Слезы выступили из-под зажмуренных век Каватины и потекли по запорошенным солью щекам.
— Я никогда не смогу…
И тут она вдруг увидела изъян в логике демона. Если потомки мийеритари не несли в себе крови демона, им не нужно было возрождаться. И все же возрождение существовало. Ритуал этот должен был быть создан с какой-то целью, и он сам подсказывал ответ. Возрождение требовало покаяния, чтобы глубже заглянуть в себя, чтобы противостоять злу, живущему в ее собственной душе. Изгнать это зло — эту скверну — из тьмы, окутывавшей ее, и явить его милосердному свету Эйлистри и…
Каватина в тот миг не смогла бы сказать, был ли это голос самой Эйлистри или же целый хор голосов. Тысячи голосов, слившихся воедино. Жрица и мирянин, женщина и мужчина, Темная Дева и…
Ночная Тень.
Каватина была потрясена. Если Ночная Тень может быть среди возродившихся, то почему не сможет она?
Каватина услышала разные голоса, прозвучавшие в этом слове. Бас, баритон, сопрано, альт — все они слились в один голос, и это был голос Леди В Маске.
Каватина заплакала не таясь. Облегчение захлестнуло ее. Она больше не боялась ни скверны Вендоная, ни физических мук, на которые он мог обречь ее. В этот миг для нее имело значение только одно.
— Я возродилась! — вскричала она.
Демон отпрянул, глаза его горели яростью. Потом он запрокинул голову и взвыл. И тогда Халисстра прыгнула.
К'арлайнд, Элдринн, Дафир и Гилкриц шли вслед за Хранительницами по заброшенному шахтному ходу. Лелиана приказала одной из жриц ждать на том месте, где в последний раз видели Каватину. К'арлайнд был признателен ей за то, что она не стала настаивать, чтобы остался он. Таким образом, ее сопровождали четыре жрицы. Каждая из них по очереди вела разведку, уходя вперед и возвращаясь, чтобы быстро, лаконично доложить Лелиане о своих находках на языке жестов. Лелиана отвечала еще более кратко, постоянно напоминая о необходимости соблюдать тишину. Любое еле слышное ворчание, шарканье башмаков или скрип кожаного ранца удостаивались предупреждающего взгляда.
Гилкриц шел перед К'арлайндом и Элдринном, Дафир тащился позади. Через каждые несколько сотен шагов провидец останавливался и закрывал глаза. Всякий раз он облокачивался на свой посох, склоняясь вперед, пока не упирался лбом в дерево.
— Что он делает? — знаками спросил К'арлайнд.
Элдринн взглянул на Гилкрица, удостоверяясь, что тот не «подслушивает».
— Смотрит, не ждут ли нас какие-нибудь сюрпризы, я думаю, — так же ответил юноша.
К'арлайнд кивнул. После возвращения в Сшамат помрачившегося рассудком Элдринна он осторожно разузнал про этот посох. Ему было известно обо всем, на что способен посох провидения. Если здесь есть потайные ходы, запечатанные магией или обычными способами, Дафир обнаружит их. Он также сможет увидеть, даже своим слабым человеческим зрением, все, что невидимо или как-то иначе укрыто при помощи магии.
Не будь К'арлайнд дроу, он мог бы проделать то же самое при помощи своего кристалла.
— Ты заметил? — показал он Элдринну. — Дафир все время посматривает на потолок.
— Заметил. — Элдринн перелез через упавшую балку и подождал, пока К'арлайнд не сделает то же самое. Парнишка кивнул на трухлявую древесину. — Может, он ждет, что свалится еще одна такая штука? Будем надеяться, что, когда это случится, она упадет на Гилкрица. — Он пожал плечами. — Хотя в последний раз Дафир ошибся насчет того, откуда придег опасность. Помнишь, он сказал, что она всплывет из озера?
«Парень не прав», — подумал К'арлайнд. Дафир этого не говорил. Человек предупредил, что что-то приближается. Что-то большое. И оно появилось. Он не предсказывал, откуда оно явится, но сказал, где его будет ждать конец, — в озере. Оно растворилось в воде и утекло прочь.
Он провидел будущее. Не бог весть какое достоинство для мага, специализирующегося на прорицании, но К'арлайнд начинал задумываться, а заклинания ли тот использует. Дафир, заметил он, всякий раз совершенно одинаково прикасался лбом к алмазу, которым был увенчан посох, прежде чем пророчествовать.
Они подлезли под провисшей балкой. К'арлайнд стряхнул паутину, налипшую на волосы, и махнул рукой, привлекая внимание Элдринна.
«Посох твоего отца. В нем содержится магия, позволяющая видеть будущее?»
«Не удивлюсь, — прожестикулировал молодой маг. — Это объясняет, почему алмаз имеет форму песочных часов».
К'арлайнду вспомнилось, как он впервые увидел Элдринна в Великих Пустошах. Даже потеряв разум, мальчишка цеплялся за посох, вместо того чтобы бросить его в пыли. Остатками своего помутненного магией рассудка он помнил, что это нечто очень ценное. Важное для его дела.
К'арлайнд поймал взгляд юноши и зашевелил пальцами:
«А может посох провидеть прошлое?»
«Я… — Странное выражение появилось на лице Элдринна — словно он хотел заговорить вслух, но внезапно забыл, что собирался сказать. — Думаю, да», — ответил он наконец.
К'арлайнд рассмеялся. Неужели ответ на загадку Двери Краанфаора в самом деле настолько прост?
Гилкриц оглянулся на него.
То же самое сделала жрица, идущая впереди них, и показала жестом: «Тихо!»
К'арлайнд поспешно и беззвучно извинился. Его ухмылка свидетельствовала о неискренности его извинений, но ему не было до этого дела. Сотни
К'арлайнд сможет сделать то же самое; все, что для этого нужно, — это посох.
«Ты что?» — спросил Элдринн на языке жестов.
К'арлайнд заставил себя согнать ухмылку с лица:
«Потом скажу».
Несколькими мгновениями позже он украдкой оглянулся. Из-за темных линз, скрывающих глаза Дафира, выражения лица человека было практически не видно. Более того, Дафир, похоже, умел скрывать свои мысли не хуже любого дроу. Если он при помощи прорицаний сумел провидеть предательство К'арлайнда и решил помешать ему, по нему этого не скажешь.
К'арлайнду придется быть очень осторожным, делая свой ход.
Воистину очень осторожным.
ГЛАВА 11
Халисстра смотрела, как демон терзает Каватину. Жрица лежала на спине, беспомощная и рыдающая, полная противоположность тому Рыцарю Темной Песни, каким была когда-то. Вендонай глубоко проник в ее мозг, вытягивая оттуда острые осколки стыда и ненависти. Сдирая кожу с ее тела и души, пока она лежала перед ним, слабая и трепещущая.
Халисстра знала, каково это.
Ужасная рана, нанесенная ей демоном, уже исцелилась, кости, органы и мышцы отросли заново, осталась лишь тень прежней боли. Она могла дышать, и грудь ее не пронзало при этом острое копье
