неожиданно заинтересовалось ею, потому что Лео находил ее занимательной.
Брайони увидела в нем долгожданного преемника Тодди, способного сделать счастливой ее унылую, монотонную жизнь. Лео принес с собой радость и смех, его появление стало началом новой золотой эры. И Брайони полюбила его за это. Полюбила слепо и страстно, с пылом и доверчивостью ребенка.
Однако ее Лео, ее прелестный возлюбленный, оказался лжецом. Его любовь обернулась фальшью.
Как ни удивительно, Брайони не рассердилась. Ни в тот ужасный день, ни в последующую неделю она не испытывала гнева. Ярость охватила ее, лишь когда она вновь увидела Лео, в день венчания, перед алтарем. До тех пор ее терзал стыд. Вернувшись домой, она бросилась в постель, укрылась одеялом с головой и заплакала. От стыда она не могла видеть себя в зеркале. Ей казалось, что весь город потешается над ней, что в каждой гостиной судачат о ее глупости и легковерии.
Со временем на смену стыду пришел гнев. А позднее ярость сменилась мертвящей горечью. Но тягостное чувство униженности продолжало преследовать Брайони. Мучительный стыд заставил ее промолчать о случившемся.
А может быть, рана, нанесенная предательством Лео, оказалась слишком тяжела.
— Едва ли вас интересует письмо от женщины, которую вы даже никогда не видели, — сухо проронила Брайони. — На самом деле вы хотите знать, почему я решила положить конец нашему браку.
Серые, цвета дождя, глаза Лео смотрели на нее неподвижно.
— Верно. Так почему же?
— Потому что я поняла, что вы всего лишь зеленый юнец, самовлюбленный пустой вертопрах, достойный презрения. Мне стало стыдно, что я так жестоко ошиблась в вас. Что из всех мужчин в Лондоне я выбрала себе в мужья не достойного, порядочного человека, а ничтожного хлыща.
Лео замер. Казалось, он затаил дыхание.
— Ну вот, вы получили что хотели, — бросила Брайони. — Доброй ночи.
Глава 9
Проснувшись, Брайони продолжала лежать с закрытыми глазами. Прошло добрых пять минут, прежде чем она поняла, что в палатке есть кто-то еще. Она резко села на кровати. Судя по свету, пробивавшемуся сквозь полог, солнце давно взошло.
— Вы не все рассказали мне, — тихо произнес Лео.
Он сидел в дальнем углу палатки. Несмотря на полумрак, Брайони заметила, что глаза его налиты кровью. В руке он держал кружку с чаем, над которой не вилась струйка пара.
— Как давно вы здесь?
— Точно не знаю. Может, с час. — Он отхлебнул из кружки. — Я пришел разбудить вас, однако решил дать вам еще немного поспать. Думаю, вы едва ли хорошо выспались нынче ночью.
— Обо мне можете не беспокоиться. Если вы выйдете из палатки, я быстро соберусь, и мы сможем двинуться в путь.
— Я не выйду, — невозмутимо возразил Лео. — Я не сделаю ни шагу, пока вы мне не скажете, что скрываете от меня.
— Почему вы решили, что я от вас что-то скрываю?
— Потому что я не был ничтожеством и пустым вертопрахом. Самовлюбленный или нет, я не был жалким, презренным хлыщом.
— Ну конечно, вы слишком хорошо о себе думаете.
— Если не считать вашей смертельной неприязни ко мне, у меня до сих пор не было причин полагать, что я вызываю в людях враждебные чувства. И вы сами сделали мне предложение. Как же случилось, что из мужчины, с которым вы собирались прожить жизнь, я превратился в отвратительное чудовище?
— Подчас за несколько недель удается выяснить многое.
— За несколько недель? Столько длилась наша помолвка? Вы говорите о ней?
Брайони нервно потерла висок. Она успела сказать лишнее.
— Вы продолжали работать, — не отступал Лео. — Мы виделись наедине лишь по воскресеньям, а в будние дни раз в неделю ужинали вместе с вашей семьей и наведывались к Уиллу, чтобы проследить за свадебными приготовлениями. Вдобавок перед свадьбой я уезжал на неделю. Даже будь я законченным негодяем, вы не смогли бы убедиться в этом за столь короткий срок. — Лео недоуменно нахмурился. — Может, до вас дошли какие-то нелепые слухи?
— Разве я похожа на тех женщин, к которым приходят поделиться сплетнями?
— Тогда что случилось?
Брайони соскользнула с кровати.
— Оставьте меня в покое.
— Я же сказал, что не оставлю. Мы будем сидеть здесь до скончания времен, если вам угодно.
— Мне нужно в уборную.
— Скажите мне правду, и я больше не стану докучать вам. — Лео не собирался сдаваться. — Даже преступникам предъявляют официальное обвинение, прежде чем вынести приговор. Вы осудили меня и признали виновным, даже не дав возможности оправдаться. Я заслуживаю большего. Я вправе хотя бы узнать правду. Или мне действительно следует считать вас капризной и бесчувственной?
Брайони вновь охватил гнев, вытеснив все прочие чувства, даже стыд. Ведь ей и впрямь нечего было стыдиться. Она не сделала ничего дурного. Это Лео разрушил их брак, лишив ее надежды на счастье.
Руки ее сами собой сжались в кулаки.
— Нет. Не смейте так говорить обо мне.
Лео вдруг испугался, словно увидел перед собой сундук Пандоры, стоит лишь раскрыть его, и бедствия вырвутся на волю.
Однако было слишком поздно. Теперь Брайони хотела, чтобы он узнал правду. В глазах ее пылала ярость, а голос звучал грозно и неумолимо.
— Бетти Янг, женщина, написавшая то письмо, которое, по вашему мнению, я так бездушно швырнула в корзинку для бумаг, служила горничной у некой миссис Хедли. Я принимала роды у Бетти Янг в доме миссис Хедли как раз в тот день, когда у слуг должен был быть выходной.
Лео словно ударили кувалдой по голове.
— Надеюсь, вы помните? — мстительно добавила Брайони. — Хотя кто знает? Возможно, у вас было множество женщин по всему городу, и адрес миссис Хедли вы попросту забыли.
Лео молча покачал головой. Нет, он вовсе не был распутником и прекрасно помнил, что случилось в тот день.
С миссис Хедли Лео познакомился в Каире, в конце путешествия по Северной Африке, на пути из Касабланки к Нилу. Молодая вдова, она вела хозяйство брата-холостяка, служившего в британском посольстве. Лео пробыл в Египте две недели, сохранив прекрасные воспоминания о времени, проведенном с прелестной вдовушкой.
Несколько лет спустя, в день отъезда Лео в Париж, они случайно встретились на улице в Лондоне. Лео не подозревал, что его бывшая пассия вернулась из Каира (ее брат наконец женился, и она с радостью покинула жаркие тропики), но миссис Хедли знала о предстоящей женитьбе Марздена.
Через три месяца, по просьбе Лео, они встретились снова, в последний раз, на изящном висячем мосту в Сент-Джеймском парке.
— Мне нужно кое о чем вас спросить, — спросил он ее тогда, понизив голос, хотя вокруг не было ни души. — Вы уверены, что никому не рассказывали о том, что случилось в апреле?
— Разумеется, нет. — Миссис Хедли обиженно надула губы. — Я бы не стала осложнять вам жизнь. Вдобавок к тому времени я уже познакомилась с мистером Эйбрахамом. А вскоре после он начал за мной
