Ему было тогда тринадцать лет. И я верю, что это поколение все вернет».
Действо на крыше снимались видеокамерой. Пленка разошлась по рукам, уже на следующий день запись видели многие.
Вспоминает историк и правозащитник Татьяна Протько203:
«Мы с редактором одного из белорусских издательств Змитером Санько зашли к дежурному прокурору — его фамилия была Позняк, — и я говорю:
— Вот такая ситуация. Я гражданка Беларуси. Совершено тяжкое преступление, и я хочу, чтобы преступник был привлечен к уголовной ответственности.
Бедный прокурор покраснел — я таких красных людей нигде больше не видела. Он спрашивает:
— Кто это сделал?
Я отвечаю:
— По моим сведениям господин Титенков.
— А он должностное лицо или нет? Потому что если такое совершает должностное лицо, то это обстоятельство усиливает тяжесть преступления.
— Я не знаю. Вы должны знать, должностное лицо он или нет.
Прокурор выясняет, что управляющий делами президента является должностным лицом. Я написала заявление, он его взял и пошел куда-то. Вот мы сидим со Змитером и думаем, возьмут или не возьмут заявление. Он вернулся и говорит:
— Да, я приму заявление».
Явное недоразумение с тем, что заявление было принято, объясняется просто: прежний генеральный прокурор Василий Шолодонов уже сдал свои полномочия, а новому, Василию Капитану, еще предстояло проходить утверждение в своей должности на Верховном Совете. А кто его знает, как отреагирует парламент на экзекуцию, совершенную над государственным флагом. Так что лучше подстраховаться.
Запись решили просмотреть коллегиально. Татьяну Протько как заявителя пригласили на просмотр исторической ленты. Она вспоминает:
«Меня обнадежило, когда сидевший со мной рядом молодой человек — он был начальником криминалистической лаборатории — сказал:
— Если надо, мы с каждого по этой пленке сделаем портрет. Людей за мешок картошки сажают, а здесь чисто уголовное преступление, чистая статья. Никуда не деться.
И когда идет просмотр (я сижу в первом ряду, за мной прокуроры), — слышу комментарии:
— А может, это он брюки рвет.
Там был слышен треск разрываемого флага. Я поворачиваюсь и говорю с возмущением:
— А вы проверьте, что он рвет — брюки или флаг. Без штанов оттуда никто не вышел. Вы проверьте. Я поэтому и обратилась к вам.
Ну и тут, конечно, на него зацыкали, ведь все было видно очень хорошо: как они пишут, расписываются и ставят дату».
«На видеопленке вместе с Титенковым зафиксированы несколько участников этой позорной акции. Слышно также их разговор:
— Ну, если это Позняк увидит…
— Пусть он задушится!»204
Татьяна Протько продолжает:
«Я на эту реплику отвечаю:
— От такого покончил бы с собой не только Позняк. Мое чувство оскорблено. Я оскорблена как белоруска».
На это и рассчитывали. Оскорбление было нанесено Беларуси, всем ее патриотам, демонстративно. Теперь Лукашенко мог спокойно посмотреть, кто как на это отреагирует.
Человек слаб
Но прокуратура сумела выйти из «затруднительного положения».
Татьяна Протько:
«Потом вызывает меня следователь Новиков — месячный срок кончается, — и такой счастливый, говорит:
— Татьяна Сергеевна! Я придумал!
— Ну и что вы придумали?
Он и показывает мне решение, о том, что Титенков как управляющий делами президента проводил утилизацию изношенного полотнища флага с нарушением действующей инструкции. И маленькая приписочка: 'Об этом проинформирован президент'».
А я ведь помню следователя Новикова. Молодой блондин, именно он, как мне кажется, еще во времена Кебича изучал вопрос о том, имеет ли право Союз молодежи Беларуси считаться правопреемником ЛКСМБ и ВЛКСМ. Допрашивал меня и других руководителей организации, строго отстаивая букву закона.
Второй раз мы встретились, похоже, с тем же следователем Новиковым уже в 1998 году. Его заинтересовало, какой смысл я вкладывал в формулировку: «Президент слаб». Я ответил силлогизмом: «Президент — человек. Все люди слабы. Следовательно, и президент слаб».
Теперь, узнав, что этот прокурор так ретиво «отмывал» Ивана Титенкова, думаешь, что люди, действительно, слабы, даже прокуроры…
Хотя пусть я и путаю, и это был другой следователь, все равно: люди — слабы…
Татьяна Протько, как она признается, «конечно, сказала там все, что думала про прокуратуру и про следователя:
— Флаг — это символ. Если мы символы свои не сохраняем, тогда вообще нет народа, нет общества, и все кончается. Сегодня вы не поддерживаете оппозицию, покрываете должностные преступления, а завтра ваша дочка будет изнасилована, потому что преступление не знает своих и чужих; когда не действуют силы закона, а действует закон силы, тогда нет своих и чужих — все попадают в эту мясорубку.
И что вы думаете? Новиков мне говорит:
— Я вас привлеку за оскорбление прокуратуры.
— Ах, — говорю, — меня можно привлечь за оскорбление прокуратуры? А Титенкова за оскорбление национального флага — невозможно? Слабо?».
Так было закрыто дело об оскорблении национальной гордости белорусов. На ее «утилизацию», вероятно, также рассчитывал Александр Лукашенко.
Самый опасный враг
Четырнадцатого мая 1995 года состоялся не только референдум. Состоялись еще и парламентские выборы. Точнее, не состоялись: не было избрано даже простое большинство от числа депутатов Верховного Совета, предусмотренного Конституцией. Явка на референдум чудесным образом совпала с неявкой на выборы, хотя голосовал один и тот же электорат. В 141 округе из 260 выборы не состоялись из-за неявки более половины избирателей. Но референдум состоялся и там205.
Президент не хотел этих выборов. Все, что он публично говорил во время предвыборной парламентской кампании, сводилось к одному: вас все равно обманут. Избиратели расшифровывали это как: «Не ходите голосовать!» — и не шли.
Но выборы выявили, какие именно настроения Царили в умах большей части избирателей.
Это была первая избирательная кампания в условиях реальной многопартийности. Коммунисты смогли провести в Верховный Совет 13-го созыва 28 депутатов, аграрии — 30. Демократический блок и Гражданское согласие — только по одному депутату. Выборы проиграли лидеры всех демократических партий и даже бывшие демократические кандидаты на пост президента: Зенон Позняк, Геннадий Карпенко, Станислав Шушкевич.
Понятно, почему были обречены на проигрыш демократы: в массовом сознании они ассоциировались с Белорусским народным фронтом, а основная идеологическая кампания велась как раз против БНФ и его союзников. Им больше всего и досталось в ходе выборов.
