двадцать первый день рождения. Сережки были дешевенькие, но то, что Бет надевала их по важным поводам — дни рождения и юбилеи, — служило напоминанием обо всем хорошем, что было в их браке.
Приятно ощущать, что жена снова посылает ему тонкие намеки.
— Простите, Гас. — Секретарша просунула голову в кабинет.
Гас поднял голову:
— Да?
— Звонит ваша жена. Из магазина.
Это был магазин модного белья на Бель-сквер, где Бет много лет была постоянной покупательницей. Теперь она работала там помощником управляющего и подумывала перекупить магазин у семидесятилетнего хозяина, собиравшегося уйти на покой. Занятие бизнесом оказалось для Бет хорошим способом восстановить уверенность в себе и сосредоточиться на будущем. Гас был целиком «за».
Он поднял трубку:
— Привет. Что случилось?
— Прости, здесь сегодня просто сумасшедший дом. Я буду занята с бухгалтером по крайней мере еще час. Я знаю, что сегодня моя очередь забирать Морган, но, как по-твоему, сможешь подменить меня?
— Конечно.
— Она освобождается в полтретьего.
— На самом деле по вторникам она освобождается в три. В разговоре возникла пауза, словно супругов обрадовало, что он помнит, и смутило, что не помнит она.
— Боюсь, я забыла.
— Даже на солнце есть пятна.
— Ты уверен, что сможешь удрать?
— Ну, здешний босс настоящий тиран, хотя, может быть, разочек он посмотрит в другую сторону, и я ускользну за дверь.
Гас почувствовал, что она улыбается. Бет сказала:
— Я буду дома около половины седьмого.
— Тогда и увидимся.
Он повесил трубку и взял плащ. Времени до трех часов еще было много, но лучше уйти пораньше. Если он опоздает, Морган обвинит Бет, а этого Гас не хотел. Он собирал портфель, когда зазвонил телефон. Гас сделал секретарю знак, что «шеф уже ушел», но она задержала его:
— Бен Алберго. — Это было сказано тоном, предназначенным для больших шишек. — Звонит из Вашингтона.
Не так часто Гас разговаривал с Беном, одним из настоящих друзей, оставшихся у него в высших сферах. Бен был «серым кардиналом» в новой администрации, партнером по гольфу главного кадровика в администрации президента.
Гас закрыл дверь кабинета и ответил:
— Привет, Бен. Чему обязан честью?
— Хочешь — верь, хочешь — нет, но я звоню насчет Марты Голдстейн.
Возбуждение Гаса погасло.
— По-моему, ты ошибся номером.
— Нет, послушай. Она в числе кандидатов на пост заместителя министра финансов.
— Марта? Это для нее немножко чересчур, а?
— Твоя старая фирма активно продвигает ее.
— Странно. Я слышал, что они там терпеть ее не могут.
— Это еще мягко сказано. Она всех сводит с ума. Как я слышал, пара болванов из управляющего комитета даже обменялись по электронной почте какими-то невероятными письмами о ней. Словечко на букву «б» на каждом шагу. Самый юмор в том, что они не могут уволить ее, не будучи обвиненными в дискриминации.
— Значит, есть только один способ избавиться от Марты, — сказал Гас.
— Точно. Мобилизовать все свои политические связи и добиться для нее доходного местечка здесь, в Вашингтоне.
— И какое это имеет ко мне отношение?
— Ты, очевидно, знаешь, что президент вел кампанию на платформе моральной чистоты.
— Угу. «Я единственный президент, который спит только со своей женой».
— Это работает. Правда, из-за его стандартов кое-кто из назначенцев получил под зад. Мы просто не можем позволить себе еще одного отвергнутого кандидата, который не следовал бы хорошему примеру президента.
— Так, я, кажется, понял, куда ты ведешь…
— Я слышал сплетни, будто Марта может не выдержать проверку.
— Ты спрашиваешь, был ли у меня с ней роман?
— Это совершенно конфиденциально, Гас. Что касается меня, я даже не считаю, что она подходит на эту должность. Она не стоит драки. Если там есть какая-то грязь, скажи мне. Я шепну словечко президенту, мы вычеркнем ее из списка и перейдем к следующей кандидатуре. Я не намерен устраивать из этого публичный спектакль.
— Значит, если я сейчас скажу тебе, что у Марты есть скелет в шкафу, она не получит должность?
— Да.
— Из чего следует, что мои бывшие коллеги из «Престон и Кулидж» будут и дальше всю жизнь работать с ней как с управляющим партнером?
— Именно так.
— Это по-настоящему интересно. — Гас знал, что старый приятель предоставляет ему прекрасную возможность признаться по секрету, сведя счеты с Мартой и прочими из «П и К». Дело, однако, было в том, что он никогда не спал с Мартой. Впрочем, у него все равно был способ…
— Вопрос деликатный, — произнес Гас. — Я не в том положении, чтобы говорить, будто Марта Голдстейн спала с женатым мужчиной. То есть со мной.
— Понимаю.
— Но я могу сказать, что она послала моей жене собственноручно написанное письмо, гласящее, что некий женатый мужчина отдался ей.
— Серьезно?
— Клянусь, я своими глазами читал его несколько месяцев назад.
— Президент воспримет это очень серьезно.
— Я бы не ожидал меньшего от выпускника факультета богословия.
— Спасибо за помощь, Гас.
— Это тебе спасибо.
— С фирмой все в порядке?
— Отлично.
— С бизнесом все хорошо?
— Лучше не придумаешь. — На цифровом дисплее телефона появилось сообщение от секретарши: Морган будет ждать отца. — Очень не хочется обрывать тебя, приятель, но, боюсь, я должен бежать.
— Вечно занят, занят… Старик, ты ничуть не изменился!
Гас подошел к шкафу, чтобы достать подарок, который он купил для Морган во время обеда.
— Да, — сказал он с тонкой улыбкой. — Ничуть не изменился.
БЛАГОДАРНОСТИ
С каждой книгой бремя моей признательности становится все больше. Хочу снова поблагодарить Кэролин Мэрино, Робина Стамма и Джоан Сэнгер за их редакторскую компетентность, Арти и Ричарда Пайн за то, что они компетентны во всем остальном. Также большое спасибо критикам, которые выдержали знакомство с первыми набросками текста: Карлосу Сайерсу, Элинор Рейнер, Нэнси Линер, Дженнифер Стерне, Терри Гавулику и Роберте Холл.
Некоторые сцены не могли быть написаны правильно без помощи Джеймса Холла из департамента шерифа округа Якима и Патрисии Уотчел из Вашингтонского женского исправительного центра.
