различие между богатством и нищетой народов.
Эффективные государственные учреждения. Для того чтобы расти и процветать, стране нужны законы, правоохранительная деятельность, суды, базисная инфраструктура, правительство, способное собирать налоги, и здоровое уважение граждан к каждой из этих функций. Указанные учреждения суть рельсы, по которым движется капитализм. Эти учреждения должны быть в разумной мере честными. Коррупция не просто неудобство, как ее порой воспринимают, — это раковая опухоль, которая вызывает неправильное распределение ресурсов, душит инновации и отпугивает иностранных инвесторов. Хотя в Америке к правительству относятся безразлично или враждебно, большинство других стран хотели бы иметь хорошее правительство. Том Фридмен, внешнеполитический обозреватель, ведущий колонку в «New York Times», пишет:
Пару недель назад я участвовал в семинаре, который проводили в Нанкинском университете в Китае, и я все еще слышу, как молодая китайская аспирантка умоляет дать ответ на поставленный ею вопрос: «Как нам избавиться от всей нашей коррупции?». Знаете ли вы, что отдал бы средний китаец за то, чтобы его столица походила на современный Вашингтон с его в разумной мере честной и дееспособной бюрократией? Знаете ли вы, насколько необычно выглядим мы в мире, потому что нам не надо платить бюрократам за получение простейшего разрешения властей? [141]
Взаимозависимость, существующая между государственными учреждениями и экономическим ростом, послужила стимулом к проведению умного и интригующего исследования. Дэрон Асемоглу и Саймон Джонсон, экономисты из Массачусетского технологического института, и Джеймс Робинсон, экономист из Калифорнийского университета, предположили, что на экономические успехи развивающихся стран, прежде бывших колониями, повлияло качество государственных институтов, оставшихся от колонизаторов [142]. Европейские державы в разных частях света проводили разную колонизаторскую политику в зависимости от того, насколько конкретная территория была благоприятна для заселения белыми. На территориях, которые европейцы могли осваивать без особых трудностей, как, например, в США, колонизаторы создали институты, которые оказали положительное и долговременное воздействие на экономический рост. Там, где европейцам было трудно заселять территории из-за высокой смертности от заболеваний, как, например, в Конго, колонизаторы попросту сосредоточили свои усилия на скорейшем вывозе как можно больших богатств к себе на родину, создав то, что авторы этого исследования называют «добывающими государствами».
Исследователи изучили 64 бывшие колонии и обнаружили, что по меньшей мере три четверти различий в их нынешнем уровне благосостояния можно объяснить различиями в качестве государственных учреждений, существующих в этих странах. В свою очередь, качество этих государственных учреждений объясняется, по меньшей мере отчасти, первоначальной моделью заселения и освоения данной территории. Национальная принадлежность права, которым руководствовались колонизаторы — англичане, французы, бельгийцы, — не имела особого значения (хотя при сравнении с другими колонизаторами англичане, кажется, хорошо смотрятся, поскольку имели свойство заселять территории, более благоприятные для освоения).
Хорошее управление имеет определяющее значение. Всемирный банк построил рейтинг 150 стран в соответствии с шестью важными критериями управления — такими, как отчетность, бремя регулирования, господство закона, взяточничество (коррупция) и т. д. Обнаружена явная причинно-следственная связь между более совершенным управлением и лучшими результатами развития (более высокий уровень дохода на душу населения, меньшая детская смертность, более высокий уровень грамотности) [143]. Американцам не надо любить Налоговое управление, однако ему следует воздать, пусть и нехотя, по меньшей мере некоторое уважение.
Права собственности. Частная собственность может казаться уделом богатых, но в действительности она способна оказывать крайне важное воздействие на бедных. В развивающихся странах есть много примеров неформальных прав собственности — здания или предприятия могут стоять на земле, которая принадлежит местной общине или правительству, но эти права собственности игнорируются (таковы трущобы на окраинах многих крупных городов). Семьи и предприниматели могут делать крупные инвестиции в такую свою «собственность». Однако между этими активами и аналогичными активами в развитых странах существует принципиальное различие: в развивающихся странах владельцы не имеют юридических прав на собственность. Они не могут в законном порядке арендовать, делить, продавать или передавать ее по наследству. Самым важным, возможно, является то, что они не могут использовать ее в качестве залога под кредиты.
Перуанский экономист Эрнандо де Сото убедительно доказывает, что подобными неформальными отношениями собственности не следует пренебрегать. По его подсчетам, совокупная стоимость имущества, которым «владеют» бедные в развивающихся странах, не имея на то юридических прав собственности, превышает 9 трлн дол. Это — огромное богатство, которое можно было бы использовать в качестве залога, но которое пропадает впустую; де Сото называет его «мертвым капиталом». Рассматривая эту величину в должной перспективе, следует сказать, что она в 93 раза превышает сумму помощи, предоставленной богатыми странами развивающимся странам на нужды развития за последние 30 лет.
Журнал «The Economist» рассказывает о супружеской чете из Малави, живущей забоем коз. Поскольку бизнес успешен, они хотели бы расширить его. Но для того чтобы это сделать, необходимы вложения в размере 250 дол., т. е. сумма, которая на 50 дол. превышает средний годовой доход гражданина Малави. Эта семья «владеет» домом, который стоит больше 250 дол. Разве они не могут занять необходимые им деньги под залог стоимости своей земли и бунгало, которое они выстроили на этой земле? Не могут. Дом построен на общинной земле, на которую нет формальных прав собственности. У этой семьи есть договор, подписанный вождем деревни, но этот договор не имеет законной силы в суде. «The Economist» по ходу рассказа замечает:
Подобным образом во владении находится около двух третей земель в Малави. Обычно люди обрабатывают ту землю, которую возделывали и их родители. Если возникают споры о границах владений, решения по этим спорам принимает вождь селения. Если какая-нибудь семья совершает серьезное преступление против обычаев племени, вождь может отобрать принадлежащую этой семье землю и отдать ее другим [144].
Эти неформальные права собственности подобны бартеру: они превосходно действуют в простом аграрном обществе, но, к сожалению, неадекватны условиям более сложной экономики. То, что бедные страны бедны, достаточно плохо; но еще хуже то, что самые ценные из имеющихся у них активов менее производительны, чем они могли бы быть.
Никакого чрезмерного регулирования. У правительства много дел. Даже больше, чем следовало бы. Рынкам приходится «работать через силу». Давайте поговорим о статьях 575 и 615 российского Гражданского кодекса. Содержащиеся в этих статьях регулирующие нормы были бы очень важны, если бы вы владели в Москве компанией, занимающейся столь простым делом, как установка торговых автоматов. Статья 575 запрещает фирмам отдавать что-либо даром. Это положение распространяется на площадь, которую какая-либо фирма отдает компании Coca-Cola для установки торгового автомата. Между тем статья 615 запрещает сдавать недвижимость в субаренду без согласия собственника недвижимости; квадратный метр, занимаемый торговым автоматом, может быть истолкован как субаренда. Сверх того, налоговая инспекция запрещает коммерческим предприятиям (например, торговым автоматам) работать без кассового аппарата. А поскольку продажа прохладительных напитков из торгового автомата есть самая что ни на есть розничная торговля, то на нее находятся разнообразные пожар-, сан- и техинспекции [145].
Чрезмерное регулирование идет рука об руку с коррупцией. Правительственные бюрократы громоздят все новые, все более высокие барьеры, которые позволяют им вымогать взятки со всех, кто стремится
