закончилась.
– А что ты делал на «Свободе»?
– Интервью брал у разных диссидентов. У Солжени-цина взял, когда он был в Париже.
– Его, кстати, вчера по телевизору показывали, – вспомнила Лариса. – Не смотрел?
– Я не смотрю телевизор.
– Почему?
– Я старовер, нам нельзя, – важно ответил Шильдин.
Коржик едва не поперхнулся чаем. Ну, прямо «православный казак Зильберович», как у Войновича! Он себя-то в зеркале видел? Посмотрел бы хоть раз, прежде чем такие байки травить.
Коржик тоже телевизор не смотрел, но совсем по другой причине – он считал, что тот уже давно превратился в средство манипуляции сознанием, а в свое сознание он не хотел допускать никого.
В первый рабочий день ему представили Шильдина как начальника строительного департамента. Весь департамент состоял из него самого, его помощника Володи с бородой до глаз и бригады гастарбайтеров, которая нанималась по мере надобности.
Была у Шильдина и какая-то своя фирмешка по ремонту квартир. Но основной доход он получал от Толяна. Он без конца достраивал и перестраивал его гостиницу в провинции, переделанную из старого садика. Утверждал сметы, закупал отделочные материалы и мебель во Франции, подолгу трепался по телефону фирмы и за ее счет на плохом французском со своим корешем в Марселе, который ему все эти контейнеры и набивал.
Коржик чувствовал в его деятельности большую наебку Толяна, но ничего не мог поделать, проверить цены было невозможно. А Толяну, кажется, было все равно. Он экономил на протухшем «Бейлисе» и тут же тратил несоизмеримо больше на оплату контейнеров «старовера». В этом и были истоки неприязни Коржика к Шильдину – тот уже присосался к Толяну, а Коржик еще нет. Толян отклонял его предложения одно за другим, и ему оставалось только смотреть, как «старовер» набивает закрома, словно суслик в августе на пшеничном поле.
Шильдин построил дачу, сделал там бассейн и запустил черепах. Попросил гастарбайтеров-хохлов покормить их, и те набросали туда хлеба и сала. Вода зацвела, черепахи впали в спячку и чуть не подохли. Шильдин очень возмущался по этому поводу.
Они с помощником купили дома в Черногории с видом на море и приносили показывать фотографии. Тетки смотрели и ахали. А хрен ли не ахать? От черногорских пейзажей дух захватывает, это всем известно.
Коржик смотреть фотографии не пошел.
Они еще рассказывали, что слетать туда стоит совсем недорого – дорога в оба конца обходится «всего» в триста евро на человека.
При всем при этом оба отличались крайней скупостью. Они не ленились приезжать в головной офис на халявные обеды с другого конца Москвы, где и находился их «департамент» в каком-то подвале. Для визитов придумывались какие-нибудь благовидные предлоги, типа: «Надо было посмотреть в вашем настенном календаре, какое сегодня число. Заодно и пообедаем».
– Я тут одно мероприятие задумал, – сказал Шильдин Ларисе, но посмотрел почему-то на Коржика.
Коржик отвернулся.
– Да? И какое же? – спросила Лариса.
– Автобус покупаю в Лондоне двухэтажный. Сделаю из него в провинции передвижное кафе.
– Хорошая задумка! – одобрила Лариса.
Она прямо впитывала каждое слово Шильдина, как растрескавшаяся земля впитывает воду. Он ей нравился. Шильдин это видел и красовался перед ней изо всех сил. И Коржик ей нравился. «Интересно, кто из нас ей нравится больше? – подумал Коржик. – В данный момент, наверное, Шильдин, потому что она лишь изредка бросает взгляды на меня, а все остальное время не сводит глаз с него».
– Но сначала я хочу организовать на нем поездку сотрудников по Европе, – сказал Шильдин, – наблюдая за эффектом от произнесенного.
Он даже стал выше ростом и шире в плечах в этот момент, как будто сидел на коне и звал пешие народы за собой по Европе за свой счет.
– Вот только посадить за руль некого, – притворно вздохнул он. – Придется, наверное, самому.
– Здорово! – Лариса с детским восторгом захлопала в ладоши. – Ты просто молодец, Коля!
Шильдину казалось, что в этот момент он уничтожил Коржика, сжег дотла и пепел развеял по ветру. Он ждал от Коржика вопросов, на которые он отвечал бы с высокомерной снисходительностью богатого родственника. Он так запланировал. Но Коржик лишь слегка улыбнулся и промолчал. Он вспомнил недавнюю историю, когда с офисом Шильдина почти две недели не было связи по городскому телефону и им нельзя было отправить ничего по факсу. В их радиотелефоне сдохла батарея, и никто из них не захотел покупать ее за свои деньги. В конце концов, батарею купила Лариса.
– Неужели вы не могли купить ее сами? – спросила она, отдавая батарею Шильдину.
Тот глупо отшутился. На их месте Коржик сгорел бы со стыда, а им было хоть бы хны.
И вот один из этих перцев, готовых дважды есть одно и то же, сидел перед ним, пил халявный кофе с халявными плюшками и разыгрывал из себя Гарун-аль-Рашида.
«Коля, – подумал Коржик, – купи себе ассенизаторскую машину с бочкой для говна – она тебе больше подойдет».
Он сполоснул чашку и вышел.
17
Вернувшись к себе, он посмотрел в окно на бесконечный поток праздной публики. Толян улетел в Лондон. Трубы он отгрузил, цемент тоже. Делать пока было нечего, и до возвращения Толяна новая работа не ожидалась. «Господи, какая скука! – подумал Коржик. – Какой еще бизнес можно ему предложить? Так, чтобы он назначил главным меня и дал денег на развитие». В голову лезла всякая чушь, о которой даже и говорить не хотелось. И вдруг в этом потоке мелькнула идея, которая показалась ему не такой уж абсурдной. Точно! И как это он раньше не догадался? Все гениально просто, а этот план был настолько красив, что даже трудно было сказать, чего в нем больше – гениальности или простоты. До этого еще никто не додумался, Коржик был первым. Вот какие идеи мог выдать мозг, если целенаправленно думать в одну точку!
Коржик взял листок бумаги и начал составлять бизнес-план. Суть его предложения заключалась в следующем. Нужно придать организованный характер торговле печатной продукцией в поездах дальнего следования, которую обычно осуществляют глухонемые (или притворяющиеся таковыми) граждане.
Следует подписать с РЖД эксклюзивный договор, что на всех поездах дальнего следования по всей России будут работать только Толяновы глухонемые. Потом с этим договором пойти в Общество глухонемых и подписать договор, что их люди будут работать на Толяна. Таким образом, фирма убивает двух зайцев – получает массу дешевой рабочей силы и налоговые льготы за трудоустройство инвалидов. Далее бригады из Толяновых людей начинают сопровождать каждый поезд из конца в конец. По одному человека на каждые три вагона по расчетам Коржика должно было хватить. Жить они станут в купе проводников. Это будет считаться благотворительным вкладом РЖД в общее дело.
Далее следовало расширить ассортимент торговли. Газеты и журналы – это хорошо, но для оборота надо бы добавить еще что-нибудь. Например, туры в Египет и Турцию. Или медикаменты первой необходимости – от отравления дорожной едой или от запоров. Передвижные парикмахерские, стричь можно в тамбурах. Это решится по ходу.
Нужно создать центр подготовки поездных бригад. Пошить для них форму, чтобы граждане могли узнавать железнодорожных немых издалека и делать заказы. Билеты на поезда, укомплектованные глухонемыми продавцами, естественно, будут стоить немного дороже. За сервис и как лепта граждан в благотворительность, а то хрен допросишься, когда надо.
Коржик положил ручку. В общих чертах получалось неплохо. Но творческая мысль рвалась дальше. Он представил себе договора с книжными издательствами о распространении новых серий детективов в поездах. Они будут печататься в сокращенном варианте и на туалетной бумаге. И еще они будут написаны простым языком, понятным каждому пассажиру. Словарный запас в пятьсот слов будет вполне достаточным. Не менее двадцати процентов слов в этих книгах будет составлять русский мат. И пусть ханжи не морщатся!
