восторге от того, что мне пришлось обследовать место пожара до беседы с ним, но выбора у меня, похоже, не было, так как он исчез. Может быть, он вернется на рождественскую вечеринку и там я смогу припереть его к стенке и потребовать свидания в понедельник утром.
В два часа дня я сложила свой блокнот и отряхнула джинсы. Мои теннисные туфли были почти совершенно белые от пепла, и я подозревала, что и лицо у меня все в грязи. Тем не менее я по праву гордилась проделанной работой. «Вуд и Варен» придется произвести некоторые подсчеты в интересах сторон, заключивших с ними контракты, и представить эти данные в «Калифорния Фиде-лити» вместе с моим ходатайством о предоставлении им страховки. Исходя из характера потери, я подозревала, что им выплатят пятьсот долларов в возмещение ущерба и дополнительную компенсацию за хранившиеся на складе материалы.
Вечеринка была в разгаре. Празднество сосредоточилось во внутренних помещениях, где на чертежном столе расположился графин с пуншем. Со столов все было убрано, и на них были видны тарелки с холодным мясом, сыром и крекерами, а также фруктовый пирог и домашнее печенье. Служащие компании, общим числом около шестидесяти человек, создавали ощутимую шумовую завесу. Атмосфера вечера становилась все более живой и непринужденной, по мере того как убавлялось пунша. Рождественские песни, обработанные в стиле регги, разносились из динамиков внутренней связи.
Все еще не было никаких признаков возвращения Ланса Вуда. Но на другом конце комнаты я заметила Хедер. Щеки ее порозовели от выпитого алкоголя. Терри Коулер поймал мой взгляд и пробрался ко мне сквозь толпу. Подойдя ближе, он наклонился к моему уху.
— Давайте-ка заберем вашу сумочку, пока все это не вышло из-под контроля,— сказал он. Я с готовностью кивнула и медленно вдинулась вслед за ним через комнату секретарши в кабинет Ланса Вуда. Дверь была распахнута настежь, и рабочий стол Ланса представлял собой что-то вроде стойки бара. На нем стояли бутылки со спиртным, ведерки со льдом, пластмассовые стаканчики, и несколько человек, с комфортом расположившись в удобных креслах, угощались крепкими напитками. Мою сумочку засунули в узкую щель между шкафчиком для папок с делами и книжным шкафом, набитым всякого рода техническими руководствами. Я убрала фотоаппарат и блокнот и повесила сумочку на правое плечо. Терри вызвался принести мне стаканчик пунша, и после недолгих колебаний я согласилась. В конце концов, а почему бы и нет?
Моим первым побуждением было уйти сейчас же, как только я смогу найти благовидный предлог. Я вообще-то не очень хорошо чувствую себя в больших компаниях, тем более что в данной ситуации я никого из присутствующих не знала. Меня удерживало лишь ясное осознание того, что мне абсолютно некуда идти. Это вполне могло оказаться пиком моих рождественских празднеств, и я подумала, что можно было бы задержаться здесь и попробовать повеселиться. Я выпила немного пунша, угостилась сыром и крекерами, съела несколько пирожных, стараясь при этом улыбаться как можно дружелюбнее и вообще вести себя доброжелательно по отношению ко всем в комнате. В три часа дня, когда вечеринка подходила к своему апогею, я, извинившись, попрощалась и направилась к выходу. Я была уже почти у двери, когда меня кто-то окликнул по имени. Я повернулась. Ко мне по проходу двигалась Хедер, размахивая конвертом, на котором виднелись вытесненные реквизиты «Вуд и Варен».
— Как хорошо, что я все-таки поймала вас,— сказала она.— Кажется, мистер Вуд хотел вам передать вот это. Его неожиданно вызвали, понимаете. Это было у меня в корзине для исходящей документации.
— Спасибо,— я распечатала конверт и бросила взгляд на его содержимое: инвентарная опись.— Отлично,— сказала я, удивленная, что он все-таки вспомнил об этом в процессе исчезновения.— Я позвоню в понедельник и договорюсь с ним о встрече.
— Извините, что сегодня так получилось,— сказала она.— Счастливого Рождества.— Она помахала мне на прощание и двинулась назад, к своим веселящимся коллегам. Дверь была открыта, наружу вырывались в равной пропорции сигаретный дым и радостные возгласы. Ава Доэри наблюдала за нами. Ее взгляд, полный любопытства, был устремлен на конверт, который мне вручила Хедер и который я теперь запихивала в свою сумочку. Я вернулась к машине и поехала назад в город.
Паркуя машину возле офиса, я миновала дверь «Калифорния Фиделити», сделанную из затемненного стекла. Как и многие другие фирмы, в канун Рождества «Калифорния Фиделити» закрылась рано. Я отперла дверь моего офиса, положила папку на стол и проверила автоответчик. Затем я позвонила начальнику пожарного департамента, чтобы получить подтверждение информации, которая была в моем распоряжении, но его тоже уже не было на месте. Я оставила ему свой номер телефона и получила ответ, что скорее всего он не позвонит мне раньше понедельника.
К четырем часам я была дома и подняла разводной мост. Там я и провела весь уик-энд.
На Рождество я была одна, но грустно мне не было.
На следующий день было воскресенье. Я прибралась в квартире, купила кое-какой еды, выпила бессчетное количество чашек горячего чая и много читала.
В понедельник 27 декабря я снова впряглась в работу, предприняв отчаянную попытку, сидя за своим рабочим столом в унылом настроении, сколотить тем не менее из результатов моего обследования связный рассказ.
Зазвонил телефон. Я надеялась, что это миссис Брунсуик из банка хочет сообщить мне, что путаница с вкладом на пять тысяч долларов наконец прояснилась.
— Бюро расследований, Миллхоун,— сказала я.
— Привет, Кинзи. Это Дарси из соседней комнаты. Я просто хотела узнать, когда можно заскочить за той папкой.
— Дарси, еще только четверть одиннадцатого! Я работаю с ней, ясно? Пожалуйста, обратите внимание: никакой площадной брани.— Я знаю, на такие вещи она обижается.
— И вовсе не обязательно разговаривать со мной таким тоном,— сказала она.— Я сказала Маку, что доклад, скорее всего, еще не готов, но он говорит, что в любом случае сперва он хочет просмотреть папку.
— Просмотреть папку, прежде чем что?
— Не знаю, Кинзи. Как я могу знать? Я звоню тебе, потому что у меня на столе записка.
— Ах, записка. Так бы и сказала. Давай заходи за этой чертовой папкой.
Раздражение, как правило, не развивает интуицию. Какая бы очевидная проблема меня ни мучила, я не смогла бы уловить, в чем там дело, если Дарси при этом будет глядеть мне через плечо. Первым делом в это утро я заполнила бланк запроса в Департамент по предупреждению преступлений, связанных с требованиями страховки. Я хотела проверить с помощью компьютера прошлое Ланса Вуда. Может быть, когда-нибудь он уже требовал страховку в возмещение ущерба, причиненного пожаром. Этот вопрос меня очень беспокоил. Компьютерная проверка займет около десяти дней, но, по крайней мере, я буду спокойна. Я установила табулятор моей пишущей машинки, напечатала имя застрахованного, место, дату и время, когда произошел несчастный случай.
Когда Дарси пришла забрать папку, я сказала ей, не поднимая головы:
— Я отдала пленку в экспресс-фото по дороге сюда. Они напечатают ее после обеда. И мне пока что не удалось поговорить лично ни с Лансом Вудом, ни с начальником пожарного департамента.
— Я сообщу Маку,— холодно ответила она.
«Ну что ж,— подумала я.— В любом случае, она никогда не была моей подружкой».
Так как в бланке не было графы, куда впечатывались бы неясные подозрения и предчувствия, мое заключение было выдержано в нейтральном тоне. Закончив печатать, я вынула его из машинки, подписала его, проставила дату и отложила в сторону. Фотографии будут готовы только через час, так что я привела в порядок набросанный мною план склада и прикрепила его к заключению.
Зазвонил телефон. Теперь это был Энди.
— Вы не могли бы зайти в кабинет к Маку на несколько минут?
Я подавила в себе гнев, полагая, что не стоит огрызаться на управляющего отделом по выплате страховки «Калифорния Фиделити».
— Да, конечно, но фотографии будут готовы только через час.
— Мы понимаем. Принесите то, что уже готово.
Я повесила трубку, взяла заключение и план склада, заперла за собой дверь офиса и направилась в
