3 флотилии современных больших тральщиков (типа М);
5 флотилий траулеров (для траления и охраны);
2 флотилии дизельных тральщиков (100-тонные типа R);
3 магнитных тральщика;
2 тральщика с мотоботами на борту.
Кроме того, финский флот имел 2 броненосца береговой обороны, 6 торпедных катеров, 5 подлодок и несколько тральщиков и сторожевиков.
Балтийское море
В начале военных действий немцы поставили большие минные заграждения в западной части Финского залива, а также поперек Балтийского моря от Восточной Пруссии до острова Эланд. Было поставлено и защитное минное заграждение у сравнительно удаленного и малосущественного порта Кольберг[49]. Русские были застигнуты совершенно врасплох, и их корабли не проявляли никакой активности. Русские потеряли несколько эсминцев и миноносцев в результате действий торпедных катеров и на выставленных немцами минах. Ни один русский надводный корабль даже не пытался выйти в открытую часть Балтики. Там появилось несколько русских подлодок, но они не добились никакого успеха, несмотря на многочисленные благоприятные возможности, которые им представились после того, как с 12 декабря 1941 г. немцы возобновили полномасштабные торговые перевозки в Балтийском море[50].
29 июня германские войска захватили Либаву[51] при активном участии штурмового отряда морской пехоты, командир которого капитан 3-го ранга Герхарт фон Диет был убит во время атаки. 3 июля была взята Рига. Все же наступление на прибалтийском направлении пришлось приостановить уже через несколько дней, поскольку после взятия Пярну возникли первые трудности с транспортом. По просьбе сухопутных войск были организованы масштабные перевозки необходимых грузов малыми судами в Ригу, причем они осуществлялись на виду у русских войск, находившихся на острове Эзель[52]. Русские надводные корабли и авиация совершили несколько слабых попыток атаковать эти транспорты, но их каждый раз отбивали тихоходные и слабо вооруженные корабли охраны.
Русские не провели и масштабных минных постановок, сравнимых с тем, что они осуществляли в годы Первой мировой войны[53]. Но постепенно они активизировались, поскольку у них было много времени для постановки оборонительных заграждений в мелководных районах. С другой стороны, немцы и финны создали насыщенные и эффективные минные заграждения у мыса Юминда к востоку от Таллина. Когда в конце августа русские были вынуждены эвакуировать Таллин, эти заграждения стоили им по крайней мере 12 боевых кораблей и 35 торговых судов. В середине сентября немцы с суши начали штурм островов Моонзундского архипелага: Моона, Эзеля и Даго[54]. Используя инженерно-десантные средства армии и флота, и при поддержке кораблей охранения войска пересекли узкий пролив Моон[55] так легко, как будто они переправились через реку. Одновременно небольшие отряды кораблей подошли к островам Эзель и Даго. Эти силы состояли из ложного конвоя и двух легких крейсеров с эскортом с запада, группы тральщиков с юга и финских кораблей с севера. Их целью было ввести русских в заблуждение демонстрацией ложной высадки. Обман сработал, поскольку русская артиллерия была сосредоточена в районах предполагаемого десантирования[56]. Русские объявили о потоплении 27 кораблей различного класса, а затем еще дважды – о «большом числе» потопленных судов. Но на самом деле единственной потерей был переоборудованный в тральщик траулер, который затонул после подрыва на мине. Финский броненосец береговой обороны «Ильмаринен» также погиб в результате подрыва на мине, ночью возвращаясь домой. К середине октября Моонзунд оказался в руках немцев.
Минные заграждения в Финском заливе
Несмотря на пассивность русского флота, Гитлером владела идея, изложенная, кстати, в директиве № 21, что эскадренные силы русского флота попытаются вырваться из Финского залива и уйти в шведские порты. Поэтому он приказал предпринять все необходимые шаги, чтобы помешать этому. В результате 20 сентября, когда армия генерала Рейнхардта была уже в предместьях Ленинграда, штаб руководства войной на море приказал сформировать Балтийский флот и переправить его к Аландским островам. В его составе были «Тирпиц», «Шеер», два легких крейсера, три эсминца, флотилия миноносцев и несколько минных заградителей. В случае необходимости еще два легких крейсера и несколько торпедных катеров находились в готовности к выходу в Либаве. Но спустя несколько дней было установлено, что русские линкоры повреждены и стоят в Ленинграде и Кронштадте, после чего Балтийский флот был расформирован.
Главной заботой русских была эвакуация их крупной базы в Ханко на юго-западе Финляндии. Сделать это было нужно до декабря, когда Финский залив замерзает. Эвакуация удалась, но русские понесли большие потери на немецких минах, а транспорт «Иосиф Сталин» водоизмещением 10 тыс. брт, на котором находилось несколько русских солдат и большее число погибших, был захвачен немцами после того, как он подорвался на мине.
Кампания на Балтике не завершилась захватом Кронштадта или полной ликвидацией русского флота, и в последующие годы это упущение принесло немцам много проблем. В море русские вели себя так же, как и в прошлые войны: действовали неэнергично и тактически неумело, но были стойкими в обороне и хорошими артиллеристами. Из 25 малых боевых кораблей, потерянных в Балтийском море, только один сторожевик был торпедирован русским торпедным катером и один дизельный тральщик был потерян в результате ударов с воздуха. Три дизельных тральщика были уничтожены в результате диверсии в Хельсинки. Остальные 20 кораблей подорвались на минах, включая три тральщика, погибших на своих минных заграждениях, и три минных заградителя, подорвавшихся на шведских минах. Косвенно эти количественные данные показывают, что, если бы немецкий флот и ВВС сразу атаковали русский Балтийский флот, они смогли бы уничтожить его с незначительными потерями.
В войне с русскими немцы не смогли достичь полного успеха на других участках. В Арктике целью их наступления была крупная военно-морская база и порт в Мурманске и Полярном. Местность была настолько трудна для передвижения, что германские альпийские войска смогли пройти только половину из тех 50 миль, которые отделяли их от цели. Операция была запланирована как чисто сухопутная, но вскоре море дало о себе знать. Через несколько недель генерал- полковника Дитля стал беспокоить левый приморский фланг его армии[57] . Прибрежные воды контролировала русская артиллерия с полуострова Рыбачий, который немцы не сумели захватить в начале кампании из-за нехватки сил. А теперь незначительные военно-морские силы в этом районе, включающие пять эсминцев и флотилии тральщиков и сторожевиков, были не способны обеспечить прикрытие приморского фланга армии. У них хватало забот по охране собственных морских коммуникаций. На этом морском театре русские имели приблизительно 14 эсминцев и миноносцев, более 20 подлодок, а также торпедные катера, тральщики и сторожевики[58]. Но их надводные силы проявляли очень низкую активность. В июле 1941 г. восточнее Мурманска 6-я германская флотилия эсминцев под командованием капитана 1-го ранга Альфреда Шульце-Хинрикса потопила один из русских эсминцев и несколько сторожевиков[59]. Затем 19 декабря 1941 г. в условиях туманной погоды недавно сформированная 8-я флотилия эсминцев имела короткий бой к востоку от Мурманска с двумя русскими эсминцами, которые были серьезно повреждены и, возможно, затонули[60]. А 31 января 1942 г. та же самая флотилия поставила минное заграждение на подходах к Белому морю.
С другой стороны, русские субмарины в Арктике действовали более активно и квалифицированно, чем в Балтийском море. В период с середины июля до конца октября они провели по крайней мере 40 атак на германские суда и пустили на дно семь пароходов и один противолодочный корабль (бывший траулер). Теперь мы знаем, что большая часть этих успехов может быть отнесена на счет двух британских субмарин, базировавшихся на Мурманск. Для защиты от этих подводных атак следовало увеличить конвойные силы, чтобы обеспечить охрану возросшего судоходства в Петсамо, финском порту в тылу лапландской группировки. В течение 1942 г. вокруг Нордкапа к Петсамо прошли конвои водоизмещением почти 6 млн брт. Дальнейшая возможность вести боевые действия в этом бесплодном краю всецело зависела от способности обеспечить снабжение немецких войск по морю.
