на Петроград для подавления революции. Карум отконвоировал генерала в столицу.
После окончания Военно-юридической академии Карум в начале 1918 года получил назначение в Департамент земледелия, который был эвакуирован из Петрограда в Москву. В начале января 1918 года Леонид Сергеевич и Варвара Афанасьевна прибыли в Москву. Вскоре Карум успешно выдержал экзамены на гражданского юриста в Московском университете.
При Скоропадском он служил в юридическом отделе военного министерства в звании сотника кандидатом на военно-судебную должность. В декабре 1917 года Карум покинул Киев и вместе с братом Булгакова Иваном, которого мать, опасаясь петлюровской мобилизации, отправила с зятем, прибыл в Одессу, а оттуда в Новороссийск. Прототип Тальберга поступил в белую Астраханскую армию, ранее поддерживавшуюся немцами, стал здесь председателем суда и был произведен в полковники. Возможно, это обстоятельство подсказало Булгакову повысить Тальберга до полковника в пьесе «Дни Турбиных». Бывший начальник штаба Киевского военного округа генерал Н.Э. Бредов, знавший Карума еще по его деятельности в исполнительном комитете Киевской думы, при переходе Астраханской армии в состав Вооруженных сил Юга России генерала А.И. Деникина настоял на его увольнении. Так что слова Тальберга в романе, что он может рассчитывать на покровительство Деникина, который был командиром его дивизии, звучат злой иронией. Только благодаря влиятельным знакомым Каруму удалось получить должность преподавателя права в Феодосии, куда было эвакуировано Константиновское училище. В Феодосию он и уехал в сентябре 1919 года, забрав с собой из Киева жену. К зятю в Феодосию отправился и брат Булгакова Николай, раненый в октябрьских 1919 года боях в Киеве. Возможно, это обстоятельство побудило писателя связать будущую судьбу Николки в «Белой гвардии» с Перекопом. После того как в апреле 1920 года главнокомандующим стал П.Н. Врангель, Карум ушел из училища и стал военным представителем при латвийском консуле в Крыму, а также работал юристом в Феодосийском уездном кооперативном союзе. Он вместе с женой остался в Феодосии и при красных, снова стал преподавать в стрелковой школе и в 1921 году вернулся вместе с школой в Киев. В конце пребывания белых в Крыму Карум в качестве адвоката взялся защищать арестованных феодосийских большевиков, участвовавших в кооперативном движении. Большевики, которых он защищал, дали Каруму самые положительные рекомендации. В Феодосии у Леонида с Варей 10 апреля 1921 года родилась дочь Ирина. Карум остался преподавать в стрелковой школе, которая в 1921 году была переведена в Киев.
В 20-е годы жизнь семьи Карумов в материальном отношении наладилась. В 1922–1926 годах Леонид Сергеевич был помощником начальника и начальник учебной части Киевской объединенной школы им. Каменева, а потом стал военным руководителем и профессором Киевского института народного хозяйства. Он носил в петлицах и на рукаве ромб, что тогда соответствовало генеральской должности. Вот что доносили о нем сексоты ОГПУ в середине 20-х годов: «Среди преподавателей, чувствуется, много всякой «сволочи», но дело свое они, очевидно, знают и делают хорошо… Подбор преподавателей, в особенности офицерья, больше всего зависит от Карума. Карум – это лиса, которая знает свое дело. Но, вероятно, нет… в школе более ненадежного человека, как Карум. В разговоре о политработе и вообще с политработниками он даже не может сдержать язвительной улыбки… Есть у него и большая склонность к карьеризму… Учебой ворочает начальник ученой части Карум, который много времени уделяет работе на стороне (лекции читает в гражданских вузах и живет за 7 верст от школы). Сам очень толковый, способный, но все на скорость отделывает».
Карум свидетельствовал в мемуарах: «В 1924 году наша семья, я, Варенька, Ирочка, и мама моя, становились на ноги и уже жили хорошо». Однако благополучие длилось недолго. Первый звонок прозвенел 5 ноября 1929 года. В этот день Карум был арестован как бывший белый офицер и обвинен в участии в мифическом заговоре. Заступничество нескольких большевиков, которым Карум помогал в 1920 году в Крыму, выступая адвокатом на их процессах, на этот раз спасло его. Через два месяца, 9 января 1930 года, Леонида Сергеевича освободили. Однако из училища и института уволили. Карум отправился в Москву, где стал преподавателем военных дисциплин в МГУ. 12 января 1931 года он был вновь арестован и на этот раз отправлен на пять лет в концлагерь в Минусинск, но благодаря ударному труду освободился через три года, после освобождения был сослан в Новосибирск, где к нему присоединилась Варвара Афанасьевна вместе с дочерью, продав квартиру в Киеве. В отличие от Елены Турбиной в «Белой гвардии» и особенно в пьесе «Дни Турбиных», сестра Булгакова Варя мужу никогда не изменяла. Сохранилась ее записка, переданная супругу после ареста: «Любимый мой, помни, что вся моя жизнь и любовь для тебя. Твоя Варюша». Здесь Карум преподавал немецкий язык, а позднее возглавил кафедру иностранных языков в Новосибирском медицинском институте, а в 1948 году добился снятия судимости. Варя также преподавала немецкий язык в Новосибирском педагогическом институте.
Надо отдать должное Леониду Сергеевичу, сумевшему приспособиться и сохранить семейное благополучие и благосостояние даже в экстремальных условиях после ареста и заключения в лагерь, ему удалось уцелеть, несмотря на офицерство и службу в белых армиях, в дьявольской мясорубке 1937–1938 годов. Булгаков, в отличие от Карума, приспосабливаться и обеспечивать благосостояние семьи, пусть даже ценой нравственных компромиссов, не умел и не желал.
Сохранилась любопытнейшая рукопись Л.С. Карума «Горе от таланта» (1967), посвященная анализу булгаковского творчества. Здесь прототип следующим образом характеризовал Тальберга:
«Наконец, десятым и последним из белогвардейцев – это генерального штаба капитан Тальберг. Он собственно даже не в Белой гвардии, он служит у гетмана. Когда начинается «заваруха», он садится на поезд и уезжает, не желая принимать участия в борьбе, исход которой для него вполне ясен, но за это навлекает на себя ненависть Турбиных, Мышлаевского и Шервинского. – Почему он не взял с собой жену? Почему он «крысиной походкой» ушел от опасности в неизвестность? Он – «человек без малейшего понятия о чести». Для Белой гвардии Тальберг – личность эпизодическая». Автор «Горя от таланта» стремится как бы оправдать Тальберга: отказался от участия в безнадежной борьбе, жену не взял с собой, потому что ехал в неизвестность. Самого же писателя Карум характеризовал почти теми же словами, что и враждебная тому марксистская критика 20-х годов: «Да, талант Булгакова был именно не столько глубок, сколько блестящ, и талант был большой… И все же произведения Булгакова не народны. В них нет ничего, что затрагивало народ в целом.
Вообще, у него народа нет. Есть толпа загадочная и жестокая. В произведениях Булгакова есть известные слои царского офицерства или служащие, или актерская и писательская среда. Но жизнь народа, его радости и горести по Булгакову узнать нельзя. Его талант не был проникнут интересом к народу, марксистско-ленинским миросозерцанием, строгой политической направленностью. После вспышки интереса к нему, в особенности к роману «Мастер и Маргарита», внимание может потухнуть». В письме правительству 28 марта 1930 года Булгаков процитировал сходный с карумовским отзыв критика Р.В. Пикеля, появившийся в «Известиях» 15 сентября 1929 года: «Талант его столь же очевиден, как и социальная реакционность его творчества».
В «Рассказе без вранья» Карум следующим образом охарактеризовал свою реакцию на появление «Белой гвардии»: «В романе описывается 1918 год в Киеве. Мы журнал «Смену вех» (так Леонид Сергеевич по памяти ошибочно называет журнал «Россия». –
Я знал, что Михаил меня не любит, но не знал действительных размеров этой нелюбви, переросшей в подлость. Наконец, я прочел этот злосчастный номер журнала и пришел от него в ужас. Там, среди других, был описан человек, по наружности и некоторым фактам похожий на меня, так что не только родные, но и знакомые узнали в нем меня, по морали этот человек стоял очень низко. Он (Тальберг) при наступлении петлюровцев на Киев бежит в Берлин, бросает семью, армию, в которой служит, поступает как какой-то мерзавец.
В романе описана семья Булгакова. Он описывает случай моей командировки в Лубны во время власти гетмана при петлюровском восстании. Но затем начинается вранье. Героиней романа сделана Варенька. Других сестер нет вовсе. Матери тоже нет. Затем описаны в романе все его собутыльники. Во-первых, Сынгаевский (под фамилией Мышлаевский), это был студент, призванный в армию, красивый и стройный, но больше ничем не отличающийся. Обыкновенный собутыльник. В Киеве он на военной службе не был, затем познакомился с балериной Нежинской, которая танцевала с Мордкиным, и при перемене, одной из
