бюро Томпсона. Фирма работала над лазером свободных электронов, технологией, которая по мнению директора генерала Джеймса Абрахамсона, имела бы 'принципиальное значение' для СОИ. Исследовательский центр IBM в Гейдельберге был поврежден 16 ноября 1986 года, когда внутри его взорвалась бомба. Ответственность за покушение взяла на себя RAF, потому что компания IBM подписала четыре договора по СОИ. Интересно то, что несколько независимых террористических организаций в разных странах одновременно стали атаковать все, что было связано с СОИ, хотя ранее левые террористические группы по традиции ограничивались нападением лишь на явно политические мишени или 'символы капитализма' и 'западного империализма'. Москва, которая в то время предлагала террористам безопасное убежище в Восточном Берлине и других городах советского блока, несомненно, считала эти нападения в каком-то смысле полезными.
Тем временем Горбачев посчитал, что на дипломатическом фронте лучшим способом подорвать СОИ будет направленное Рейгану предложение, от которого он не сможет отказаться. Такой случай подвернулся во время саммита в Рейкьявике в октябре 1986 года.
Горбачев ожидал от администрации Рейгана двух вещей. Как он заметил дипломатам в начале 1986 года, советская 'дипломатия должна участвовать во внутреннем развитии страны'. Самой важной целью его зарубежной политики, сказал он тогда собравшимся, было 'создание как можно лучших внешних условии' для проведения реформ в стране. Это означало получение доступа к западной технологии и приостановку того вызова, которым являлась СОИ, и расширение Рейганом оборонного арсенала.
Саммит в Рейкьявике оказался во многих смыслах переломным. Сверхдержавы едва не отказались от всякого атомного оружия, но советские надежды на отказ от СОИ были раз и навсегда похоронены. В Рейкьявике руководители сверхдержав того времени встречались во второй раз. Если Женева стала для них местом знакомства, то Рейкьявик — полем сражения двух стратегов с принципиально различными целями и системами ценностей, но одинаково настроенных на победу.
За несколько недель перед саммитом просочились слухи, что Генеральный секретарь намерен во время встречи поразить президента чем-то и в самом деле необычным. Индийский сановник узнал от бывшего посла Добрынина, в то время секретаря ЦК КПСС, что Горбачев намерен сделать Рейгану предложение-ловушку. В Белом доме никто не сомневался, что Горбачев ищет спасения и помощи. 'Они отчаянно хотели договора по СОИ, — вспоминал Дон Ритан. — У них были проблемы, мы это ясно видели. Но президент не сдался'.
Отказ от всех видов ядерного оружия, драматическое предложение, сделанное в январе 1985 года — козырная карта Горбачева. В Кремле прекрасно знали о том отвращении, которое испытывал Рейган к ядерному оружию, и об его идеализме. Предложение Горбачева играло на этих же струнах. Советы надеялись на слишком большой соблазн для Рейгана, чтобы он мог его отвергнуть.
Рейкьявик был подготовлен к этому саммиту хуже всех. Встреча, которая началась, как и много других встреч на этом уровне, быстро перешла в политический покер, где делались высокие ставки: оба игрока вносили предложения и контрпредложения в поисках победной карты. Как Рейган, так и Горбачев прибыли на встречу, не зная результата, но оба надеялись, что каждому удастся раньше нарушить порядок обсуждения и заставить партнера плясать под его дудку. Место встречи — дворец Хофди, расположенный на окраине у моря. Поговаривали, что там бывают призраки, но все же это было красивое место.
Первый раунд встречи начался 11 октября в 10.30. Рейган и Горбачев вместе со своими переводчиками встретились за небольшим круглым столом. Генеральный секретарь почти сразу сообщил, что у него смелое предложение, касающееся всех областей взаимных отношений, особенно контроля над вооружением. Через несколько минут беседы к ним присоединились госсекретарь Шульц и министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе, чтобы изложить свои предложения. Советские предложения концентрировались в трех областях: стратегическое ядерное оружие, ядерное оружие средней дальности и космическое оружие. Они были и в самом деле радикальными: уменьшение на 50 процентов стратегического ядерного оружия и оружия средней дальности с обеих сторон. Что касается космического оружия, то Горбачев настаивал, что СОИ должна быть ограничена на стадии лабораторных работ.
После первого раунда Рейган посовещался со своими главными советниками Джорджем Шульцем, Джоном Пойндекстером, Паулем Ницзе, Кеннетом Адельманом и Ричардом Перлом. Президент, не доверяя своей интуиции, взвешивал предложения Горбачева. Ницзе был очень вдохновлен предложениями Генерального секретаря. Но Рейган сказал; 'Он привез очень много предложений, но, боюсь, что думает он исключительно о СОИ'.
Переговоры возобновились в 14.00. Рейган, Горбачев, Шульц и Шеварднадзе сели друг против друга. Рейган ответил на предложения Горбачева, выделяя предложения США по контролю над вооружениями. На втором этаже дворца члены обеих делегаций проводили неофициальные переговоры. На диване в углу Джон Пойндекстер беседовал с маршалом Сергеем Ахромеевым. Пойндекстер почти с первого мгновения понял, что маршал искренне говорит о контроле над вооружением и что он чувствует ужасный страх перед СОИ. 'Это попытка склонить расстановку сил в их сторону. Я уверен, что они и в самом деле искренне хотели такого договора. Им нужен был этот договор. Но было видно и то, что его очень беспокоит СОИ и вызов, стоящий перед Москвой. Они были готовы почти на все, лишь бы положить конец Стратегической оборонной инициативе', — вспоминал Пойндекстер.
Второй день саммита проходил почти так же. Советы пошли на большие уступки в переговорах о стратегическом ядерном оружии и оружии средней дальности. Однако все зависит от СОИ, сказал Горбачев. Горбачев представлял страну, которая стала сверхдержавой, благодаря своей военной мощи, так что его готовность на резкое сокращение вооружений в связке с СОИ была очередным доказательством, как отчаянно хотелось Москве получить передышку от Запада.
Рейган упорно держался своего видения системы стратегической обороны, он покидал Исландию злой и глубоко разочарованный, но месяц спустя, как говорит Пойндекстер, 'президент понял, чем является для нас СОИ, насколько это серьезный вызов Кремлю'.
Эпилог
В конце 1986 года администрация Рейгана оказалась в центре политического циклона, когда посыпались обвинения по делу, известному как «Иран-контрас». В Совете национальной безопасности сразу же воцарился хаос. Приблизительно в то же самое время директор ЦРУ Уильям Кейси серьезно заболел и в начале 1987 года умер. Вскоре после этого министр обороны Каспар Уайнбергер подал заявление об отставке. Коллектив, который так успешно проводил стратегическое наступление на Советский Союз, практически перестал существовать. Те, кто остался, или те, кто хотел бы продолжать эту работу, вскоре оказались в глухой обороне, защищаясь от шторма под названием «Иран-контрас». Но принципиальные составляющие стратегии остались нерушимыми.
Финансовая и материально-техническая поддержка Соединенными Штатами «Солидарности» в Польше продолжалась до самых всеобщих выборов в 1989 году. Эта помощь имела принципиальное значение для выживания и успеха подпольного движения «Солидарности». Военная и разведывательная помощь и в последующем достигала афганских моджахедов, даже тогда, когда в мае 1986 года советские войска стали уходить. Запрет относительно экспорта технологии советскому блоку остался практически неизменен до самого развала Советского Союза в 1991 году. Низкие цены на энергоносители и уменьшение доходов в твердой валюте пугают Москву и по сей день. А создание оборонного арсенала, получавшего самые большие дотации из бюджета в середине десятилетия, и далее ориентировано на исследования по современному оружию, в том числе и Стратегической оборонной инициативе. Параметры гонки сверхдержав в области стратегии и ресурсов, установленные в начале срока полномочий Рейгана, не изменились и до самого развала СССР.
Советский Союз развалился не в результате стечения обстоятельств, не благодаря тому, что нам благоприятствовало время. Если бы Кремлю не пришлось сопротивляться совокупному эффекту СОИ и расширению оборонного арсенала, геополитическим неудачам в Польше и Афганистане, потере десятков
