контакт с правительством, действовали через правительственные каналы…
– Скорее всего, – высказал предположение Джей, – они вообще не подозревают о такой штуке, как правительство. Они могут понятия не иметь о централизованном правительстве. Вероятно, у них нет концепции политики. Они изучили нас и нашли способ, с их точки зрения самый лучший, расплатиться с нами за деревья. И они научили людей, а не правительство. Они могут понятия не иметь, что с нами творят. Они ведь не имеют никакого представления о нашей сложной экономической структуре. Им известна одна простая экономическая система – натуральный обмен. Ты даешь какую-то вещь, а за нее тебе дают другую вещь. И что хуже всего, люди на эту удочку клюнут. Как только они узнают о бесплатных машинах, как только машины попадут к ним в руки, никто, даже в правительстве, не скажет ни слова против пришельцев.
– Вот потому-то пришельцы и прячутся – чтобы мы не мешали им делать машины. Чтобы толпы не ринулись хватать бесплатные машины. Их там тысячи, и они без помех делают машины. Как ты думаешь, сколько им понадобится времени, чтобы сделать все это в достаточном количестве?
– Откуда мне знать? – сказал Джей. – Я даже не знаю, прав ли ты. Я молю бога, чтобы на машинах все кончилось. Мы, вероятно, сможем пережить это несчастье, если дело ограничится только машинами.
46. Вашингтон. Округ Колумбия.
– Дэйв, – сказал президент, – можно ли доверять сводкам и сообщениям прессы? Все это звучит так… почти невероятно. Я имею в виду… какие-то оторванные от контекста факты.
– Я тоже испытывал подобные сомнения, – согласился Портер. – Это было тогда, когда телетайп стучал первое сообщение. Тогда я обратился к первоисточнику. Это газета «Трибюн» в Миннеаполисе. Я говорил с городским редактором. Фамилия Гаррисон. Я чувствовал себя немного глупо, словно собирался удостовериться в умственной и физической полноценности этого человека. Но я чувствовал, что должен разобраться. Гаррисон оказался вполне приличным человеком.
– И все сообщения достоверны?
– Да. Гаррисон сказал, что сам не мог поверить, пока не увидел машины собственными глазами, когда они приземлились у здания редакции. Он сам боялся, что неправильно понял репортера, сидел после звонка, словно в трансе, определенно считая, что все это какая-то грандиозная утка.
– Но теперь он уверен?
– Теперь он полностью уверен. Машины у него в редакции, и он сделал фотографии.
– Ты видел снимки?
– «Трибюн» только полчаса назад начали печатать. Эта новость всех захватила врасплох. Газеты, радио, телевидение – все в шоке. Потребуется некоторое время на передачу снимков. Скоро они будут.
– Машины… – повторил президент. – Боже мой, почему именно машины? Почему не что-то необычное? Почему не бриллиантовые ожерелья, ящики с шампанским, меховые манто?
– Пришельцы хорошие наблюдатели, сэр. Они наблюдали за нами и нашими автострадами…
– И увидели массу машин. Почти у каждого есть машина. Тот, у кого ее нет, хотел бы иметь. Тот, у кого старая машина, хотел бы приобрести новую. Пострадавшие в несчастных случаях, столкновения. Погибшие люди, покореженные машины. Все это они видели. И дали нам машины, которые никогда не износятся, не попадут в автокатастрофу, которым не нужны дороги и так далее.
– Но мы еще не знаем этого наверняка, сэр. Это только предположения.
– Машины для каждого?
– Еще неизвестно, сэр. Это Гаррисон так думает. Так думает его репортер. Но как я понял, в репортаже они очень осторожно высказываются на этот счет. Хотя это довольно прозрачно подразумевается.
– Дэйв, мы можем погибнуть. Даже если автомобиль будет не для каждого, все равно они разрушат экономику. Потому что это, как ты сам сказал, явно подразумевается. Я собираюсь объявить мораторий на финансовые операции, закрыть биржу, банки, все виды финансовой деятельности. Что ты на это скажешь?
– Это даст вам некоторое время и, может быть, ничего больше. Несколько дней. Дольше протянуть не удастся.
– Если биржа откроется завтра утром…
– Да, вы правы. Нужно что-то делать. Вам необходимо посоветоваться с министерством юстиции, с финансовым консультантом, с заведующим золотого запаса страны. Наверняка, с кем-то еще.
– Возможно, кроме отсрочки, нам это ничего не даст, – сказал президент. – Согласен. Но время сейчас для нас важнее всего. Нам необходимо пространство для маневра. Люди должны иметь возможность подумать. Мы должны иметь возможность обратиться к людям. Недавно я говорил тебе, что не вижу причин для паники. Черт возьми, Дэйв, вот теперь я чувствую, что впадаю в панику.
– Панику мы себе позволить не можем. Внешне видимую панику. Политика научила вас подавлять панику в себе самом.
– Скоро все кинутся, чтобы распять нас. Конгресс, пресса, деловые круги, профсоюзные лидеры – все. Будут говорить, что мы должны были предвидеть ситуацию.
– Страна переживет, сэр.
– Страна, но не я. Черт побери, до сегодняшнего дня я рассчитывал, что смогу выиграть второй
