неудачно, что оба сломали себе шеи. Разумеется, из-за этого печального события поход откладывать не стали, а местное ополчение возглавил внук старого Патти, молодой и перспективный Джузеппе, который был готов подчиняться моим приказам, и не переспрашивал по десять раз, какова его доля.
По приходу сицилийцев был собран наш военный совет, обговорены все последние детали, и решены мелкие вопросы, которых в большом сообществе людей всегда преизрядное количество. Все как обычно, офицеры разошлись, а после них появились Тарпищев и Серый, оба усталые, но глаза блестят, настроение хорошее, и кураж от предстоящего дела их не отпускает. По доброму завидую им, и если бы была возможность самому сходить с группой воинов на Кипр, пошел бы и раздумывать не стал. Однако командиру отряда не положено на такие задачи ходить, а раз так, то идет группа Серого.
- Ну, что, готовы к рисковому делу? - спросил я капитана яхты и командира группы.
- Готовы, - ответили оба.
- В таком случае, прямо с первыми лучами солнца, выступаете. Просьбы или предложения имеются?
- У меня нет, - Миша покачал головой.
- А у тебя? - вопросительный кивок в сторону Серого.
- Все есть, боеприпасы, взрывчатку и продовольствие получил, карты имеются, так что просьба только одна будет.
- Какая?
- Отдай мне Мустафу и Арсена.
- Зачем они тебе?
- В район, где предстоит работать, Альянс турок переселял, возможно, знание коренного языка и обычаев пригодится, да и бойцы они хорошие, уверен, что обузой не станут.
- Хорошо, забирай воинов. Это все?
- Вроде бы все.
- Как операцию проводить будете?
- Все по твоим планам, ничего менять не стали. Высадка в глухом районе, марш-бросок к горе Олимп, разведка и диверсия. Затем отход к морю и эвакуация. На словах и на бумаге все стройно получается, а как будет, так тому и быть.
- То, что в плен попадать нельзя, и поддержки им ожидать не стоит, твои воины понимают?
- По пять раз инструктаж провел, и если что, то последняя граната наша.
Посмотрев на горящие задором молодые загорелые лица, я встал, протянул для рукопожатия правую ладонь и сказал только одно:
- Тогда, удачи вам, други.
Глава 20
Средиземное море. Алжир. 30.11.2064.
Поход на Сардинию начинался хорошо, погода радовала, море не штормило, а боевой дух личного состава, не смотря на недавний расстрел двух наркоманов, был на высоте. Оба БДК и 'Ветрогон' покинули базу в Поццалло ранним утром 26-го ноября, и спустя сутки неспешного движения наша маленькая эскадра легла в дрейф на траверзе ВМБ Кальяри.
Перед выходом в море и во время похода всем офицерам соединения, и мне в том числе, грезились огромные трофеи, которые только и ждут, когда мы их возьмем и начнем использовать, но жесткая реальность нас обломала. Видимость была до шести миль, а берег находился от нас в пяти. В бинокли, пеленгаторы и оптические дальномеры мы рассматривали последнюю стоянку итальянских ВМС и оттого, что видели, впадали в уныние. Надо сказать, что было отчего, так как зрелище, в самом деле, было очень угнетающим.
Вся вершина господствующей над широкой гаванью высоты покрыта необитаемыми развалинами. Древние строения густо заросли кустарником и молодым подлеском, и зелень расползлась настолько сильно, что немалый по своим размерам город был покрыт растительностью от самых окраин до исторического центра. И это в конце осени, когда нет цветения, и на Средиземноморье все замирает. Что здесь творится весной и летом можно только догадываться. Наверняка, джунгли в миниатюре.
Еще раз всматриваюсь в покинутый людьми город. Ни дорог, ни тропинок, ни птиц, ни животных. Ничего. Полный ноль, никакого движения и полнейшее запустение. Окуляры опускаются прямо, нацеливаются на гавань, и вместо военно-морской базы или хотя бы ее остатков, открывается великолепный вид на огромное кладбище кораблей, которые не просто сгнили, а были целенаправленно уничтожены. Несколько сотен оставшихся над поверхностью разбитых и искалеченных корпусов, которые зависли на береговых отмелях или оказались выброшены штормами на берег, вот и все, что осталось от итальянского флота. При этом можно было разглядеть следы пожаров на надстройках, отметины тяжелых артиллерийских снарядов, попятнавших борта, и вывороченные наружу куски брони, как если бы взрывы происходили внутри самих кораблей.
Что здесь случилось в далеком 2013-м году, или позже, мы, естественно, не знали. Могли строить догадки, но и только. Может быть, местное начальство пыталось не допустить зараженные экипажи на берег, и некий важный чин приказал открыть огонь? Вряд ли, моряки бы ответили в любом случае, а на лике города следов артобстрела не видно, и Кальяри уничтожили не люди, а время и ветхость. Тогда, в чем причина гибели множества военных и гражданских плавсредств? Ответа нет.
В мощный бинокль я рассматривал морское кладбище и пытался на глаз определить тип того или иного судна. Вот, резкие обводы, светло-шаровая краска на борту, и боевой трехзначный номер на баке, не иначе как фрегат класса 'Маэстрале'. Чуть дальше, темная масса, которая краешком выглядывает из воды, дизельная подводная лодка, одной только рубкой, обозначающая свое присутствие. Нависнув над ней, на взорванном причале лежит контейнеровоз, а за ним, подпирая его перевернутым днищем, огромный пассажирский лайнер. Взгляд чуть вправо, вплотную один к одному, на отмели притулились три небольших ржавых остова, наверное, патрульные катера, и так они тянулись вдоль всего берега: плавбазы, сторожевики, эсминцы, тральщики, минзаги, плавдоки, вертолетоносцы, десантные транспорты, морские буксиры и великое множество гражданских судов. Зрелище не для слабонервных, поскольку ржавые останки древних кораблей на фоне береговой зелени, белизны чистых пляжей и прозрачной светло-голубой морской воды, создавали своим сюрреалистическим видом такой душевный дискомфорт, что расслабиться было сложно. Для себя это состояние, я определил как предчувствие беды и огромного горя.
В этот момент рядом остановился Скоков, наклонился к уху и произнес только одно слово, которое лично меня заставило вздрогнуть:
- Радиация.
- В смысле? - обрезиненными окулярами бинокль осторожно опускается на планширь, и я поворачиваюсь к майору.
- Мы в пяти милях от берега, а радиационный фон уже пятьдесят семь микрорентген. Нам повезло, что ветер в сторону берега, так что за полчаса серьезную дозу мы выхватить не успели.
- Сваливаем отсюда, Максим Сергеич, и чем быстрее, тем лучше.
Насчет нового курса мы не задумывались, слишком велика была наша растерянность. Штурмана действовали по наитию, стремились как можно скорее покинуть опасное место, и эскадра повернула против ветра, на юг. Корабли отошли от Кальяри на дистанцию в двадцать пять миль, дозиметристы проверили радиационный фон, и он оказался стандартным, всего двенадцать микрорентген в час.
Люди успокоились, суда снова легли в дрейф, и командиры отряда собрались на ходовом мостике 'Ветрогона'. Капитаны десантных кораблей, вчерашние матросы, и командиры вспомогательных служб и подразделений эскадры право голоса не имели, Тимошин остался на хозяйстве в Поццало, и на совете присутствовали только те, кто мог сказать свое веское слово: Скоков, Игнач, Лида, Крепыш, Кум и Джузеппе Патти.
Оглядев сотоварищей, я сказал:
- Итак, наша первоочередная цель оказалась недоступной. Мы не знаем, по какой причине на ВМБ
