Во мгле, как декорации, дома,Асфальт и воздухПахнут мокрым снегом,И веет мокрым холодом зима.Я чувствую себя больным и старым,И что за дело мне до разных тамГуляющих всю ночь по тротуарамМне незнакомых девушек и дам!Вот так же было холодно и сыро,Сквозил в проулках ветер и рассвет,Когда она задумчиво спросила:— Наверное, гордишься, что поэт? —Наивная! Ей было не представить,Что не себя, ее хотел прославить,Что мне для счастьяНадо лишь иметьТо, что меня заставило запеть!И будет вечно веять той зимою,Как повторяться будет средь зимыИ эта ночь со слякотью и тьмою,И горький запах слякоти и тьмы…
(Май 1962)
ПОД ВЕТВЯМИ БОЛЬНИЧНЫХ БЕРЕЗ
Под ветвями плакучих деревьевВ чистых окнах больничных палатВыткан весь из пурпуровых перьевДля кого-то последний закат…Вроде крепок, как свеженький овощ,Человек, и легка его жизнь,—Вдруг проносится «скорая помощь»,И сирена кричит: «Расступись!»Вот и я на больничном покое.И такие мне речи поют,Что грешно за участье такоеНе влюбиться в больничный уют!В светлый вечер под музыку ГригаВ тихой роще больничных березЯ бы умер, наверно, без крика,Но не смог бы, наверно, без слез…Нет, не все, — говорю, — пролетело!Посильней мы и этой беды!Значит, самое милое дело —Это выпить немного воды,Посвистеть на манер канарейкиИ подумать о жизни всерьезНа какой-нибудь старой скамейкеПод ветвями больничных берез…
Лето 1970
НА РОДИНУ!
Во мгле, по холмам суровым,—Без фар не видать ни зги,—Сто километров с ревомЛетели грузовики,Летели почти по небу,Касаясь порой земли.Шоферы, как в лучший жребий,Вцепились в свои рули,Припали к рулям, как зубры,И гнали — в леса, в леса! —Жестоко оскалив зубыИ вытаращив глаза…Я молча сидел в сторонке,Следя за работой мужчинИ радуясь бешеной гонкеНочных продуктовых машин.Я словно летел из неволиНа отдых, на мед с молоком…И где-то в зверином полеСошел и пошел пешком.
