– Так, значит, смотришь?
– Смотрю. В ней можно найти свою красоту. Только надо приглядеться.
– Ври больше! – не поверил Иван. – Какая, к черту, в говне красота?
– В самом-то говне, может, никакой и нет, – спокойно ответил Гриб. – Но в том, что здесь оно со всего города, – есть. Тут проплывают говна таких людей, к которым на земле тебя и на километр не подпустят.
– Элитные, стало быть? – ехидно уточнил Иван.
– Так и есть, – утвердительно кивнул Гриб.
– А ты их в гербарий собирать не пробовал? Или как такие коллекции называются?
Гриб посмотрел на него с сожалением:
– Глуп, ты, парень, – сказал он. – Тебя, кстати, как зовут?
– Иваном.
– Ага. Правильно, значит, говорят: «Что ни Иван – то дурак, что ни Машка – то блядь».
Витек испугался, что Иван сейчас полезет драться, но тот уже владел собой достаточно хорошо и слова Гриба, казалось, его совсем не задели.
– Может, и дурак, – сказал он, – а только перед говном почтения не испытываю, как некоторые. Говно – оно и есть говно, что на земле, что под землей.
Гриб тоже не стал злиться.
– Ничего ты не понял, – сказал он. – Молод еще.
Витек удивился суждениям Ивана. Раньше тот таких мыслей не высказывал и вообще казался довольно ограниченным.
Они молча курили. Каждый думал о своем. В темноте шумела река.
– Значит, – нарушил молчание Витек, – вдоль этой реки можно гулять?
– Можно, – согласился Гриб.
– А на берег что-нибудь интересное выносит?
– Случается.
– И что это?
– Тебе не понравится, – сказал Гриб.
– Расскажи, – попросил Витек.
Гриб пошарил рукой вокруг себя и протянул Витьку большой желтый фонарь с ручкой:
– Прогуляйся сам, может и найдешь чего, если повезет.
Он сделал странный нажим на слове «повезет».
Витек включил фонарь и пошел вниз по течению. Метров через пятьдесят ему и в самом деле «повезло». Он увидел у берега, где отвалились несколько кирпичей и течение замедлялось, какой-то предмет величиной с футбольный мяч.
– Эй! – позвал он приятелей, перекрикивая шум потока. – Идите сюда! Я кажется что-то нашел.
Те не спеша подошли. Гриб захватил длинную палку с крючком вроде багра. Он только взглянул на находку и сплюнул.
– Лучше бы ты прошел мимо, – проворчал он.
– А что это? – спросил Витек.
– Хочешь посмотреть?
– Ну интересно же.
– Ладно.
Гриб зацепил предмет крючком и вытащил на берег. Витек и Иван почти одновременно выругались. Это была человеческая голова в вязаной шапке. В воде она лежала лицом вниз и нельзя было понять, что это.
– Рассмотрели? – нетерпеливо спросил Гриб. – Пусть плывет дальше?
Он уже намеревался столкнуть голову обратно, но Витек его остановил:
– Погоди!
Распухшее лицо показалось ему странно знакомым. Преодолевая страх и отвращение, он склонился над головой и увидел, что это был... Гопчик.
Он отшатнулся.
– Я знал его, – сказал он почему-то шепотом.
– Сочувствую, – довольно безразлично отозвался Гриб. Иван тоже наклонился к голове.
– Да это же наш! – воскликнул он. – Молодой этот, как его?
– Гопчик, – подсказал Витек.
– Он самый! Надо в милицию заявить!
– Заявляй! – без энтузиазма сказал Гриб. – На тебя же и повесят.
– Как это – на меня? – не поверил Иван. – Искать будут.
– Ага, будут! Зачем им искать, если есть ты? Они устроят так, что ты во всем и сознаешься. Бомжам веры нет.
Иван посмотрел на Витька, надеясь на поддержку. Тот промолчал и отвел взгляд. Он был согласен с Грибом.
– Да вы что, мужики? – возмутился Иван. – Здесь же убийство произошло!
– Оно произошло не здесь, а на земле, – поправил его Гриб тоном, каким разговаривают с непонятливыми детьми. – Здесь – только результаты да и то не все.
– Все равно, – упорствовал Иван, – я заявлю!
– Заявляй, – согласился Гриб. – Только возьми голову и отнеси подальше вниз к другому люку, чтобы меня не дергали. Я тут ни при чем. Вот тебе фонарь, вот багор – действуй.
Иван не сдвинулся с места. Ему не хотелось уходить в темноту с отрезанной головой в руках. Витек молчал. Гриб ждал. Голова смотрела в потолок мертвыми глазами. Стало ясно, что никто ничего делать не будет.
– Эх, ребята! – сказал Гриб. – Пожили бы вы здесь с мое – вы бы ничему не удивлялись. Да если бы я о каждом жмуре заявлял, я бы только и делал, что ходил на дачу.
– Какую дачу? – не понял Иван.
– На дачу показаний. Так что пускай плывет себе ваша голова – не наше это дело.
Гриб осторожно скатил голову в воду, где она опять повернулась лицом вниз, и отвел палкой подальше от берега. Река унесла ее в темноту. Казалось, что голова высматривает на дне свое тело и где-нибудь с ним обязательно встретится.
Витек подумал, что если бы обстоятельства сложились иначе, это могла бы быть и его голова, и Иванова, и любого другого бомжа с решетки. Но в этот раз судьба их пощадила.
А в следующий?
54
Обратно шли молча. Настроение было подавленным. Каждый думал о случившемся, о непрочности человеческой жизни и о том, что они защищены от разных опасностей гораздо меньше, чем люди, живущие в собственных квартирах и домах. Тех охраняют стены и милиция, а их – почти ничего.
Не радовало даже то, что Ивану предстоял последний сеанс лечения. В голове у Витька вертелись только два вопроса: «Кто» и «Зачем»?
– Кому понадобилось убивать бомжа? – произнес он вслух. – И почему так жестоко?
– Почему – понятно, – ответил Иван. – Чтобы замести следы. Голову – в люк, тело – еще куда-нибудь – и дело с концом.
– Он был бомжом с рождения, – сказал Витек. – У него не было даже нормального детства, как у нас. И такой вот конец.
Иван вздохнул и промолчал. И без слов было понятно, что Гопчик оказался из тех, с кем судьба обошлась чрезмерно жестоко.
Профессор уже ждал их на решетке.
– Все готово, ребята, – сказал он. – Пошли.
Он долго вел их по району старой одноэтажной застройки, потом свернул во дворы и вывел к длиннющему особняку постройки середины девятнадцатого века. Витек присвистнул. Он много раз проходил
