И просто отдохни; с вниманием, но без напряжения, дай своим мыслям измениться в тишине, чтобы освободился мир с тобою заодно.
16. Тебе не нужно понимать, что исцеление приходит ко многим братьям: к тем, что на другом краю земли, и к тем, которые вблизи тебя, когда ты посылаешь во вне мысли, благословляющие мир. Но ты почувствуешь в себе освобождение, даже не понимая полностью, что никогда тебе не обрести вободы водиночку.
17. В течение дня наращивай свободу посылаемую в мир через твои идеи, и всякий раз, почувствовав, что склонен отрицать значение простого изменения своих воззрений на этот мир, мысленно повтори:
Урок 133
1. В процессе обучения иногда, — особенно после изучения материала, казавшегося чисто теоретическим и весьма далеким от того, что ученик уже постиг, — полезно вернуться к делам практическим. Сегодня мы так и сделаем. Не станем обсуждать великие и всеобъемлющие идеи, но остановимся на том, что будет для тебя полезным.
2. От жизни ты требуешь не слишком много, но слишком мало. Позволив разуму заботы о делах телесных — покупках ли, высоком положении (имеющим огромное значение в мире), — ты ищешь огорчений, а не счастья. Данный курс не лишит тебя той малости, которой ты владеешь. В нем нет попыток подменить утопией мирские наслаждения. Мир не приносит радости.
3. Сегодня мы рассмотрим реальные критерии для испытания всего, что ты считаешь для себя желанным. И если то, чего ты так желаешь, не выдержит разумных испытаний, оно твоих желаний недостойно, ибо объект желаний всегда возможно заменить чем–то другим и обещающим гораздо больше. Создать законы, управляющие твоим выбором, способен ты не более, чем создать то, из чего ты выбираешь. Однако сам выбор ты не только можешь, но и должен сделать. При этом было бы разумно понять законы, которые приводятся в действие твоим выбором, и разобраться меж чем ты выбираешь.
4. Мы уже отмечали, что для выбора есть только две альтернативы, в каком бы множестве они ни представали. Границы заданы, нам их не изменить. Было бы не великодушно предоставить тебе бесчисленное множество альтернатив и таким образом оттянуть финальный выбор до той поры, пока ты не рассмотришь во времени их бесконечный ряд; было бы сущей несправедливостью не привести тебя со всею очевидностью к такому месту, где только один выбор и возможен.
5. Другой благой и относящийся сюда закон гласит: в том, что несет тебе твой выбор, нет компромисса. Выбор не может просто дать 'немножко', поскольку ничего нет 'между', всякий выбор даст всё или ничего. Поэтому освоив испытание, благодаря которому всё можно отличить от ничего, ты сумеешь сделать лучший выбор.
Урок 134
1. Вернемся к сути 'прощения', ибо частенько искажая смысл, его ассоциируют с чем–то, влекущим за собой несправедливую жертву справедливым гневом, подарком неоправданным и незаслуженным, полнейшим отрицанием истины. В таком воззрении прощение предстает как эксцентричная причуда, и тогда кажется, будто бы в данном курсе спасение зиждется лишь на одном капризе.
2. Сей искаженный взгляд на смысл прощения легко исправить, если ты примешь факт, что истинное не нуждается в прощении. Прощение уместно в рамках ложного. Оно безотносительно ко всему, за исключением иллюзий. Истина есть Божье творение, прощать ее бессмысленно. Вся истина принадлежит Ему, отображает Его законы и излучает Его любовь. Разве подобное нуждается в прощении? Разве прощенью подлежит безгрешное и вечно благое?
3. Камнем преткновения твоему искреннему желанию простить становится твоя до сей поры живая вера, будто прощать надлежит не иллюзии, а истину. Прощение мыслится тобой как тщетная попытка не замечать того, что есть, пренебречь истиной в беспочвенном стремлении обмануть себя, обратить иллюзию в истину. Сей искаженный взгляд свидетельствует, что концепция греха еще не исчезла из твоего разума, каким ты себя воспринимаешь.
4. Считая реальными свои грехи, в прощении ты видишь один обман. Ведь если считать грех истиной, нельзя не верить, будто прощение — ложь. Итак, прощение — не более чем грех, как, впрочем, и всё остальное. Подобное прощение гласит, что истина фальшива, и улыбается порочным так, будто они безгрешны, как трава и белы, как снег. Подобное прощение — во власти галлюцинаций по поводу того, что для него осуществимо. Оно увидит в праведном порок, а благо посчитает злом.
5. В таком воззрении прощение — не избавленье. Оно — еще одно свидетельство тому, что грех нельзя простить, что, в лучшем случае, его необходимо скрыть и отрицать или присвоить ему иное имя, ибо прощение — это предательство по отношению к истине. Вину нельзя простить. Если ты грешен, вина — навек твоя. А те, что прощены, но с предпосылкою реальности их грехов, безжалостно осмеяны и дважды прокляты: сначала самими собою за то, что, как им кажется, они совершили; а уж затем и теми, кто их прощает.
6. Но именно нереальность греха и делает прощение естественным и целиком разумным, глубоким облегчением для тех, кто его предлагает, тихим благословением там, где оно принято. Прощение не поощряет заблуждений, но собирает их всех вместе и с легким смехом мягко слагает к подножию истины. Оттуда они исчезают без следа.
7. Прощение — единственный представитель истины в мире иллюзий. Оно видит их никчемность и смотрит сквозь них, сквозь тысячи их форм. Прощение видит ложь, но ею не обмануто. Оно не слышит воплей самобичевания грешников, обезумевших в своей вине. Оно глядит на них спокойным взором и просто говорит: 'Брат мой, то что ты думаешь, — не истинно'.
8. Сила прощения — в его честности, столь непорочной, что оно видит в иллюзиях иллюзии, а не истину. Поэтому, представ пред ложью, прощение ее вскрывает, становится великим реставратором простой истины, благодаря способности не видеть того чего нет, оно открывает дорогу истине, которую загородили сны вины. Отныне ты свободен следовать путем, который открывает для тебя твое подлинное прощение. Ведь если даже один из братьев получит от тебя подобный дар, открылась дверь и для тебя самого.
9. Есть простой способ отыскать дверь к подлинному прощению и воспринять ее раскрытой широко в приветствии радушном. Когда ты чувствуешь соблазн кого–то обвинить в любом грехе, не позволяй своему разуму задерживаться на том, что совершил, по–твоему, твой брат, поскольку это всё — самообман.
