плане, мы не должны становиться рабами материи. Ведь не столь важен сам физический план, как то знание, которое мы можем приобрести, пребывая здесь.
Это тонкое, различие можно легко упустить из виду, поскольку здесь необходимы навыки, а также изрядная самодисциплина. Нам следует приобретать опыт на физическом плане, и потому отказываться от него так же глупо, как и потворствовать себе в дурных привычках. Мы стараемся учиться. Мы не должны уходить от учебы или увязать в ней с головой. Потому поймите, что отказываться — значит наказывать себя, а потворствовать всем своим слабостям — значит не проявлять к себе уважения.
Однако отказ и попустительство — две стороны одной медали, тогда как дисциплина означает уважение к себе. Когда сегодня оглянешься вокруг, можно увидеть грустную и пугающую картину — множество людей потворствуют всевозможным собственным слабостям. Люди индульгируют в курении, принятии алкоголя, наркотиков и даже пищи. Есть и такие, кто индульгируют в фанатичном отношении к собственному здоровью, в диетах и чрезмерных физических упражнениях. Встречаются и такие, что потворствуют себе в ненормальной сексуальной ориентации или неоправданном безбрачии. Есть и такие, кто индульгируют в чрезмерной работе и становятся трудоголиками, являя собой прямую противоположность тем, кто потворствует себе в лени, переутомляясь от обычной дневной нормы труда. Этот список можно продолжать и продолжать — ведь людей, отказывающихся от возможности учиться на собственном опыте и таким образом двигаться вперед, не счесть.
Но самую грустную форму индульгирования практикуют те, кто потворствуют себе в чувстве собственной никчемности и потому отказывают себе в учении, развитии, успехе, свободе и счастье. Почему так происходит? Да потому, что эти люди на каком-то этапе познания сделали или пережили нечто такое, что утвердило их в мысли о собственной незначительности. Короче, мы вновь возвращаемся к концепции греха. 'Согрешив' каким-то образом, эти люди все еще карают себя за обретенное знание, не сознавая в большинстве случаев, что они с собой делают.
Как приобретенное знание может быть грехом? Но и здесь, мы можем видеть мощное влияние социальной обусловленности. Если человек переступает за черту условностей, принятых в обществе, он тут же начинает ловить на себе косые взгляды и выслушивать в свой адрес обвинения в своей 'никчемности', 'нерадивости', 'неправоте', одним словом, в 'греховности'.
Если мы не хотим допустить пробелов в нашем знании, как же мы можем объявлять человека 'никчемным' за его поступки? Мы можем считать плохим или неудачным опыт того или иного человека, можем даже объявить этот опыт 'запретным плодом'. Но кто дал нам право осуждать самого человека? Никто! Мы не имеем права судить других, тем более — осуждать других! Более того, мы не можем заставить человека разучиться тому, чему он научился, а потому не можем отрицать его опыт! И все же мы можем удержать человека от определенной формы попустительства, если его индульгирование не поддерживает жизнь.
Чтобы объяснить эту важную мысль, я собираюсь рассмотреть несколько преобладающих в современной жизни примеров поведения, заставляющих людей чувствовать себя 'никчемными' и 'аморальными'. В первую очередь, давайте рассмотрим наркотическую зависимость.
Способность твердо стоять на ногах и, опираясь на собственные ценности, принимать решения самостоятельно дает нам свободу, а свобода позволяет нам открыто участвовать в жизни со всем ее богатством. Говоря о богатстве жизни, я подразумеваю не только ее положительные моменты, но и отрицательные. Если бы не было дня и ночи, нам никогда бы не удалось понять природу света, если бы мы не знали счастья и несчастья, нам бы никогда не суждено было познать счастье во всей его глубине. Следовательно, мы должны познать все аспекты жизни на физическом плане, если хотим осознать подлинное ее значение.
Это вовсе не значит, что для знания о том, что значит свобода от наркотической зависимости, вам нужно становиться наркоманом. Но если вы не хотите, чтобы в вашем знании оставались пробелы, и на вашем пути появятся наркотики, вы не можете отказаться от возможности узнать о них как можно больше. Иными словами, если вы не сталкивались с наркотиками, ваша система координат оказывается ограниченной — это же относится и к вашему пониманию жизни тех, кто испытывает наркотическую зависимость.
Если же вы знаете о наркотиках все и поняли, что они вам не нужны, вам нет никакого смысла принимать их. Существует множество людей, которые когда-то в своей жизни экспериментировали с наркотиками и даже получали от этого удовольствие. Но в конце концов они пришли к выводу, что наркотики и 'кайф' — не для них. Они попробовали, но после этого не стали наркоманами. Эти опыты также не превратили их в 'плохих' людей.
Я употребил этот пример вовсе не для того, чтобы показать, что проблема наркомании не столь уж серьезна, — я просто хотел доказать, что люди не должны считаться 'плохими' из-за того, что они обогатили свое знание, употребляя наркотики. Проблема наркомании действительно очень серьезная, но мы не решим ее, давая понять зависимым от наркотиков людям, что считаем их 'никчемными и безвольными отбросами общества'. Все это также относится к множеству существующих в современном мире проблем, к которым общество относится с еще большей опаской, чем к наркомании, и которые пытается подавить вместо того, чтобы работать с ними.
Да, подавление являет собой худшую форму индульгиро-вания. Подавляя что-либо, мы вызываем 'эффект скороварки'. Если мы не позволим пару выходить из скороварки, давление внутри нее станет настолько сильным, что та просто взорвется. То же происходит и с людьми. Если человек пытается подавить в себе какую-то тенденцию вместо того, чтобы проработать ее, он рано или поздно 'взорвется', а точнее, 'сорвется' и станет безоглядно потворствовать этой тенденции. Изначально же этот человек пытался подавить определенную тенденцию, поскольку считал ее 'плохой'. Потому, если он 'сорвется' и начнет ей потворствовать, впоследствии ему будет невероятно трудно простить себя за это. В результате человек будет чувствовать себя очень виноватым и очень несчастным, ведя жалкое существование и продолжая подавлять то, что считает в себе 'плохим'. Он будет карать себя, не веря, что заслуживает счастья в жизни.
Следующий пример касается тех гетеросексуальных мужчин, которые на определенном этапе своей жизни имели гомосексуальную связь в поисках смысла сексуальности. Но даже те, кому этот опыт доставил удовольствие, не стали гомосексуалистами. Напротив, благодаря таким экспериментам, не почувствовав себя 'плохими', эти мужчины утвердились в своей гетеросексуальной ориентации. Поймите, что эти люди никогда бы не пошли на подобные эксперименты, будь у них твердая уверенность в правильности своей сексуальной ориентации. После всего этого у них не осталось ни малейшего сомнения в своей гетеросексуальности.
Нередко люди чувствуют себя ужасно лишь оттого, что приобрели определенный опыт. Но истинная причина кроется в их попытке подавить свою тягу к знанию. И все же, даже в свете всех приведенных мною примеров, эта проблема отнюдь не представляется мне простой. А потому давайте перейдем к самой сложной из проблем, существующих в современном обществе, — к сексуальному надругательству над детьми.
Скажем, мужчина, которого зовут Джо, испытывает возбуждение при мысли о том, что он может вступить в сексуальные отношения с ребенком. Что делать Джо? Если Джо станет подавлять это желание, наверняка дело дойдет до того, что он станет тискать каждого ребенка, который окажется рядом с ним, или даже изнасилует одного, а то и нескольких детей.
Чтобы понять проблему Джо, мы должны разобраться, что с ним происходит. В первую очередь нам нужно вспомнить о тех людях, которые перенесли тяжелую болезнь на определенном этапе своей жизни, но сейчас вполне здоровы и нормальны. Вот почему Джо, страдающий от этого желания сейчас, не должен нам казаться более 'плохим', чем человек, страдающий от бронхита. Но мы можем сказать, что поведение Джо является ненормальным и что Джо болен. Это вовсе не значит, что Джо не нужно лечить или ему не нужно воздерживаться от исполнения своего желания. Если же Джо не желает лечиться или исцелиться самостоятельно, дело должно принять совсем иной оборот! В таком случае перед нами оказывается человек, упрямо желающий навязать свою недобрую волю другим, человек, чье поведение никак не направлено на поддержание жизни. В этом случае нам ничего не остается, как изолировать Джо от общества, чтобы тот не причинил никому вреда. Но давайте предположим, что Джо все же хочет исцелиться от своего недуга. Тут встает вопрос: 'Что должен делать Джо, чтобы исцелить себя?'
