Теперь копали по очереди. Каменистый грунт не поддавался лопате, приходилось сначала разбивать его киркой, а уже потом выгребать.
Ангел вспотел, ругал сквозь зубы Штайнбауэра, которому вздумалось так глубоко закопать контейнер.
— Конечно, он сам не махал киркой… Было кому махать… Потом заткнул рот — и все…
— Как вы понимаете: заткнул рот? — поинтересовался Грейт.
— Есть много способов, полковник, и один из них состоит в том, что человек сам себе выкапывает могилу.
Грейт на секунду остановился, поднял лопату, словно защищаясь, но сразу опустил ее.
— Да, ваши парни были мастера на такие дела. — Рубанул киркой еще раз, остановился и отер рукавом мокрый лоб. — Мы уже прошли полтора метра…
— Не может быть! — заволновался Ангел. — Вы правильно рассчитали повороты? Дайте мне план.
— Он у вас! — рассердился Грейт. — Посчитайте еще раз!
— Спокойно, господа, — вмешался Хетель. — Полковник не ошибся, я тоже считал повороты, чтобы не запутаться. И это действительно четвертый поворот направо.
Полковник ударил кайлом. Отгреб землю. Пробормотал:
— Смотря как мерить… Может, здесь и на самом деле нет полутора метров?
Он поработал еще с четверть часа — теперь всем стало ясно, что контейнера нет: под землей торчала только голова Грейта, а полковник вымахал, слава богу, почти до двух метров.
Грейт вылез из ямы, напоминавшей порядочную воронку. Посидел немного. Ангел и Хетель стояли у него за спиной молча. Полковник отдышался. Потом засмеялся.
— Штайнбауэр почти моего роста, — произнес сквозь смех. — И шаг у него мой. А я ориентировался на вас. Нужно копать еще на метр дальше. Подождите, пока я отдохну.
Работа пошла быстрее. Один махал кайлом, а другой, стоя в яме, выбрасывал осыпавшуюся землю. И все же прошло не меньше часа, пока яма углубилась еще на метр.
— Сейчас подойдите и посветите мне! — скомандовал полковник.
Ангел и Хетель стояли у него за спиной. Хетель поднял фонарь, и Грейт, отбросив мягкую осыпающуюся, землю, стал углублять яму. Вдруг лопата вошла в грунт только до половины, врезавшись во что–то твердое.
Полковник разгреб землю.
— Кажется, он! — воскликнул радостно. Ангел стал на колени, нагнулся.
— Посветите же! — дернул Хетеля за штанину. Тот опустил фонарь. Грейт быстро снял верхний слой земли — сейчас не было никаких сомнений: перед ними был контейнер.
Полковник разгреб землю руками, подсунул лопату под ящик, налег всем корпусом и вытащил контейнер. Похлопал ладонью по матовой свинцовой поверхности.
— Вот он, голубчик… — засмеялся. — Долгонько же ты ждал нас!
Поднял и положил на край ямы. Оперся руками, чтобы выпрыгнуть, но что–то больно ударило его в спину, и выстрел резанул ухо. Он еще держался за край ямы, но мышцы ослабели, и руки не слушались его. Хотел оглянуться — что случилось! — но голова перевесила, опустился на корточки и ткнулся лицом в землю…
Где–то в спине, под сердцем, остановилась боль, она разрасталась, становилась нестерпимой, нельзя было пошевелиться, даже дышать.
— На одного меньше… — услыхал за спиной.
«Неужели Ангел? Да, голос Франца. Неужели это он стрелял? «На одного меньше…»
Ангел не хочет делиться с ним, ну и ладно, бери все, но зачем же стрелять? Он же спас его в Танжере. «Боже мой, Франц, неужели ты не помнишь этого?»
— Что ж, это справедливо… — похвалил Хетель.
— Это наше добро, мы заплатили за него слишком дорого, чтобы американская свинья получила хоть пфенниг.
Ангел хрипло засмеялся.
— Каждый падок до чужого. Этот Грейт опротивел мне, я вынужден был терпеть его, но сейчас… Что ж вы стоите? Берите лопату, закапаем его!
«Я еще живой!..» — хотел сказать полковник, но язык не слушался его. На спину «осыпалась земля, боль снова прокатилась волной по всему телу и застыла где–то у лба, на висках.
…Ангел оглянулся вокруг, не осталось ли чего, взял под мышку ящик и повернулся к выходу.
— У нас к вам просьба, фрау Шварцвеллер, — сказал Ангел за завтраком. — Не могли бы вы съездить в Унтеркримль? Мы договорились с нашим другом, что он сообщит в кафе «Горный орел», где и когда мы сможем встретиться.
Они объяснили фрау Шварцвеллер, что Грейт должен был отлучиться на несколько дней.
— Хорошо, — согласилась женщина, — я только управлюсь по хозяйству.
— Скажите хозяйке «Горного орла», что вас послал Пауль Мюллер. Запомнили, Пауль Мюллер?
Ангел вышел из–за стола. Вместе с Хетелем они поднялись в свои комнаты и принялись рассортировывать добытые документы. Большую папку (разные секретные бумаги главного управления имперской безопасности, не имеющие для них никакой ценности и только дающие повод для шума в левой прессе), положили в портфель, чтобы потом сжечь в горах.
Ангел незаметно ощупал внутренний карман пиджака (ночью, убедившись, что Хетель спит, он встал и, захватив с собой небольшую пачку документов, вышел в туалет, отобрал при слабом свете лампочки листок, положил его в конверт). Сейчас, вдруг словно вспомнив что–то, остановил Хетеля:
— Две минутки, Вольфганг, я только напишу несколько строк домой.
Присел к столу и действительно написал несколько строк. Достал конверт и засунул в него письмо. Написав адрес, заклеил, подержал так, чтобы Хетель убедился — письмо на самом деле домой. Затем завернул в газету небольшую пачку документов и положил ее в карман. Хетель смотрел на него настороженно.
— Я знаю нескольких офицеров, значащихся в списках Кальтенбруннера…
— Что вы хотите этим сказать? — не отказал себе в удовольствии немного поиздеваться Ангел.
Хетель смутился.
— Ничего… Так, мы встречались… Теперь, возможно, я не узнал бы их…
Ангел смотрел на Хетеля и понимал, что волнует его. Обдумывал: можно было бы, конечно, отправить и Вольфганга туда, откуда никто не возвращается, но сумеет ли он один договориться с офицерами СС, которым доверена тайна шифров. Ведь даже высшее эсэсовское руководство не сомневается, что он, гауптштурмфюрер СС Франц Ангел, погиб. Нет, Хетель незаменим. Он уже намекнул, что согласен послать ко всем чертям Штайнбауэра, и только необходимо обдумать открывающиеся перспективы. Главное: дотянется ли до них рука Штайнбауэра? Пилота можно купить — он высадит их где–нибудь в горном районе Северной Италии. Там у Ангела есть еще старые друзья, которые помогали ему сбывать фальшивые фунты стерлингов. С их помощью они продадут золото и начнут разыскивать эсэсовцев, которым доверены составные части шифра.
Внизу послышались радостные восклицания — смеялась фрау Шварцвеллер, и какой–то человек отвечал ей. Ангел встал за дверью, вытянув из кармана пистолет.
— Посмотрите–ка, что там такое! — приказал Хетелю.
Хетель протянул руку.
— Дайте пистолет…
Ангел хотел было уже отдать, но передумал. Открыл дверь, прислушался, спрятал оружие.
— Только бы он не сунул свой нос в «пикап»… — заволновался Хетель.
— Будем следить.
— Надо сделать так, чтобы он не отлучался отсюда. Болтнет еще где–нибудь…
— Да, его приезд усложняет дело, — согласился Ангел. — Пойдем посмотрим, что это за щенок.
Ганс Шварцвеллер плескался возле умывальника во дворе, когда на крыльцо вышли Ангел и Хетель. Мать успела предупредить его, что сдала верхние комнаты. Ганс сразу заметил постояльцев, но почему–то
