рельсы, они заводили мотор. Со станционной платформы кто-то, дежурный или сам начальник станции, подал им сигнал — очевидно, разрешение на выезд.
Малиновкин подошел теперь к дрезине так близко, что мог слышать разговор железнодорожников.
— Ну что, двинемся, пожалуй? — проговорил один из них.
— Двинемся, — ответил другой, голос которого показался Малиновкину знакомым.
Лейтенант вылез из-под вагона, решив подойти еще поближе, но в это мгновение громко и торопливо застрекотал мотор. Через мгновение дрезина дрогнула и покатилась в сторону Большого Кургана. Один из железнодорожников, лица которого Малиновкин не видел до сих пор, обернулся, чтобы поправить свисавший плащ, и лейтенант тотчас же узнал в нем Темирбека.
— Стой, стой! — срывающимся голосом закричал Малиновкин и, выхватив пистолет, побежал за дрезиной.
Теперь обернулся и второй железнодорожник. Увидев оружие в руках лейтенанта, он с удивленным видом остановил дрезину. На шум, поднятый Малиновкиным, из станционного здания выглянул сержант железнодорожной милиции. Придерживая рукой шашку, он поспешил к месту происшествия.
Лейтенант подбежал тем временем к дрезине и схватил Темирбека за шиворот.
— Ага, мерзавец, попался! — торжествующе воскликнул он, хотя спокойствие Темирбека его несколько обескуражило.
Хвостовой кондуктор смотрел на Малиновкина недоумевающими глазами и не делал ни малейшей попытки вырваться.
— Ты зачем меня хватаешь? — изумился он. — От поезда я отстал — это верно. Живот, понимаешь, схватило вдруг… А поезд ушел. Догонять теперь надо.
— Ладно, хватит сказки сочинять! — все еще не отпуская Темирбека, проговорил Малиновкин, хотя в голосе его уже не было прежней уверенности.
— Верно говорит человек, — вступился за Темирбека второй железнодорожник. — Я помощник дорожного мастера Рахманов. Темирбека хорошо знаю. Он действительно поездным кондуктором работает. А то, что от поезда отстал, так за это ему и без вас всыплют. Попросился он в Большой Курган подвезти, я и взял его, потому как человек знакомый.
Сержант, подошедший теперь к дрезине, строго спросил Малиновкина:
— А вы сами кто же такой будете?
Малиновкин молча протянул свое удостоверение.
Сержант, прочитав документ, козырнул лейтенанту.
— А это действительно помощник дорожного мастера товарищ Рахманов, — кивнул он на железнодорожника, стоявшего рядом с Темирбеком.
Подошел к дрезине и начальник станции.
— В чем тут дело? — спросил он, хмурясь и строго посматривая на сержанта.
— Видите ли, — повернулся к нему Малиновкин, выпустив наконец Темирбека из рук, — этот человек сбежал с поезда при очень подозрительных обстоятельствах.
— Как сбежал?! — закричал Темирбек, возмущенно выпучив глаза. — Что он сочиняет такое, товарищ начальник? Говорю же я — отстал. Пусть меня к главному кондуктору отправят, к товарищу Бейсамбаеву, все ему объясню.
— Ну хорошо, — решил вдруг Малиновкин. — Садитесь — поедем! Разберемся там во всем. Можем мы поехать сейчас в Большой Курган, товарищ начальник станции?
— Доедете сначала до Абайской, а потом, когда поезд Шатрова прибудет в Большой Курган, вас тоже туда пропустят.
— Включайте мотор, товарищ Рахманов, — кивнул Малиновкин помощнику дорожного мастера и уселся на скамеечку дрезины рядом с Темирбеком.
'Черт его знает, этого Темирбека, — думал он, когда дрезина выкатилась за пределы станции, — может быть, этот остолоп и в самом деле по нерасторопности своей отстал от поезда?..'
Темирбек между тем совершенно успокоился и даже начал подремывать.
А дрезина довольно быстро развила такую скорость, что не уступила бы теперь, пожалуй, и пассажирскому поезду. Она шла по крутой насыпи, у подножия которой рос густой, сизоватый кустарник.
Малиновкин, то и дело поглядывавший в сторону Темирбека, заметил вскоре, что он не только блаженно закрыл глаза, но и начал похрапывать, ритмично подергивая носом, — шум моторчика автодрезины, видимо, действовал на него усыпляюще.
И вдруг легкая, малоустойчивая дрезина неожиданно подпрыгнула на неровности пути в месте стыка рельсов, и заснувший Темирбек свалился с нее сначала на обочину, а затем кубарем покатился вниз по крутому откосу насыпи. Не раздумывая ни секунды, Малиновкин прыгнул за ним следом.
Рахманов тотчас же выключил мотор, но разогнавшаяся дрезина по инерции прокатилась вперед. Темирбек и Малиновкин тем временем скатились к основанию откоса, и их не было видно среди густо разросшегося кустарника.
Осторожно спускаясь с крутой насыпи, Рахманов увидел вскоре длинные ноги Малиновкина, неуклюже торчащие из ближайших кустов. Встревоженный неподвижностью этих ног, он не стал искать Темирбека, а поспешил к Малиновкину. Раздвинув пыльный, цепкий кустарник, он увидел навзничь лежащего лейтенанта. Лицо его было бледно, левый висок в крови, глаза закрыты.
— Ах ты беда какая! — растерянно проговорил Рахманов, торопливо доставая из кармана платок.
Приложив его к виску Малиновкина, он осторожно стал вытирать кровь, выступавшую теперь и на содранной щеке.
Лейтенант застонал и с усилием открыл глаза.
— Рахманов… — чуть слышно произнес он и сделал попытку приподняться, но снова со стоном опустился на землю.
— Что с вами?.. Обо что вы так ударились? — спросил Рахманов, не зная, чем помочь Малиновкину.
— Об камень какой-то. Страшная боль в голове… — снова закрыв глаза и прижав руку ко лбу, ответил лейтенант. — Но вы оставьте меня пока тут. Я полежу немного… Может быть, пройдет. А Темирбека вы не видели? Поищите его хорошенько…
Рахманов торопливо стал обшаривать кусты, но Темирбека нигде не оказалось.
— Прямо как сквозь землю провалился! — растерянно проговорил помощник дорожного мастера.
— Ладно, не ищите больше, — остановил его Малиновкин. — Сбежал значит, мерзавец!.. Дрезина у вас в порядке? Ну, тогда поспешите на станцию. Этот Темирбек натворил что-то… Ухитрился, наверное, мину подложить. Зачем ему было скрываться от меня, если он ни в чем не виновен? Скажите начальнику станции, чтобы он в Большой Курган немедленно сообщил от моего имени, что к ним идет заминированный поезд. А я лейтенант государственной безопасности Малиновкин.
— Но ведь и вас нужно срочно на станцию…
— Со мной некогда сейчас возиться… После приедете. Каждая минута дорога.
На станцию Абайскую майор Ершов прибыл с резервным паровозом, возвращавшимся с Большого Кургана в Перевальск. Лейтенант Малиновкин, несколько оправившись к тому времени, встретил Ершова на станционной платформе. Голова его была забинтована, а фуражку он держал в руках. На бледном лице лейтенанта проступил легкий румянец, когда он поздоровался с Ершовым.
— Ловко меня обставил этот мерзавец! — смущенно проговорил Малиновкин, пожимая протянутую
