компенсированы возвращением в министерство иностранных дел горячего апологета Советского Союза Альвареса дель Вайо5. Другими социалистами в кабинете, кроме Негрина, были Гонсалес Пенья, который стал министром юстиции, и Паулино Гомес Сайнс – теперь министр внутренних дел. Баск Ирухо получил пост министра без портфеля, а каталонец Айгуаде остался министром труда. Для укрепления правительства в него был включен Сегундо Бланко из CNT, занявший пост министра образования и здравоохранения. Анархисты согласились таким образом поддержать Негрина (как они поддержали Ларго Кабальеро в далекие героические дни ноября 1936 года), поскольку кризис достиг едва ли не апогея. Остальные четыре поста достались республиканцам – Хиралю (министр без портфеля), Хинеру де лос Риосу (министр транспорта), Велао Оньяте (министр общественных работ) и Мендесу Acne, близкому другу Негрина, который стал министром финансов. Бывший министр внутренних дел Сугасагойтиа, ко всеобщему удивлению, стал генеральным секретарем министерства обороны.
В день краха Прието войска генералы Аранды впервые увидели перед собой Средиземное море. Через несколько дней и итальянцы практически вышли к морю у устья Эбро. Их остановило у Тортосы упрямое сопротивление частей Листера. Полковник Гамбара, командовавший войсками на поле боя, сообщил о раздорах с испанцами. Чиано сразу же согласился, что его соотечественники отнюдь не всегда правы. «Итальянские офицеры часто демонстрируют упрямство и провинциальную нетерпимость, объяснимые только их общей невежественностью», – заметил он. К северу, в Каталонии, наступление националистов продолжалось. К 8 апреля пали Балагер, Тремп и Камараса. Барселона были отрезана от источников электричества, которое вырабатывали пиренейские водопады. Пришлось запускать старый паровой генератор.
К 15 апреля стало ясно, что конец войны близок. В этот день Страстной Пятницы генерал Алонсо Вега во главе Наваррской дивизии взял Винарос, рыбацкий городок, известный добычей рыбы, и водрузил крест на берегу Средиземного моря. Его солдаты, полные восторга, подставляли себя морским волнам. Республика, несмотря на отчаянное сопротивление и вдоволь вооружения, оказалась разрезанной на две части. Правительство осталось в Барселоне, а Мьяха, которому был придан главным комиссаром Эрнандес, стал верховным главнокомандующим в Центральной и Юго-Западной Испании, которая еще оставалась в руках Испании. Пропаганда непрерывно представляла его как «испанского генерала Жоффра».
На следующий день, 16 апреля, Чемберлен добился заключения англо-итальянского пакта о Средиземноморье. Италия обязалась по окончании войны вывести свои войска из Испании. И только тогда пакт вступал в силу. Обе страны согласились гарантировать статус-кво в районе Средиземного моря. Перт, отметил Чиано, был тронут. «Вы знаете, – сказал он, – как я хотел этого добиться». – «Это правда, – добавил Чиано. – Перт проявляет дружелюбие – имеются десятки доказательств того, что он в наших руках». Аскарате послал протест Форин Офис, выразив недовольство, что в результате публичного обмена письмами между Англией и Италией было беспрекословно принято условие: итальянские войска останутся в Испании до конца Гражданской войны. В то же время Британия номинально поддерживала Пакт о невмешательстве и план вывода добровольцев6. Газета «Правда» осудила англо-итальянский пакт как благословение Муссолини и его «войны против испанского народа». Черчилль повторил то же самое в письме к Идену. «Это полный триумф Муссолини, – заявил он, – который получил наше сердечное согласие на укрепление своих позиций в Средиземноморье, направленных против нас, на военные действия в Абиссинии, на насилие в Испании». За лето 1938 года английские консерваторы во главе с Черчиллем, оппоненты Чемберлена, прониклись симпатиями к республике7.
Но сейчас, так же как и в прошлом, не было никаких признаков, что Италия собирается соблюдать условия пакта о невмешательстве. Никакого воздействия не произвело и красноречивое обращение Альвареса дель Вайо к Англии и Франции, когда он снова стал министром иностранных дел, – положить конец политике невмешательства. 11 апреля в Испанию прибыли еще триста итальянских офицеров. Со своей стороны, Германия решила, что близкая победа националистов может положить конец всем стараниями по выводу волонтеров. Тем не менее немецкое министерство иностранных дел проинструктировало свое посольство в Лондоне соглашаться с любой формулой вывода добровольцев. Гитлер теперь уже хотел вывести из Испании и свои войска. «Австрийские военно-воздушные силы нуждаются в модернизации, – заявил он, – и наши солдаты больше не могут учить других». Франко предложил отпустить легион «Кондор», но с тем условием, что самолеты, зенитки и другое снаряжение останутся в распоряжении испанских летчиков, обученных немцами. Тем временем генералиссимус уже начал готовиться к победе – как он это понимал. 5 апреля он отменил Конституцию Каталонии. Использование каталанского языка было официально запрещено. Эти меры, так же как и налеты на Барселону, вызвали гнев, но не страх.
1 Возможно, частично это объясняется появлением известий, что против Франко в Тетуане был поднят военный мятеж. Новость была сфабрикована отделом пропаганды Коминтерна. Ее подробности разрабатывал Отто Кац, а распространял Клод Кокберн. Фальсификация ставила своей целью создать впечатление, что Франко еще может потерпеть поражение и посему со стороны Франции имеет смысл открыть границы.
2 Открытое письмо с выражением своего возмущения было подписано группой достаточно известных англичан, среди которых были церковные деятели, предприниматели, юристы и так далее. В то время массовые убийства гражданских лиц еще могли шокировать общественное мнение. Под одним из таких писем поставил свою подпись Герберт Уэллс. Представитель националистов в Англии герцог Альба, написав ему, выразил искреннее удивление, что у столь великого писателя может быть что-то общее с «чернью».
3 Испанские летчики привыкли считать воздушный бой чем-то вроде схватки с быком. И, рассказывая об отдельных его эпизодах, они восклицали, как на арене: «Альторо!»
4 18 марта советское правительство предложило заключить «всеобщее соглашение» вне рамок Лиги Наций, направленное против Гитлера. Эта идея была решительно отвергнута Чемберленом.
5 В дальнейшем и другие ключевые посты были заняты коммунистами: Нуньесом Масой (заместитель министра авиации), Кордоном (заместитель военного министра), Идальго де Сиснеросом (глава военно-воздушных сил), Прадосом (начальник штаба флота), Куэвасом (генеральный директор службы безопасности), Марсьялем Фернандесом (генеральный директор службы карабинеров).
6 Посол республики добавил, что британская политика вызывает «стыд и возмущение», из-за чего республика свела свои отношения с Соединенным Королевством до минимума.
7 Черчилль в ходе дружеского разговора с послом республики Аскарате после обеда в советском посольстве выразил симпатии к республике. Черчилль изменил свое отношение к ней в основном благодаря своему зятю мистеру Дункану Сэндису, который посетил Барселону весной 1938 года.
Глава 68
Тем не менее республика не считала, что потерпела поражение. Главным образом это объяснялось тем, что 17 марта французы заново открыли границу на Пиренеях, а частично – реорганизацией генерального штаба, где царил призрак неминуемого поражения. Новое правительство Негрина выдвинуло нового главнокомандующего вместо Рохо, старательного и талантливого бывшего сержанта легиона, коммуниста Модесто. То ли потому, что Рохо просто устал и поэтому поддался влиянию пессимизма Прието, но с появлением нового командования в генеральном штабе республики воцарился новый дух. Эти перемены тут же отразились на ходе военных действий. Кроме того, не исключено, что командиры националистов и их войска приустали после серии блистательных кампаний.
Тем временем серьезность военной ситуации заметно укрепила единство рабочего класса. 18 марта UGT и CNT подписали соглашение, ознаменовавшее дальнейший отход от идеалов анархизма. Промышленность теперь полностью была подчинена централизованному экономическому планированию. Коллективизация сельского хозяйства могла носить добровольный характер. В то же время UGT согласился
