надежным, рекомендую подойти и в лоб спросить: „Так ты берешь взятки или нет?“ Если он взяток не берет и попытается обвинить вас в подкупе должностного лица, вы всегда можете объяснить, что просто хотели выяснить, насколько он честен, а взятку вовсе не предлагали. Мол, вы из тех, кто борется с лицемерием».
Его логика была безукоризненной. Даже заголовки доставили мне истинное удовольствие:
«Немотивированные преступления. С чего бы вдруг?»
«Вооруженное ограбление: хохот всю дорогу из банка».
«Преступление и мода: вязаный шлем — любимый элемент костюма».
«Полиция и вы: как определить нечестного полицейского по его ботинкам».
Глава «Карманное воровство: интимное преступление» содержала сентенцию, которая гласила: «Если для того, чтобы залезть в карман, пришлось расстегивать молнию, — это не карман. Немедленно убирай оттуда руку». Разве можно с этим поспорить? Нет! Припоминаю другие названия глав:
«Физическое насилие: украшение синяками врагов».
«Обвинение: попытка направить друзей на путь истинный».
«Непредумышленное убийство: ой-ой-ой!»
«Побег из места заключения: иди степенно и ни в коем случае не суетись».
«Любовь: информатор без обмана».
«Преступление на почве страсти — опрометчивое убийство».
«Извращение: только для любовников».
Это был всеобъемлющий труд. Гарри ничего не упустил. Каким бы незначительным ни казалось преступление, оно тем не менее попало в тринадцатую главу. «Мисдиминор [17] и другие, не приносящие дохода преступления: переход улицы в неположенном месте, праздношатание, разбрасывание мусора, разрисовывание стен и заборов, угон автомобиля с целью покататься и появление в общественном месте в голом виде». Когда Гарри сказал, что это должно быть абсолютно полное издание, он не шутил.
Когда на рассвете я покинул дом, в голове кружили вопросы: удастся ли Гарри опубликовать свою работу? Кто согласится ее напечатать? И как отреагирует на нее читатель?
На улице дымил костер, рядом, устроившись поддеревьями, спали четыре репортера. Когда они прибыли сюда? Я почувствовал озноб. Их присутствие означало одно из трех: либо Терри совершил очередное преступление, либо его арестовали, либо убили. Я хотел было их растолкать и спросить, в чем дело, но не осмелился — момент был неподходящим, ведь я собирался к Гарри, не такому опасному беглецу, но тем не менее беглецу. Не потревожив журналистов, однако мысленно пожелав им самых жутких кошмаров, я повернул к остановке автобуса.
Позади послышались шаги. Я поморщился, ожидая увидеть полицейских или шайку репортеров. Но не увидел ни тех, ни других. Из дома вышла мать, босая, в бежевой ночной рубашке. По ее виду можно было сказать, что она не спала лет десять. Мать, как и я, незаметно проскользнула мимо журналистов.
— Куда ты собрался в такую рань? К Терри?
— Нет, мама, я не знаю, где он.
Она схватила меня за руку, и я увидел в ее глазах нечто ужасное. Можно было подумать, что этими глазами мать выплакала из тела всю соль и другие необходимые минералы. Ее болезнь брала свое. Она стала старухой, худой — кожа да кости.
— По радио сообщили, что он снова напал, — мрачно сказала она. — На этот раз на игрока в крикет. Ему раскроили голову, а в рот запихнули крикетный шар. Утверждают, что это сделал твой брат. Почему они так говорят?
— Потому что скорее всего он это и сделал.
Мать отвесила мне крепкую пощечину:
— Не говори так! Это ложь! Найди Терри и скажи, чтобы он шел в полицию. Пока он прячется, все будут думать, что он виноват… — Подошел автобус, а она все лихорадочно бормотала: — А если не можешь найти Терри, ради Бога, разыщи его двойника!
Я прыгнул на подножку и нашел место. Автобус тронулся, я посмотрел в заднее окно. Одной рукой опершись о дерево, мать соскабливала с подошвы грязь.
Подходя к дому Гарри, я заметил, что он следит за мной из окна. А переступив порог, еле удержался, чтобы не обнять его.
— Что тебе здесь надо? — заорал на меня Гарри. — Я надеялся, что не увижу тебя, пока ты не закончишь работу! Ты что, передумал? Ублюдок! Предатель! Что, совесть замучила? Пошел вон! Твое место в монастыре, чертов лицемер!
Стараясь не улыбнуться, я достал из коричневой сумки манускрипт и помахал перед его носом. У Гарри округлились глаза.
— Это что?
Больше я совладать с собой не мог и расплылся в улыбке.
— Так быстро?
— Мне попался превосходный материал.
Гарри запустил руку в сумку, выхватил рукопись и взволнованно пролистал страницы. Дойдя до конца, он вернулся к первой, и я понял, что он собирается прочитать весь текст. Я вышел на залитый солнцем задний двор. Бассейн теперь представлял собой огромную зловонную свалку. Газон зарос сорняками. Металлические каркасы садовых раскладушек побурели от ржавчины. Я прилег на одну из них и уставился в небо. Мимо плыли похожие на животы беременных женщин облака. Веки слипались, и незаметно я задремал. Но еще до того, как я погрузился в мир снов, мне померещилось, что на одном из облаков прятался Терри. Я видел, что каждый раз, когда пролетал самолет, он закрывал лицо мягкой пушистой вуалью. Потом все исчезло.
Проснулся я весь в поту. Солнце било мне прямо в глаза. Прищурившись от яркого света, я различил силуэт головы Гарри. Она показалась мне огромной. Когда он нырнул в тень, я увидел, что он весь светится радостью. Гарри присел на край раскладушки, обнял меня, покрыл поцелуями, чмокнул в губы, что было омерзительно, но под влиянием настроения я снес и это.
— Ты оказал мне замечательную услугу, Мартин. Век не забуду.
— Он снова совершил нападение, — сказал я.
— Да, слышал по радио. Глупый сопляк!
— Он с тобой не связывался? Имеешь представление, где он может быть?
Гарри грустно покачал головой.
— Он теперь настоящая знаменитость. Недолго ему осталось бегать на свободе. Слава — это вовсе не то, что нужно беглецам.
— Как ты считаешь, он присмиреет, когда его поймают?
— Вряд ли. — Гарри взял рукопись и погладил, словно это было женское бедро. — Ну ладно, нам тоже есть чем похвастаться.
Найти издателя оказалось не так просто, и не только потому, что содержание рукописи было весьма рискованного свойства.
Гарри находился в бегах. Стоило явиться к издателю с фамилией Гарри на обложке, и реакция была бы однозначной. Не исключено, что последовал бы звонок в полицию. Двойной отказ! Я убедил Гарри сохранить инкогнито до самой последней минуты — пока не заработает печатный станок, мы не объявим имя автора. Но Гарри продолжал настаивать, что должен сам выбрать издательство, достойное его сочинения. Это казалось мне невозможным. Гарри разыскивали. И хотя он был птицей не того полета, что Терри, полиция не прекращала гоняться за сбежавшими из тюрем заключенными только потому, что это не возбуждало прессу. К тому же его нога настолько разболелась, что он едва передвигался. К сожалению, что
