прекрасный день я нежно поцелую на глазах у изумленного Дениса Семашкина, перед тем как торжественно объявить ему, униженному и печальному: «Я лесбиянка!»
– Ладно, сегодня обойдемся без документов. Но в следующий раз паспорт не забудьте.
«Следующего раза, надеюсь, вообще не будет, – подумала я, – сегодня же постараюсь уйти отсюда в компании новой подруги. Девушки, которая на сто восемьдесят градусов повернет мою жизнь!»
– Варя, ваша фамилия?
И мою фамилию ей знать совершенно необязательно.
– Семашкина, – улыбнулась я. – Варвара Семашкина.
Маленькая месть, о которой он никогда не узнает. А если и узнает случайно, то значения не придаст. Но все равно приятно.
Безликая дама тем временем бодро щелкала компьютерной мышкой.
– Готово, – наконец сказала она, выключая монитор.
– А я думала, вы мне карточку дадите.
– А зачем? Вы же не собираетесь носить на груди бейджик с фамилией. Это не собрание миссионеров, а просто клуб.
«Надо же, мы еще и шутить умеем», – констатировала я.
– С вас двести условных единиц, – улыбнулась администраторша.
Уж не ослышалась ли я?
– Сколько?
– Двести, – спокойно повторила она, – да, разовое посещение клуба стоит дорого. Но во второй раз оно обойдется вам вдвое дешевле. А потом, когда получите рекомендации двух членов клуба, сможете приобрести годовую карточку всего за две с половиной тысячи.
– Прямо как в дорогом спортклубе, – сказала я, чтобы хоть что-то сказать. Ох и жалко же мне было расставаться с долларами. Почему Наташка заранее не предупредила о цене? Может, в таком случае я поискала бы более малобюджетный способ испытать на себе все прелести однополой любви.
– Кстати, тренажерный зал у нас тоже есть, – сказала она, небрежно швырнув деньги в верхний ящик стола.
Почему словом «кстати» большинство людей начинают фразу, которая в данных обстоятельствах ну совсем некстати?
– Может быть, пора наконец осмотреть клуб?
– Естественно, – поднялась она из-за стола, – начнем с бассейна.
Бассейном она называла прямоугольную лужу десять на десять метров, наполненную водой неестественно лазоревого цвета. Может, они ее акварелью подкрашивают?
Никто в акварели не плескался, немногочисленные посетительницы предпочитали томно возлежать в комфортных полосатых шезлонгах. Никто из них на меня внимания не обратил.
Я разочарованно вздохнула: среди этих женщин не было той единственной из моей карамельной мечты о преимуществах лесбийского сосуществования. Той, с кем можно было бы нестись на роликах по Поклонке, игнорируя вопросительные взгляды встречных мужчин.
Обычные тетки. Ни тебе коротко остриженных брутальных стервоз с плоской грудью и большими амбициями – именно так, кажется, лесбиянок изображают в кино. Ни аппетитно-пухленьких сдобных блондинок, чей вид вызывает умиление у представителей обоих полов.
Одна из дам – довольно смазливая брюнетка лет тридцати – с сосредоточенным видом красила ногти на ногах в ярко-малиновый цвет. На ее щиколотке я приметила татуировку – четко прорисованный черный дракон, пожирающий собственный хвост. Что ж, хоть что-то, что с большой натяжкой можно считать символом некоей тайной порочной жизни. А то у меня начало складываться впечатление, что я попала не в логово розовой страсти, а в центр досуга для скучающих домохозяек.
В углу под раскидистой искусственной пальмой две девчонки, на вид мои ровесницы, увлеченно разгадывали сканворд. Я поморщилась – спина одной из них была усыпана мелкими красными прыщиками.
Еще одна женщина, довольно упитанная блондинка, складчатые необъятные телеса которой были упакованы в катастрофически алый купальник, просто лежала на махровой простыне, раскинув в стороны мощные руки. Я заметила, что у нее не выбриты подмышки.
Может, у лесби-женшин так принято? А что, это было бы вполне логично. Почему мужчины позволяют себе стильную двухдневную небритость (сколько раз на моих щеках выступала отвратительная саднящая краснота после свиданий с такими вот горе-Бандерасами), а дамы, чтобы не прослыть неряхами, должны быть гладкими, как молочные поросята? Хотя данный женский индивид являл собой гибрид молочного поросенка (фигура) и Антонио Бандераса (степень волосатости).
– Кто эти женщины? – вполголоса поинтересовалась я у администраторши. – Они члены клуба? У них у всех есть гёрлфренд?
– Я не имею права давать информацию такого рода, – мягко улыбнулась она. Честно говоря, ее нарочитая вежливость начала меня раздражать. Пора избавляться от сопровождающей.
– Тогда пойдемте посмотрим, что еще есть в вашем клубе. Честно говоря, то, что я уже увидела, кажется мне чересчур тривиальным для двухсотдолларового входного билета.
Неожиданно «железная леди» рассмеялась. Смех делал ее моложе и милее.
– А что вы ожидали здесь увидеть? Грудастых порнодив, танцующих вокруг шестов на каждом шагу? Или плечистых баб в мужских рубашках и армейских ботинках?
Я не могла не улыбнуться в ответ на такую самоиронию.
– Что-то вроде того. А здесь… слишком цивильно.
– Да, наш клуб без дешевого душка. – Она опять стала серьезной. – Мы просто помогаем запутавшимся в лабиринтах своей сексуальной природы женщинам решать их очевидные проблемы. Все это так сложно. Сложно быть не такой, как все. Даже если твой порок считается вроде как модным… Вы не находите, Варя?
– Д-да… Но если у вас постоянный состав клиентов, то в чем смысл? Мне казалось, такие клубы нужны, чтобы познакомиться друг с другом.
Мы опять шли по бесконечным коридорам, и я еле поспевала за нею на своих огромных каблуках.
– Да, постоянных клиенток действительно немного. Но на вечеринки приходит много гостей. Да вы и сами сейчас все увидите… Вы ведь не лесбиянка, Варя? – неожиданно спросила она.
Я растерялась.
– Я?
– Ну не я же. Насчет себя я вроде бы уверена. А вот вы…
– Знаете что? – разозлилась я. – Во-первых, хотелось бы уже приступить к увеселительной программе. Во-вторых, простите, но, по-моему, это не ваше дело. Я пришла по рекомендации, что вам еще надо? А в- третьих… в-третьих, я – лесбиянка!
Она с улыбкой взглянула на меня:
– Как вам будет угодно.
В диско-зале было значительно веселее, чем у бассейна. Хотя интерьер показался мне несколько диким. Интересно, насколько пьян был декоратор? Стены и пол были раскрашены под шкуру зебры. Барная стойка и стулья обтянуты ярко-красным искусственным мехом. Все это выглядело настолько ярко, что хотелось крепко зажмуриться и не открывать глаз по крайней мере до того момента, как будет уничтожена значительная часть спиртных напитков в баре.
Администраторша не обманула – народу в зале было действительно много. Разумеется, только женщины. Почти все были одеты в коктейльные платья, так что мой наряд с претензией на романтический шик вполне вписался в атмосферу. И это мне понравилось – не люблю сомнительные заведения, где посетители щеголяют в джинсах и футболках. Я люблю наряжаться, потому что повседневности в моей жизни и так хватает.
В целом все это напоминало обычный ночной клуб. И даже отсутствие мужчин не очень бросалось в глаза.
У барной стойки толпились женщины. Кто-то танцевал в центре зала, где по плиточному полу хаотично бегали разноцветные огоньки софитов. Темнокожая женщина-диджей, голову которой украшали сотни
