— А ты всегда выполняешь обещания?
— Я стараюсь так делать.
— Я… я хотела, — она крепко сжала кулаки. — Я хотела спросить, ты правда хочешь помочь? Сам, не потому что тебе это посоветовали или попросили?
— Конечно сам. Я же виноват, что ты осталась безоружной.
— Тогда… тогда позволь мне изучить. Как это и почему происходит по другому?
Я развернулся в кресле полностью, недоуменно посмотрел на нее.
— Ты по-другому реагируешь на мою технику, если я смогу понять, почему, то…
— Здесь? Сейчас? — уточнил я.
— Не обязательно, — как-то сразу смутилась она. Просто удивительно, какая она разная, совершенно непохожая на себя… я видел её в разных состояниях, её теперешнее близко к тому, когда мы с ней разговаривали тогда. Неуверенная, хотя решительная, и она боится, не пойми чего. А вот тумаков мне надавала Ева. Полная противоположность этой. Та была стойкой и яростной, как стена огня, пожирающая лес, больше боец, чем девушка. Безусловно, та, которая сейчас, нравиться мне больше.
Я сложил руки на коленях.
— Только не приводи меня в чувство таким жестоким способом. На мне не так хорошо все заживает, как на тебе.
Ощущения были довольно приятные, а забавные картинки оживших мониторов вспоминались и сейчас. Те, кому жизненно необходимо была спать, именно магам и Еве, уже спали, вампиры тоже собирались отойти ко сну, в общем, в Обители стояла тишина. А все вспоминал и вспоминал.
Вот что со мной творится? Почему, ну почему я каждый раз невольно любуюсь ею? И даже в тот момент, когда мы в первый раз подрались, она мне уже понравилась. В ней… в ней было что-то такое, неуловимое, непохожее, недостижимое… и непонятное. Варвара в штанах, ишь ты подишь ты, тьфу! Ну и что, что меня на экзотику тянет сильнее, голодного вампира к источнику крови!
Извини Майя, прости отец, и хоть заорись ты на меня, но ничего не поделаешь — я влюбился. Улыбка невольно выползла на лицо. Влюбиться, для меня это было что-то из рода сказок, которые рассказывал отец. Просто вампиры редко по настоящему влюбляются, это не предусмотрено природой. Для людей это чувство нормально, это их гены говорят: 'Ты должен сделать нас больше! Мы хотим жить вечно'. А орава бессмертных кровопийц — Земля этого просто не выдержит.
Бог там, или кто, все предусмотрел, чтобы уравновесить людей и наши и их потребности: вампирессы могут завести ребенка в трех и семи случаев, большинство после этого становятся бесплодными, так еще тянет нас друг к другу чисто физический аспект. Ущербны мы в этом плане маленько, что поделаешь…
Если это в самом деле любовь, то я поминаю, почему отец с такой нежностью о покойной матушке говорит. Я не знаю, блин, но мне хочется всем рассказать о том, как мне хорошо и счастливо… несмотря на всю эту фигню вокруг меня и нее.
Неожиданно так совершенно ни к месту что-то грохотнуло, и неслабо так. Я подскочил на кровати, пытаясь понять, что это могло быть. Мелко затряслись стены. Я поспешно выскочил из комнаты, отведенной мне… побежал на звук.
Злой Алоис и перепуганная матушка Ефалья, чем-то обеспокоенный Лешек в своей смешной пижаме, но в полном облачении мага и при посохе Анарий, и мерцающая стена перегораживала коридор. За радужной перегородкой стояла пыль, практически ничего не было видно. И волна инфразвука разбилась об эту стену.
— Это что? — спросил я.
Алоис фыркнул, за руку увел жрицу мимо меня, что-то буркнув про недоумков-магов, но вполне дружелюбно кивнув мне. Лешек пожал плечами.
— Ева немного перетрудилась, — неуверенно промямлил парень. — Ну и вот…
— Что вот? — я тряхнул за плечо Анария, тот отмахнулся от меня, как от мухи.
— И думать забудь, там слишком опасно, — сказал он мне, не оборачиваясь. — Я справлюсь сам.
— Да пошли вы! — вырвалось у меня. Стоит такой, важный и спокойный, а Ева… да кто-нибудь скажет мне, что с ней? Если… если там… то, о чем я думаю? И значит он просто позволит её себя убить, а потом как ничего не случилось, будет мучить её печатями?!
Молодой маг несколько офигел, когда я оттолкнул Анария, с разбегу плечом пробил защитный барьер и слетел в облако пыли на полном ходу.
— Стой…! — заорал старик. И добавил кое-чего по крепче, но я этого уже слышал.
Шагов через тридцать я запнулся о крупный кусок потолка и чуть не упал. Выругался, откинул волосы с лица побежал еще быстрее. Я ей обещал! Я обещал что стану для нее клеткой!
Вот здесь, такое впечатление, что прошел бешеный мамонт — стена коридора была внесена с обеих сторон, идеально круглая дыра с рваными краями, щебень на полу и через пыль… закатное солнце! Хоть и слабое, но все равно опасное! Редкие лучи осветили кожу, укусили, как стая комаров одновременно, я зажмурил глаза.
Что-то пронеслось мимо, а уже несколько секунд спустя я осознал, что мне практически сняли скальп с левой половины лица. Это что-то было так быстро, что я успел разглядеть лишь ярко сверкнувшие красные глаза, как длинный и гибкий язык слизнул брызнувшую кровь. Я отскочил в сторону, схватился за лицо рукой. Солнце обожгло еще сильнее, нещадно и зло.
Без предупреждения, под аккомпанемент поднятого ветерка оно принеслось снова, и узкой и гибкое лезвие располосовало мне правый бок, обвилось вокруг меня… сильно жалась петля на шее, потащила вверх, пока мои ноги не оторвались от пола. Я схватился руками за толстенную веревку, обнаружил, что она теплая и мягкая… покрытая мелкой шерстью, а под ней — тонкая, как кожа, вязь из чешуек, прозрачных, из-за чего создавалось впечатление призрачного сияния. Я захрипел.
Клыкастая морда вынырнула из пыли, яростный рык обдал меня порывом силы, разом сметая всю, даже природную защиту. Оно ощерилось, показало длинные клыки, готовые впиться мне чуть ниже шею, которую обвил гибкий длинный хвост с лезвием-зазубриной на конце.
— Е…ва…
Нет ни капли понимая, разума в красных глаза. В них отражаюсь даже не я, а мой образ из нитей силы в моем теле и крови, текущей по сосудам. Я не могу вдохнуть, а значит, сказать еще что-нибудь, я просто скользнул рукой по хвосту, кое-как дотянулся до её плеча… Солнце выжгло мне спину, я это чувствую, и волдыри начинают лопаться, скоро моя спина превратиться в лоскуты. Потом оплавятся волосы, потом я начну сгорать по настоящему, вспыхну…
Несмотря на свой страх закрыть глаза, чтобы не видеть этого чудовища, я не мог. Когда я дотянулся кончиками пальцев до её подбородка, в глазах этого монстра мелькнуло нечто похоже на удивление. Согласен, поле энергии плотно обволакивало её тело, и от прикосновения получилось нечто вроде электрического заряда, который большей частью ударил по мне.
Хвост чуть разжался, и я тут же выдохнул:
— Я обещал, помнишь? ха-а…грх…
Вот так болтаться в полуметре над землей, беспомощной жертвой, надеясь на чудо? Да мне такое в страшном кошмаре присниться не могло! И тем не менее…
Я брякнулся на пол так неожиданно, что сам не понял, как это вообще могла случиться. Упал на спину, на камни, что еще ужаснее…
Он, монстр бил хвостом по земле, разнося каменный пол в щепки, руками царапал себе голову, сдирая кожу, крутил головой из стороны в сторону и кричал. Столб чистой энергии взметнулся вниз, окончательно высадив потолок и крышу, превратив в развалины верхний этаж…
Солнце… НЕ-ЕТ!
Я вырубился на какое-то время от боли, от того, что свет выжег мне глаза, от неимоверной силы, давящей на меня… Когда я вновь что-то увидел, то…
Солнце, мягкое, закатное, светило прямо в глаза, но больно не было. Между светилом и мной была едва заметная преграда из тонких нитей, светящийся купол. Что-то капнуло на лицо, рядом со ртом, я машинально слизнул языком. Это она наклонилась надо мной, и с заживающих ран на лице на меня капала
