Магистр заверил его, что поездке ничто не помешает. Через два-три дня так или иначе все решится. Заместителю председателя не понравилось выражение «так или иначе», Магистр понял это по его глазам. Магистру оно тоже не нравилось, однако ни обнадеживать напрасно, ни врать он не умел, о чем сейчас немало сожалел.
Магистр все чаще ловил себя на том, что завидует основателям Шамбхалы. Однако построить в центре России собственную, полностью закрытую от внешнего мира страну, не решив огромное количество организационных вопросов, было невозможно. Этих вопросов вполне хватило бы на полгода работы целого управления: нужно было организовать снабжение продовольствием, топливом, вывоз мусора, в конце концов, не говоря уже об отборе будущего населения Периметра — добровольцев, готовых, подобно гималайским затворникам, на долгие годы добровольно отказаться от общения с внешним миром.
Ничего подобного сделано не было, потому что ни Магистр, ни кто-либо из его коллег никогда не рассматривал всерьез подобную перспективу. Создаваемые Периметры изначально рассматривались как центры притяжения, и максимальная продолжительность их изоляции в критических случаях локальной атаки хищников или иной смуты не должна была превышать двух недель. Таким образом, открытие Периметра и сдача городка была предопределена. Сейчас нужно было думать о том, как организовать отступление, вывести из-под удара не только учеников, но и тех людей, которых анималы заранее определили в жертвы.
— Мы снова проиграли, мы все чаще проигрываем, — с горечью говорил в этот момент Магистр Филу, — мы снова вынуждены отступать, и это становится правилом. Анималы, как всегда, оказались подготовлены намного лучше. Им есть что терять, и сейчас для меня очевидно, что они не остановятся ни перед чем. Вплоть до тотального террора и гражданской войны. Впрочем, возможно, этого им и не понадобится. Насколько я понимаю, теперь они бросят все силы на отстрел селектов и учеников. В государстве, где счет убийств идет на десятки тысяч, несколько сотен дополнительных смертей останутся незамеченными…
— Я говорил, что тебе нужно уезжать, Валерий, — негромко гудел Фил. — Тебе и твоим товарищам. В эмиграции нет позора, когда она совершается, чтобы сберечь силы для будущих боев. Как нет и доблести в бессмысленной и бесцельной гибели. Это только тактическое отступление. Я проведу всех вас обратно, уже завтра мы будем в Вермонте. А уже оттуда организуем отъезд остальных селектов вместе с учениками.
Магистр не успел ничего ответить, потому что дверь с шумом распахнулась и влетел Гонта.
— Магистр! У них получилось! — выпалил он с порога. — Они нашли ключ!
— Это Валдай! — сказал Гонта. — Магистр, это Валдай, нет никаких сомнений! Храм на берегу! Да я знаю это место, был я там на турбазе в юные годы. Честное слово, с такими ориентирами я Вход и без карты найду! Магистр, мы должны немедленно туда ехать. Тут же по шоссе меньше сотни километров!
— Вы как всегда слишком торопитесь, уважаемый коллега, — ехидно заметил Музыкант. — Неужели вы предлагаете бросить город на растерзание этим бандитам и…
— Вы же сами прекрасно понимаете, что мы не можем держать Периметр закрытым вечно, — с досадой перебил его Гонта. — Для уточнения координат Входа и разведки на месте туда должна отправиться совсем небольшая группа. На это нам потребуется дня два. А вам нужно немедленно начинать реализацию Плана в полном объеме. Естественно, с необходимыми коррективами. Периметр открывать следующим же утром, уходить самим, эвакуировать тех, кому грозит опасность, и действовать.
— Я отсюда никуда не уйду, — заявил Музыкант. — Я не позволю уничтожить еще один Периметр, хватит нам и Волгограда.
— Это неразумно, Иосиф, — мягко произнес Магистр. — В одиночку тебе долго не продержаться, анималы готовы на все и ни перед чем не остановятся.
— Комес тоже остается, — сказал Музыкант. — Вдвоем мы продержимся ровно столько, сколько нужно, пока ты с остальными не заваришь кашу — ваш пресловутый План — в нашей уважаемой столице. После этого, полагаю, анималам будет уже не до Периметра. По крайней мере, надеюсь на это.
— Может быть, ты и прав, — ответил Магистр после короткого размышления. — Но обещай мне хотя бы, что не будешь лезть на рожон. Не забывай, у них тут Целая армия нюхачей… Кстати, Гонта, вы напрасно пренебрегаете картой. Валдай достаточно велик и церквей на его берегах хватает. А триста лет назад их было намного больше. Боюсь, поискать вам придется изрядно, даже с картой в руках…
А Нестеров в этот момент переживал жесточайшее Разочарование. Гонта с ходу объявил, что на Валдай Нестеров не поедет. «Как же так?» — пытался он возражать. Все-таки именно они с Гошей были главными виновниками открытия.
«Извини, Олег, — сказал Гонта, — у нас физически не хватит сил, чтобы прикрывать тебя в случае какой-то неожиданной разборки. Мы же все-таки не машины. Дай бог самим прикрыться. Но даю честное слово, что после нас ты войдешь в это ДП первым. Завтра вместе с остальными отправишься в Москву. Там тоже дел хватает, скучать не придется, я тебе обещаю».
Нестеров понимал, что Гонта прав, но разочарование и обида были сильнее доводов разума, поэтому, оскорбленно задрав подбородок, он удалился, не проронив более ни слова. Провожать уезжавших он тем не менее пришел. Вместе с Гонтой отправлялись Байкал и подполковник Рыжкин.
Выезжать решили с наступлением темноты. Ночь была безлунной и очень темной. Небо с вечера затянули облака, грозившие пролиться дождем. Полтора километра до автомагистрали предстояло ехать, не включая фар: Магистр надеялся, что таким образом удастся не потревожить наблюдателей, расставленных в окрестностях Периметра. Машина Гонты выехала первой. Она миновала границу Периметра, и почти сразу же раздались резкие хлопки выстрелов. Они звучали издалека, но в ночной тишине слышались очень отчетливо. Двигатель машины взревел, Нестеров услышал натужный скрип резины об асфальт, развернувшись на месте и врубив фары, автомобиль прыгнул под защиту Периметра, сопровождаемый градом пуль, звонко вонзавшихся в его металлическое тело.
Машина резко затормозила, Гонта и Рыжкин выскочили из кабины и принялись вытаскивать Байкала с заднего сиденья. Нестеров увидел, что светлая рубашка пожилого селекта с правой стороны потемнела от крови. Им бросились помогать, раненого уложили на появившиеся откуда-то носилки и унесли. Гонта тяжело дышал и отирал со лба испарину, лицо его выражало гнев и отчаяние.
— Снайперов с ночной оптикой поставили, — произнес он. — Байкалу угодили в плечо. Рана не опасная, хотя крови немало вытекло. Выходит, по дорогам на машине не прорвешься. Придется полем, по-тихому, ползком да перебежками. Это сколько же у нас времени уйдет!
— Зачем! — вмешался подполковник Рыжкин. — У нас тут бронетранспортер есть. Его из винтовки не пробьешь…
Нестеров подумал, что по бронетранспортеру точно так же можно ударить из гранатомета, но Гонта и
