государства Западной Европы, страны Северной и Южной Америки, а также Африки и Азии. В каждой стране–участнице создано национальное бюро Интерпола. Кажется, все, господа. А теперь я должен покинуть вас. Я закажу на всех билеты на самолет и сообщу вам дату вылета.
***
Несколько дней Севиль, Бонне и Дубровский бродили по Танжеру. Бонне иногда таинственно исчезал куда–то на два–три часа, но от всех прямых и косвенных вопросов Анри отделывался либо шутками, либо отмалчивался.
Дубровский был терпеливее Друга, хотя, ставя себя на место Анри, целиком оправдывал его: кто и когда из влюбленных отличался рассудительностью?
Слонялись они, с легкой руки комиссара, по ресторанам и пивным. Бонне заводил длинные разговоры с кельнерами, шутил с девушками–официантками.
Сегодня утром он опоздал на завтрак и, не ожидая вопроса Анри, объяснил:
— У нас есть время, можете не спешить и спокойно пить свой кофе.
— Скоро вы доконаете меня, — ворчливо начал Анри. — Я не вижу смысла в ваших ресторанных путешествиях. По мне так…
— Вы не комиссар полиции, а журналист, Анри, — отмахнулся Бонне, — и это накладывает отпечаток на склад вашего характера. Но, смею вас заверить, в нашем деле поспешность излишня…
— Я слышал уже это от всех знакомых полицейских, и каждый говорит об этом так, как будто открыл Америку.
Дубровскому нравился открытый характер комиссара и его простодушие, правда, немного смущала прямолинейность и ограниченность Бонне в делах, не связанных со служебными обязанностями, но хорошо было, что Люсьен имел голову на плечах, а это, как известно, присуще не каждому полицейскому комиссару. Кроме того, был он человеком честным, на которого можно положиться в трудную минуту, и, безусловно, храбрым.
— Я уже объяснил вам, Анри, — сказал Бонне, — что мы находимся в независимом государстве и дело розыска преступников — прерогатива марокканской полиции. Я помогаю ей с согласия министра внутренних дел. Только помогаю! — засмеялся. — Ну а вы уже помогаете мне.
— Не много ли помощников? — спросил Дубровский.
— Разве ж в этом дело?.. — сокрушенно покачал головой Бонне. — Если бы я сейчас встретил этого Ангела, смог бы только раскланяться с ним. Необходимо прежде доказать его преступление, иначе он только посмеется над нами. Любой прокурор не выдаст вам ордер на его арест.
— Известный военный преступник, — пожал плечами Дубровский. — На его совести тысячи жертв…
— А его нет в списках военных преступников. Кроме того, вам уже говорили, что Интерпол не занимается такими преступлениями.
— Убить одного человека — преступление уголовное, оно в вашей компетенции. Убить сотни тысяч…
Бонне замахал руками.
— У меня есть инструкции, Серж, и я не имею права нарушать их.
— Что будем делать сегодня? — оборвал перепалку Анри.
— Пока что мы не сделали ни одного неверного шага, — ответил уверенно Бонне. — Но ведь мы только начали игру и разыграли довольно известный дебют. Комбинации впереди, и никто не гарантирован от ошибки.
Анри положил руку на колено Бонне.
— Тебя, Люсьен, — показал на кельнера, делающего какие–то знаки.
— Да, — поднялся комиссар, — извините, мосье Серж, мы потом закончим наш разговор.
Он вернулся через несколько минут, держа в руках конверт. Вынул из него несколько листков. Сказал, разглядывая их:
— Дело осложняется тем, господа, что содержатели городских притонов, — искоса посмотрел на Дубровского, — и здесь вы, мосье Серж, к сожалению, правы, поддерживают контакты с отдельными представителями местных органов власти…
— Скажите прямо, Люсьен, купили полицию! — отрубил Анри.
Бонне поморщился.
— Несколько прямолинейно, но смысл в этом есть. Именно поэтому я должен был действовать тихо и осторожно… Если бы они почувствовали, что мы наступаем им на хвост, я имею в виду шайку, которая вывезла сюда французских девушек, спрятали бы концы в воду. Поэтому в городском полицейском управлении, а мы целиком зависим от него, я главным образом нажимал на формальную сторону дела и держался так, будто верю каждому их слову и полагаюсь только на их усилия… — Комиссар отодвинул недопитый мартини и налил себе воды. — В то же время надежные люди работали по моим заданиям, да и дни, проведенные нами в злачных местах, господа, не были напрасными. Вот, — положил на стол небольшой листок, — список самых дорогих притонов Танжера и его окрестностей. Мои друзья выбрали, повторяю, самые фешенебельные, поскольку именно с их владельцами могли иметь дело люди, у которых есть возможность самолетом вывозить девушек из Европы. Нет необходимости объяснять почему?
Анри нетерпеливо замахал руками.
— Дальше, дальше, Люсьен…
— Ясно, самые шикарные из них вынуждены постоянно обновлять контингент. У нас есть список — в нем помечены заведения, где в последние два месяца появились новые девушки. Это самый важный для нас сейчас список, господа. Отели «Мадрид», «Розовая вилла», «Синий берег», ночной клуб «Игривые куколки», ресторан «Жемчужина» и другие. У нас есть и их адреса. Список, как видите, не очень большой, и это сужает круг наших поисков. Я не могу утверждать, что мы идем верным путем. — Бонне вынул авторучку. — Допишем сюда казино «Девушки в красных чулках». Мне посоветовал посетить его один кельнер. Помните, вчера вечером обслуживал нас? Еще ночное кабаре «Цветок Востока». Кажется, пока все…
— Ну и?.. — выжидающе уставился на него Анри.
— Категорически прошу вас не действовать по собственной инициативе, — твердо ответил комиссар. — Небольшой просчет может испортить все. По этим притонам пойду я сам.
Анри не сдавался:
— Но ведь в них можно попасть только по вечерам и, если считать по одному в день, то…
— Иного выхода нет.
— Я и Серж могли б… Неужели вы думаете, что у нас не хватит такта и осторожности, чтобы разведать…
— Вы бывали в здешних притонах, мосье? — резко оборвал его Бонне. — Я уверен, что нет. Вас раскусят сразу, а вы знаете, что происходит там с непрошеными гостями? Не спешите, Севиль, и учтите, это не совет, а приказ.
— Я могу не спешить, — сник Анри, — но Генриетта…
— Мы сможем помочь ей, если будем рассудительными. Именно поэтому я просил бы вас и в дальнейшем шататься по ресторанам и бистро. Можно и по самым низкосортным. Вряд ли в городской полиции верят, что вы — журналисты, наверняка считают еще агентами Интерпола. Разговаривайте, расспрашивайте, интересуйтесь чем хотите — это напустит дыма и успокоит кого надо. А сейчас мы продолжим наши походы, господа…
Они шли по улицам европейской части города, рассматривая витрины. Держались теневой стороны, но и здесь донимала жара. Дубровский шагал по краю панели, не обращая внимания на то, что рядом двигался сплошной поток машин. Шел, безразлично глядя на машины, перегонявшие его.
Завизжали тормоза — впереди вспыхнул красный свет светофора. Мягко зашуршав шинами, мимо Сергея проплыл серый «мерседес» и остановился впереди. Что–то привлекло к нему внимание Дубровского — очевидно, знакомое лицо человека на заднем сиденье. Подойдя, Сергей стал так, чтобы не попасть на глаза пассажиру. Подумал, хорошо, что не встретился с ним взглядом. Глаза выдали бы его, не могли не выдать — в «мерседесе» сидел Франц Ангел.
Сергей узнал его сразу, не было никакого сомнения — чуть было не бросился к машине, чтобы
