отмороженные на всю голову бойцы.
Мы с ними во многом похожи, и в то же самое время, очень разные. Мой отряд еще молод, а эти, так сплотились за годы скитаний по разрушенному миру, что стали единым организмом, который мгновенно реагирует на любую угрозу со стороны. Настоящее военное братство, где бойцы готовы тянуть своего товарища до последнего, и всегда разделят крайнюю краюху хлеба с тем, у кого ее нет, разумеется, если он свой. Честно скажу, даже у нас в гвардии, подобного единения людей, я почти никогда не встречал. В гвардии есть все, взаимовыручка, честь и четкое исполнение любого приказа, но вот как у тех же наемников, когда бойцы без слов один другого понимают, это большая редкость.
Как-то сидел у костерка на берегу моря, и выпивал с командиром Сербского батальона Бранко Никшичем, разговорную речь которого мог понимать без перевода, и тот, хорошенько поддав, рассказывал мне о своей службе деспоту Дубровника. Работа его отряда заключалась в том, чтобы выискивать скрывающихся в лесах мятежников, и его воины так поднаторели в этом деле, что за день работы, отлавливали от десяти до тридцати людей. После этого, над теми, кому не повезло попасть к ним в руки, начиналась кровавая и жестокая расправа. Причем, по требованию деспота, каждого пленника необходимо было казнить каким-то новым способом, и в одну ночь, одна и та же казнь, никогда не повторялась дважды. Например, первого приколачивали к дереву, другого сжигали на костре, третьему вырывали язык и подвешивали головой вниз, а четвертому отрубали гениталии.
Поначалу думал, что это только у одного отряда такая специфика, но чем больше общался с македонцами и турками, тем больше понимал то, что и у них задачи были точно такими же, как и у подразделения Бранко Никшича. Конечно, в их отрядной практике и богатой истории имелись не только карательные операции, но таких было немного. Как мне объяснял серб, сейчас на Балканах и побережье Адриатики, войны случаются не часто, а вот партизан, мятежников и диверсантов, хватает всегда. Раз есть одна сторона, значит, есть и другая. Коль имеются партизаны, то всегда найдутся те, кто за золото и добычу будут их уничтожать.
Короче говоря, судьба распорядилась так, что нам придется служить рядом с самыми настоящими специалистами по подавлению восстаний. Интересно получается, три батальона карателей и один батальон не сильно замазанных в крови мирных граждан воинов. Во что выльется такой подбор кадров в полку 'Родос', пока не ясно, но за две недели нашей совместной службы, конфликтов между подразделениями не случалось ни разу, а это показатель серьезный. Мы уважаем их, а они нас, и пока подобное равновесие соблюдается, проблем между нами не будет.
Ладно, пора выдвигаться в штаб. Надо узнать ради чего, собственно, полковник Папастратос собирает всех комбатов.
Идти было недалеко, всего триста пятьдесят метров по дорожке. Я вхожу в хорошо отреставрированное старинное здание, которое некогда, было виллой одного из местных богачей. Проход, коридор и вахта из охранного взвода солдат Альянса. Открывается дверь, и я оказываюсь в просторной светлой комнате, где во главе большого стола сидит комполка. Остальные приглашенные на совещание люди, в самых вольных позах, располагаются вокруг. Здесь я вижу Кару, серба Никшича, комбата македонцев Алекса и переводчика с английского Бекбулата Три Кинжала. Следом за мной появляется командир Турецкого батальона, которого, как и македонца, все называют только по позывному, Алтай.
Видя, что все в сборе, полковник Папастратос встал, оправил строгий темно-синий китель, взял в руки указку и подошел к стене, на которой висела карта совершенно незнакомых мне мест. Хотя, судя по тому, что в самом низу видно море, пролив и кусочек береговой черты с надписью 'Rodos', это одна из бывших турецких провинций.
Командир полка начинает говорить, Бекбулат становится с ним рядом, и тут же переводит его речь на русский. Это делается для Никшича, Кары и меня, а Алтай и Алекс, понимают Папастратоса и так, не на все сто процентов, но смысл его слов выхватывают правильно.
- Господа наемники, - полковник говорит и указывает на одно из поселений на карте, - для вас есть работа. Это развалины портового городка Бозбурун и к нам поступила информация, что в пятнадцати милях от него вглубь материка, скопилась большая масса гражданского населения, которое мы просто обязаны вытащить из той дикости, в которой они сейчас пребывают. Ваша задача произвести поиск, обнаружить лагеря этих людей, уничтожить военную силу поселений и сопроводить всех мирных граждан на транспортные корабли нашего флота. Погрузка на десантные суда и высадка на берег назначается на завтрашнее число, а на проведение всей операции вам выделяется трое суток. Приказ ясен?
Ожидая ответа, полковник прервался, в нетерпении похлопал указкой по ладони левой руки, и в тишине раздался вопрос Алтая:
- Каково количество мирных граждан и сколько стволов нам будет противостоять?
Вместо ответа, полковник несколько надменно приподнял подбородок, смерил Алтая холодным взглядом, и кивнул на Бурова:
- Более конкретные данные получите у начальника штаба. Меня же интересует только одно, ясен ли вам приказ?
Мы подтвердили, что да, приказ нам ясен, и мы готовы его выполнить. После этого, Папастратос положил указку на стол и покинул комнату. Видимо, у него имелись более важные дела, и все, что он хотел нам сказать, было сказано.
Такой вот у нас работодатель, и за прошедший месяц я уяснил одно: полковник относится к нам как к людям второго сорта. Меня и других комбатов, суровых мужиков, повидавших в этой жизни слишком много крови и смертей, подобное отношение бесит, но пока мы ничего не предпринимаем, поскольку как здесь дела вершатся, понимаем еще не совсем четко.
Вторя моим мыслям, вослед Папастратосу, который уже закрыл за собой дверь, донеслось какое-то забористое выражение на турецком от Алтая, и прозвучали слова Никшича:
- Что за надменность, не понимаю. Ведь сопля соплей, а туда же, аристократ...
- Прекратить обсуждать командование! - оборвал серба Буров. - Приказ доведен, мы готовы его выполнить, а остальное неважно.
- Да-да, - вторил его словам Бекбулат.
Кара искоса посмотрел на ставшего личным переводчиком Папастратоса наемника, недовольно пожевал губами и сказал:
- Давайте к делу. У кого и какие вопросы?
- Мирные граждане и стволы, - напомнил Алтай.
Начальник штаба заглянул в какие-то бумаги, лежащие перед ним, и начал излагать:
- Некомбатантов около пятнадцати тысяч и их количество постоянно увеличивается. Это беженцы из районов Мармариса, Муглы и Антальи. Зачем бегут не понимают, и чего хотят, пока не знают. Единого вождя нет, а значит, нет и какого-то решения. Из всех этих людей, воинов около тысячи, оружие у них имеется, но в основном какие-то самопалы, дробовики и самодельные гранаты. Для всех нас это первая совместная операция, так что давайте без понтов, кто круче и у кого опыта больше. Пришли, отработали, задачу выполнили и на базу.
- Да, нам то что, - Никшич кивнул на выход, - в отличии от начальства мы все понимаем.
- Отставить! - Кара с силой ударил своей уцелевшей рукой по столешнице, и бумаги на столе взвились в воздух.
- Ладно, - серб кивнул головой, - проехали. У меня, кстати, тоже вопрос имеется.
- Давай.
- Что насчет трофеев и восполнения потраченного боезапаса?
- По контракту, никаких прав на трофеи мы не имеем, а боекомплекты будут восполнены за счет нанимателя.
- А если по-тихому что-то для себя прибрать?
- Под твою ответственность, - Буров пожал плечами, - и так, чтобы без стрел на другие батальоны.
Все комбаты одобрительно хмыкнули, и следующий вопрос задал македонец Алекс:
- Карты местности будут?
- Конечно, с утра получите по пять комплектов вместе с решением по проведению всей операции.
