Марсуф тоже не мог понять, что происходит. Но он знал: если причину случившегося не удастся установить, отчет капитана будет отрицательным, и в результате планета будет потеряна для землян. Чтобы обнаружить неизвестного врага, думал Марсуф, надо как-то выманить его на открытое место, а для этого нужна приманка. Такой приманкой мог бы стать, например, он сам.
Все в лагере спали, а Марсуф, глубоко задумавшись, пытался найти ключ к разгадке. Тихонько он вышел с территории базы и, занятый своими мыслями, даже не заметил, как отдалился от нее на несколько километров. Забредя в какие-то заросли, он споткнулся и упал и решил, что теперь самое время отдохнуть. Задремал, но внезапно проснулся с ощущением, что на него кто-то смотрит. Ни о какой опасности, однако, интуиция его при этом не предупреждала. Марсуф попытался сосредоточиться и, как обычно в таких случаях, начал насвистывать одну из своих любимых старинных баллад.
И вдруг услышал, как кто-то подражает его свисту. В первый момент он подумал, что это ему, наверное, снится. Неумело, но старательно кто-то выводил тот же мотив. Может, кто-нибудь с базы пошел за ним следом по приказу капитана Лорито?.. Наверно, так оно и есть.
Марсуф успокоился и, насвистывая уже что-то новое, двинулся к месту, на которое указывал его слух. Никакого страха он не испытывал, зато его охватило сильнейшее любопытство.
Еще не дойдя до места, к которому шел, Марсуф остановился и перестал свистеть. Прервал свист и тот, кто ему подражал. Теперь Марсуф слышал громкое дыхание и глухие удары, то ли хвостом, то ли лапой по грунту.
Теперь, когда он так близок к раскрытию одной из тайн планеты, отступить невозможно, Марсуф начал высвистывать новую песню, сделал еще несколько осторожных шагов — и почувствовал прямо перед собой острый запах зверя. Неизвестное существо опять подражало его свисту.
И в конце концов, пересилив себя, Марсуф вытянул вперед руки — и дотронулся. Руки коснулись шерсти, горячей и потной. Зверь не стал от него защищаться, не побежал, даже не шелохнулся. Марсуфу стало невероятно смешно, но он, подавив в себе желание расхохотаться, начал ощупывать зверя. Руки, пройдя по упругой шерстистой поверхности, дошли до когтей на лапах. Потом, снова поднявшись, достигли гривы из тонких, но пружинистых волос: огромный зверь, оказывается, лежал на животе.
И только тут Марсуф понял, что находится рядом со «львом», которого обнаружила направленная в лес группа. Огромным и совсем не злым — во всяком случае, сейчас. Падалью, как пахнет от хищников, от него не пахло. Это означало, что животное питается травой или молоком.
Все было так абсурдно, что Марсуф не удержался и разразился хохотом. Его хохот животное тут же повторило. Ничего подобного Марсуф не встречал ни разу за всю свою жизнь.
Отсмеявшись наконец, Марсуф произнес:
— Я Марсуф.
И тоненький, похожий на детский, голосок протяжно повторил:
— Иааа ма-суффф…
Не совсем точно, но похоже. Может, существо разумно? Так или иначе, голосовой аппарат позволяет ему воспроизводить звуки человеческой речи, и это очень обнадеживает.
Ну и физиономия будет у капитана Лорито, когда он, Марсуф, скажет, что встретил большого, как слон, льва с детским голоском, и лев этот умеет насвистывать песенки и повторять слова! В такое трудно поверить, и Марсуф решил, что будет молчать — до тех пор, пока не сможет рассказать обо всем, не опасаясь, что его поднимут на смех.
Марсуф, насвистывая, отправился назад на базу. Животное с тоненьким голоском пошло, держась на расстоянии, за ним следом и отстало уже почти у самой базы, к которой Марсуфа, как всегда безошибочно, привела его интуиция.
Напуганный его исчезновением капитан уже собирался отправить на поиски Марсуфа пять патрулей. Безропотно Марсуф выдержал головомойку, однако следующей ночью снова незаметно выскользнул с территории базы. Теперь ему было ясно, что угроза жизни людей исходит не от «льва», но не поможет ли «лев» узнать, откуда именно?
На этот раз Марсуф вcтpeтил своего нового приятеля километpax в двух от базы. «Лев» сразу улегся (видно, ему было приятно, когда его гладят), и Марсуф стал насвистывать «льву» одну песню за другой, а сам тем временем его ощупывал, «Руки», обычно сложенные на груди «льва», были длиной в два метра каждая, и «лев» мог брать ими предметы. Марсуф пришел к выводу, что в высоту «лев» достигает пяти метров, а в длину, от головы до кончика хвоста, — восьми.
Марсуф обнаружил также, что кожа у «льва» твердая, как сталь, и в то же время очень гибкая. При этом «лев», по-видимому, вовсе не был агрессивным, хотя, наверно, и его, как любое миролюбивое существо, можно было довести до того, чтобы он начал крушить все вокруг. Своим тоненьким детским голоском «лев» воспроизводил самые разнообразные звуки.
Внезапно «лев» повалил Марсуфа и прижал лапой к земле. И тут Марсуф услышал над собой свист, похожий на свист пуль или снарядов. «Лев» теперь повторял и этот звук.
Наконец, «лев» снял лапу с Марсуфа, и тот, превозмогая боль, встал, очень рассерженный. И побрел к базе. Уже отойдя от «льва» на некоторое расстояние, он услышал, как тот зовет его — во всяком случае, писк, который издал «лев», был похож на его, Марсуфа, имя. Жалобно поскуливая, «лев» догнал Марсуфа и пошел с ним рядом.
— Уходи, малыш, — сказал успокоившийся уже Марсуф, — со мной тебе идти нельзя. Мои друзья очень сердятся из-за гибели своих товарищей и могут убить тебя.
Но «лев» по-прежнему шел с ним рядом и жалобно попискивал.
— Если бы они видели тебя таким, каким вижу я..- прошептал Марсуф. — Но… они тебя таким не видят, поэтому вести тебя к ним — безумие. Да и времени нет. Скоро мы улетаем, навсегда. И меня это очень огорчает, потому что твоя планета мне нравится. Как же нам быть?..
И именно это соображение — что планета будет потеряна, если не удастся разобраться в происходящем, — определило решение, которое принял Марсуф. Вместо того чтобы прогнать своего нового друга, Марсуф поманил его за собой. Стал напевать, насвистывать, хохотать как безумный, и «лев» все за ним повторял; и когда вдвоем, хохоча, они подошли к базе и вступили в свет прожекторов, охрана, увидев их, от изумления разинула рты. Потом — сигнал тревоги, громкие команды, звон оружия…
— Не стреляйте! — закричал Марсуф. — Это друг!
И тут «лев» опять мощным ударом лапы повалил его и этой же лапой прижал к грунту: послышался свист пуль. Это стреляли в «льва» люди, но «лев» стоял неподвижно и на пули не реагировал, Марсуфа душили слезы: ведь его товарищи у него на глазах разрушали дружбу со «львом». Но закричать, чтобы остановить их, он был не в состоянии. Слышались звонкие щелчки — это ударялись о «льва» и отскакивали пули.
Наконец все затихло: люди больше не стреляли. Может, его друг убит? Глубокая печаль охватила Марсуфа. Но через несколько мгновений тоненький голосок «льва» послышался снова, только звучал он теперь еще жалобнее. А из лагеря послышались возгласы удивления и страха. Произошло невероятное: против странного животного оказались бессильными даже бронебойные пули, они отскакивали от «льва» как резиновые. Разумеется, для особых случаев, вроде этого, у землян было и другое оружие, например атомный дезинтегратор…
Это оружие не должно быть пущено в ход! «Лев» снял с него лапу, и Марсуф, вскочив, гневно закричал:
— Ничего не делайте, дурни, пока я вам не объясню!.. Лорито, запрети им стрелять!
— Откуда у тебя этот… зверь? — растерянно спросил капитан.
— Сейчас объясню. Опустите оружие, мы хотим войти.
— Нет! Сам входи, а зверюгу оставь снаружи.
— Или мы входим оба, или я уйду вместе с ним.
— Ну ладно, входите оба, — помедлив, сказал капитан Марсуфу. — Но если эта тварь хотя бы кашлянет здесь, внутри…
Насвистывая песенку, уже знакомую его другу, Марсуф медленно двинулся к палаткам лагеря. Он слышал, как разбегаются в стороны, пропуская его и «льва», люди. Наконец Марсуф привел «льва» к палатке капитана, вошел в нее, и «лев» тоже попытался войти, но едва не свалил палатку. Поняв, что палатка его не вместит, «лев» улегся перед ней на живот, но из любопытства просунул внутрь свою
