— До какой цифры простирается у вас питейный доход? — спросил Феденька.
— Семьсот восемьдесят шесть тысяч с копейками, — ответил председатель и почему-то улыбнулся, — цифра, вашество, не маленькая.
— И беспрепятственно, поступает?
— Поступает, вашество, совершенно беспрепятственно.
— А гербовой сбор?
— Гербовой сбор, вашество… ну, гербовой сбор…
Председатель не докончил и опять улыбнулся, как будто хотел сказать, что в гербовом сборе есть какая-то шалость.
— Я, однако ж, надеюсь, что при мне гербовой сбор у вас увеличится. Я сейчас же прикажу правителю канцелярии сделать на этот предмет соответствующее распоряжение.
— Дай бог, вашество, дай бог!
— Я надеюсь, что, с божьей помощью, усилия мои увенчаются успехом! Признаюсь откровенно, Павел Александрыч, я все более и более вижу, что мне еще многому надобно учиться, и вполне счастлив, что вижу перед собой такого опытного и достойного руководителя!
Я не буду описывать дальнейших представлений. У управляющего палатой государственных имуществ Феденька спросил, в каком состоянии находится скотоводство в губернии, и получил ответ, что рогатого скота приходится: крупного семьсот тридцать одна тысяча триста три штуки, мелкого девятьсот девяносто девять тысяч штук.
— Стало быть, если б еще одна штука, то был бы и весь миллион, — заметил Феденька, — однако, я вижу, что скотоводство у вас находится в цветущем состоянии.
— На каждую мужского пола душу приходится по 1 3/5 штуки крупного и по 2 1/5 мелкого скота.
— Гм… И если принять во внимание, что ваше управление внове, то, конечно, результат этот нельзя назвать неблагоприятным.
— Наше управление, вашество, хотя и внове, но действует совершенно так, как бы оно было старое!
— Это и есть прямое доказательство его зрелости. Во всяком случае, очень рад, что вижу в вас такого опытного и достойного руководителя.
Такой же характер имела беседа с председателями палат: гражданской и уголовной. Первого Феденька спросил: «Не замечается ли в семиозерском народе охоты к кляузам и сутяжничеству», и получил ответ, что «замечается»; второго спросил! «Благоприятное ли впечатление произвело только что обнародованное в то время уложение о наказаниях»[225], и получил ответ, что «благоприятное». Оба председателя были прапорщики в отставке, и один был даже скорее похож на сторожа, нежели на председателя; но тем не менее Феденька и тому и другому сказал, что очень рад найти в них достойных и опытных руководителей.
В журнале этот текст был воспроизведен лишь до слов: «Затем наступила очередь…». Все последующее было заменено отрывком, который с незначительным сокращением вошел в текст всех прижизненных изданий (стр. 66–67, строки 4 сн. — 3 св.; в журнале после слов «питейный доход» было: «у председателя уголовной палаты, благоприятное ли впечатление произвело только что обнародованное в то время уложение о наказаниях и т. д.).
При подготовке отдельного издания
Из других вариантов текста «Современника» наиболее значительны следующие:
, строка 1 св. После: «чтоб не давал ему в долг обедать!» —
Так напутствовали милые молодые люди своего сверстника на предстоявший ему пост. Но Кротик понимал, что каждый из них в то же время мысленно говорил себе: «Господи! когда бы и мне то же!» и, зная это, не сетовал на товарищей. Он сделался благодушен и многих даже звал с собою в Семиозерск: он за большую тайну открывал, что в Семиозерске существует три дня в году семеновская ярмарка и что в последние три года, grâce à l’incurie de la police[226], обороты на ней упали более, нежели втрое против прежнего. Он говорил, что чуть-чуть ли даже в путях сообщения не чувствуется там недостатка, и рассказывал про какую-то переписку, на основании которой нельзя было заключить ничего хорошего о тамошнем содержателе почт.
— Одним словом, такой там хаос, что, право, не знаешь даже, за что и приняться! — оканчивал он.
Он до того вошел в свою роль, что даже дома, когда никого посторонних не было, воображал, что приводит что-то в порядок. Он мысленно совещался с губернским предводителем дворянства и увещевал его во всем положиться на проницательность администрации; он мирил вице-губернатора с членами губернского правления…
— Господа! позвольте мне сказать вам, что эти пререкания ничего, кроме вреда, для пользы службы принести не могут! — мысленно произносил он, вспомнив, что на обложке одного дела, виденного им в департаменте, успел вычитать: «дело о пререканиях членов семиозерского губернского правления с семиозерским же вице-губернатором и о непризнавании якобы первыми последнего своим начальником».
, строка 3 св. После: «в голове его завелось целое гнездо принципов» —
Уже на самой границе губернии, переезжая через реку, отделявшую семиозерский край от соседнего, он заметил, что в перевозе есть что-то такое, о чем следует донести высшему начальству и испрашивать в разрешение предписания. Потом, по дороге, он обратил внимание на верстовые столбы, и по этому поводу в голове его тоже образовалась целая какая-то система. Потом, когда на первой станции вывели закладывать ему лошадей, он сурово спросил смотрителя, почему лошадям не дают овса? и когда смотритель отвечал, что «лошади, вашество, цельный день от овса не отходят», то онпробормотал только: «хапанцы!» и дал себе слово исследовать это дело немедленно. Понятно, что он приехал в Семиозерск уже расстроенный замеченными беспорядками.
После: «Митенька должен был покориться <…> пойти на лад» —
В кабинете на него опять напустился хозяин с Мухояровым, и хотя вице-губернатор был налицо, но губернское правление было столь же мало пощажено, как и перед обедом.
К удивлению, этот сановник не только не обижался, но даже очень спокойно объяснил:
— Этот Мухояров — зять Бурляй-Валяю.
— А мне хоть бы он самому черту был зять! — сказал Феденька, внезапно приходя в негодование, и, обратясь к хозяину, прибавил:
— Уволю-с!
— Как угодно, вашество, но я полагал бы пообсмотреться, Валяй-Бурляй человек известный, и за присных своих готов стоять до последнего издыхания! — вторично объяснил вице-губернатор.
— А хотя бы он и издох! — воскликнул Феденька, все более и более приходя в административный восторг.
— Как вашеству будет угодно, но мое дело предупредить, что у Валяй-Бурляя один начальник отделения департамента исполнительной полиции всех детей от купели воспринимал!
Феденька понял всю справедливость этого замечания, но притворился непонимающим и даже
