– Обучал молодое поколение доски ломать. Сначала одна доска-«пятидесятка». Проломил без проблем. Две доски выставили. Не на подставке, а на руках держали. Бил правильно, но один из парней руку согнул, доска и спружинила. Я сдуру объяснил парню ошибку и вторым ударом сломал. Теперь уже и доски, и руку окончательно. Видимо, перелом еще после первого удара получился. Вторым добавил. Но обошлось простым гипсом. Снимок сделали, резать не стали. Сейчас уже почти в порядке, но еще дней пять поберечься нужно.
– Значит, зря я расписание менял, и переносил «рукопашку» на послеобеденное время, – вздохнул Владимир Алексеевич. – Ладно, идем в кабинет. Стол тебе Гималай Кузьмич уже подготовил. Только ты его не ломай. Мебель ведомственная…
Все спецназовцы, что раньше знали Лукошкина, – а знали его все, кроме капитана Радимова, – вспомнили, как Сергей Викторович обрел славу человека со страшным ударом. Однажды во время обсуждения какой-то операции Лукошкин, рассказывая о событиях, в досаде стукнул кулаком по столешнице, и стол сложился пополам. Причем все видели, что удар не был сильным, просто столешница оказалась, видимо, бракованная, но слухи разнеслись быстро, раз за разом обрастая удивительными подробностями. Самого майора, однако, это лишь заставило тренироваться усерднее, чтобы поддержать свою неожиданно возникшую репутацию.
– Я постараюсь, – серьезно пообещал Лукошкин. – А рука пусть никого не беспокоит. Она быстро в норму придет. Форму я поддерживаю.
– Я надеялся, что часть своей формы ты передашь нам …
– Занятия, Владимир Алексеевич, я проводить могу. Там не рука, а голова работает.
– Договорились. Возвращаемся в кабинет.
Едва Кирпичников сел за стол, зазвонил телефон.
– Добрый день, Владимир Алексеевич. Полковник Градовокин. Чем сейчас заняты?
– Принимаем нового члена группы.
– Это хорошо. Значит, полный комплект?
– Так точно, товарищ полковник.
– Генерал звонил. Просил через двадцать минут собрать всех у него. Я буду докладывать план операции. Не сильно ваши планы нарушаем?
– Нет, как раз ждем подробностей.
За короткое время пребывания на новой службе подполковник Кирпичников уже слегка привык к совсем не генеральской манере поведения Апраксина. В армии генералы ведут себя не так. Быстро привыкли к раскованной манере общения и «старожилы» – капитан Радимов и майоры Ставрова и Старогоров. А вот новые члены группы посещением генеральского кабинета были едва заметно смущены и оттого держались скованно. Если им и приходилось общаться с генералами, то это были большие чины из Москвы, руководившие той или иной боевой операцией, но мало что понимавшие в тактике спецназа, так не похожей на обычные действия войск. Этих генералов приходилось выслушивать, но действовать, как правило, вопреки их указаниям, исходя из реальной боевой обстановки.
Генерал-лейтенант Апраксин от частого общения с гражданским персоналом Департамента и сам все меньше походил на человека в лампасах. Это новым офицерам группы было непривычно. Впрочем, генерал говорил недолго, и вскоре предоставил слово начальнику оперативного отдела Департамента «Х» полковнику Градовокину.
– Задача перед нынешним составом группы поставлена сложная, и мы не случайно усилили ее офицерами спецназа ГРУ, имеющими большой опыт боевых операций за пределами страны. Я даже сразу скажу, что это операция не того плана, которые, в принципе, должны проводить мы. Первая была классическим примером нашей работы. Вторая уже больше схожа с простой операцией спецназа. Тем не менее, проводить ее придется нам, поскольку мы имеем, скажем так, кровную заинтересованность в конечном результате.
Итак, согласно данным Службы внешней разведки, спецназ ЦРУ совместно со спецслужбами Колумбии готовит провокацию на границе между Колумбией и Венесуэлой. Цель – дискредитировать покупателей российского оружия в Венесуэле, а если получится, то и самих российских поставщиков оружия. Вся интрига будет закручена вокруг поставок в Венесуэлу ПЗРК «Игла-Супер». Американцы вместе с правительственными спецслужбами Колумбии готовы заявить, что они предназначаются для дальнейшего экспорта колумбийским повстанцам. Не исключено, что будут попытки обвинить «Рособоронэкспорт» даже в прямых поставках ПЗРК повстанцам Колумбии. Такая фраза промелькнула в разговоре Хиллари Клинтон с нашим министром иностранных дел Сергеем Лавровым. Доказательств у американцев никаких. Но поскольку их нет и не предвидится, то противная сторона, как нам думается, постарается выдумать их сама. При этом будут привлечены достаточно значительные силы и с американской, и с колумбийской стороны. И даже вылезет на свет какая-то анархистская группировка повстанцев, которой пообещают продать ПЗРК в обмен на кокаин. В конце концов, по договоренности с колумбийским правительством, эта группировка будет уничтожена ракетным ударом, предположительно, с кораблей ВМФ США. Ракеты радиусом действия до трехсот километров вполне смогут достать повстанцев. И наличие ПЗРК при массированном ракетном обстреле едва ли сможет оказать анархистам заметную помощь.
– Профессор Иванов уже обрисовывал нам эту ситуацию, – сказал Кирпичников. – Наша задача, товарищ полковник?
– Задача формулируется просто, хотя непросто будет ее выполнить. Необходимо сорвать замыслы ЦРУ и, по возможности, собрать обличающий материал. Необходимы будут пленные и видеоматериалы, добытые ручной съемкой и съемкой с помощью БПЛА ВВП. А сейчас перейдем к конкретным планам – что мы в отделе сумели надумать. Корректировать их будем уже вместе. Вам предстоит овладеть еще кое-каким оборудованием. Иван Иванович, кажется, уже подготовил для испытаний компактный локатор. Но это после завершения наших дел…
Глава шестая
До Каракаса летели спецрейсом, но уже на подлете к острову Ла-Тортуга, что недалеко от побережья, командир экипажа вышел в салон и сообщил, что принял радиограмму.
– ПВО Венесуэлы сменило для борта воздушный коридор и требует посадки на военной базе под Гуаренасом, где вашу группу уже дожидаются. Но там нас только дозаправят, подсадят своих коммандос и отправят дальше. Куда, пока не сообщают.
– Чем вызваны изменения, не объяснили? – спросил, вставая, подполковник Кирпичников.
– Вообще никаких комментариев. Все приказным порядком. Сейчас штурман прокладывает новый маршрут. Не нравятся мне такие изменения, честное слово, не нравятся.
Подполковник Кирпичников в этой обстановке ориентировался плохо и потому переспросил:
– А что не нравится? Есть конкретные подозрения? Или просто нюх подсказывает?
– Первоначальный маршрут разрабатывался около двух недель назад и был полностью согласован с обеими сторонами. А тут вмешиваются в самый последний момент, уже, практически тогда, когда следует готовиться к посадке… Не понимаю таких изменений. Если бы погодные условия, обязательно сообщили бы. Но с погодой здесь все, кажется, в порядке.
– Думаю, ничего страшного. Мы же с вами не знаем местной обстановки… – Подполковник успокаивал не командира экипажа, а себя.
Но летчик все равно поморщился.
– У меня за плечами шесть рейсов в Каракас. Ни разу сбоя не было.
– Допускаю, что это не сбой, а естественная предосторожность, вызванная какими-то конкретными причинами, о которых мы можем не знать. Если бы вы летели простым рейсом, как раньше…
– Раньше мы тоже не простыми рейсами летали. Мы возили грузы «Рособоронэкспорта». А это грузы серьезные, хотя нам и не докладывали, что мы перевозим.
– Тем не менее скрывать эти рейсы особой необходимости не было. «Рособоронэкспорт» строго придерживается международных конвенций и работает с максимальной прозрачностью. Сейчас ситуация другая. Наш полет выходит за рамки экспорта вооружений. Это разведывательная миссия, с чем следует считаться. Выполняйте указания диспетчерской службы Венесуэлы.
– Мне сообщать на базу об изменении курса?
– Если вы обязаны сообщить, то – да. Я не знаком с вашими правилами.
