высокие сапоги, меч за спиной ясно давали понять — перед гостями стоит рыцарь Белого Братства, ордена, не менее популярного в мирах, чем Рыцари Тени.
Но если последние считались сторонниками воцарения Тьмы, то Белые были просто помешаны на установлении Вселенской справедливости, причем, справедливости в своем понимании. Это был типичный орден фанатиков, зачастую фанатиков не менее, а даже более опасных, чем достославные Рыцари Тени.
Пока Белые Братья бесстрашно и упорно гонялись по мирам за Рыцарями Тени, Вселенные могли спать спокойно, не без иронии следя за переменным успехом сих 'игр для настоящих мужчин'. Но вот когда потасовки временно затихали, а Белые вспоминали о том, что их дело — не только война с орденом противников, что люди и прочие твари нуждаются в их мудрой заботе и наставлениях, тогда начинались кампании по искоренению пороков и зла. Некоторое время миры, страдающие под гнетом благочестия, крепились, но скоро начинали усердно молиться о том, чтобы темные рыцари поскорее вновь вышли из Тени и заняли Белых привычным ремеслом.
— Да, действительно 'ого', — весело согласилась Элия, тоже слегка изумленная тем, какой костюм избрал для себя их приятель.
— Лорд Арванталь, — торжественно объявили глашатаи.
Белый брат коротко бросил что-то страже, и та расступилась, пропуская его в зал с оружием. Положа руку на священный амулет, мужчина вступил в зал и неодобрительно, очень медленно оглядел веселое сборище легкомысленных грешников. Глаза герцога Лиенского слегка расширились от удивления, когда в обличье 'Повелителя Межуровнья' он увидел своего лучшего друга, беседующего с вампиршей. То, что леди Ведьма избрала для себя эту личину, шоком для молодого бога не стало. Элегору надо было кое о чем сказать Лейму, но он подумал, что время еще есть, и не стал мешать теплому общению 'голубков'.
А принц и сам решил, что перемолвится с другом позже, пока же так заманчиво было посидеть еще рядом с Элией, обмениваясь колкими замечаниями по поводу костюмов прибывающих гостей, угадывать родственников и знакомых, скрывающихся под личинами.
Без пятнадцати семь на бал прибыл следующий гость. Высокая, очень высокая, зловещая фигура в просторном черном плаще с капюшоном нарисовалась в дверном проеме. Под капюшоном клубилась первозданная тьма, в которой горели недобрым огнем два янтарных глаза. Фигура шагнула вперед, плащ распахнулся. Под ним была все та же тьма.
— Лорд Морт, — объявили глашатаи.
— Чего и следовало ожидать, — фыркнула принцесса.
Темная фигура Смерти решительно двинулась по залу, толпа, повинуясь древнему инстинкту, предусмотрительно уступала маске дорогу. Когда взгляд лорда Морта задержался на принцессе, та послала ему соблазнительную хищную улыбку и провела кончиком языка по пухлой нижней губке. Смерть вздрогнул и поспешно отвернулся. Нрэн знал, что на балах его обычно узнают под любой маской, и специально избрал столь мрачный наряд, полагая, что это отвадит от него любопытных, жадных до острых ощущений дураков и легкомысленных идиоток, ищущих приключений. Но воитель сильно сомневался, что его зловещий облик отпугнет принцессу и, как оказалось позже, сомневался не напрасно.
— Вампир и Смерть, мы будем прекрасно смотреться вместе, — с задумчивой улыбкой заметила принцесса, чувствуя волны страстных эмоций Нрэна, перекрывающие общий фоновый шум.
— Темная леди и Повелитель Межуровнья — тоже не дурная пара, — не скрывая обиды, заметил Лейм. Юноша начинал мрачно подозревать, что даже удачный костюм не прибавил ему популярности в глазах любимой, и кузина уделяла ему внимание, только пока не пришел Нрэн.
— Пожалуй, ты прав, — охотно согласилась Элия, накрывая своей ладонью руку принца. — Ведь нет нужды зацикливаться на чем-то одном. Я люблю разнообразие.
— Надеюсь только, что тебе не захочется выбирать пару по принципу контраста, а то у меня появится еще больше конкурентов, — с печальной самоиронией усмехнулся Лейм.
— Кто бы мог подумать, — вслух удивилась принцесса, вновь переключая свое внимание на происходящее у дверей, — что стремление к удачному розыгрышу у него окажется сильнее предрассудков!
Лейм отвлекся от собственных переживаний и тоже уставился на входящего в зал прекрасного эльфа в шафранной маске, с нежно-золотистой кожей, янтарными глазами и льняными волосами, спускающимися на три пальца ниже плеч — символом высокого рода Дивного.
Незнакомец был одет в традиционный праздничный костюм: узкие брюки, проблескивающие синими переливами, свободную, навыпуск, чуть выше середины бедра рубашку из голубого эльфийского шелка, с широкими рукавами, узкими манжетами и отложным воротом. Вместо пуговиц на рубашке шла шнуровка по всей ее длине. Простой шнур, свитый из радужных нитей, сиял более иных драгоценных уборов дворян. Мягкие полусапожки и широкий пояс из темной, прекрасно выделанной кожи с зеленым узором, обозначающим принадлежность к роду, дополнял нежно-охристый короткий жилет с тем же мотивом трав. На поясе с крупной серебряной пряжкой-цветком висел длинный узкий кинжал, обычное оружие эльфов. Простой серебряный обруч на голове был единственным неутилитарным украшением.
Эта намеренная безыскусность говорила немало сведущему взгляду. Только эльфы из знатных фамилий надевали обручи без драгоценных камней и не носили на праздничных мероприятиях ни браслетов, ни колец. Лишь за выдающиеся заслуги высоких лордов Дивного народа награждали изысканными медальонами, которые носились всегда.
— Лорд Эльронд, — объявили глашатаи. Незнакомец назвал одно из самых распространенных эльфийских имен.
Представленный гость улыбнулся задумчиво и немного мечтательно, склонив голову на бок, постоял несколько секунд, разглядывая зал, а потом двинулся вперед легкой танцующей походкой, едва касаясь пола.
— Кто он? — удивленно спросил Лейм, признаваясь в том, что не может отгадать инкогнито эльфийского лорда.
— Энтиор, кто же еще, — довольно ухмыльнулась богиня, гордясь изысканно-изощренной выдумкой брата. Никому из гостей просто в голову не могло бы прийти, что вампир может явиться на маскарад в обличии существа из ненавистной породы эльфов.
— Он действительно настоящий извращенец, — пораженно проронил принц, покачав головой. Других слов просто не пришло Лейму в голову.
— Чем и гордится вполне заслуженно, — охотно подтвердила принцесса и беззаботно заметила, кивком указывая на двери: — А вот и еще один из наших!
Следом за эльфийским лордом в зал входил седовласый маг. Абсолютно белые волосы и энергичное суровое лицо зрелого мужчины — это интересное сочетание сразу привлекало внимание публики. Дорогие одежды черного бархата, бархатная маска, массивный серебряный пояс, тяжелые звенья которого изображали загадочные магические символы, длинный темно-синий плащ, расшитый астрологическими знаками, резной посох, богато инкрустированный драгоценными камнями — настоящее произведение искусства и сосредоточие силы волшебника — все это создавало впечатление немалого могущества и властности.
Следом за магом осторожно ступал сопровождающий его субъект — симпатичный, но очень серьезный темноволосый и темноглазый юноша с острыми чертами лица, в неприметной коричневой куртке и штанах чуть более темного оттенка. За пояс паренька был заткнут небольшой черный жезл с хрустальным набалдашником.
При объявлении эльфа Эльронда суровое лицо мага неожиданно прорезала еле заметная, но очень хитрая улыбка. Сопровождавший мага субъект уловил эту гримасу и несколько недоуменно нахмурился, гадая, что задумал его напарник. Дождавшись своей очереди быть представленным, гость что-то быстро сказал глашатаям и те торжественно провозгласили:
— Волшебник Гэндальф с подмастерьем Сэмом.
Маг поклонился гостям, слегка стукнул посохом, рассыпав крупные разноцветные искры и одновременно изменив цвет плаща на темно-серый, за что был награжден аплодисментами и с достоинством прошел в залу. Парень, названный Сэмом, последовал за ним.
— Чё, фейерверки будут? — громко и радостно задал риторический вопрос один из Конанов, на диво
