Это было на тринадцатый день после моего звонка. Если бы в Малайзии не произошло задержки с доставкой компонента, когда прибыл мой заказ, весь процесс между оформлением заказа и прибытием его в Нэшвилл занял бы четыре дня. Хантер сказал, что совокупная снабженческая цепочка, поработавшая на мой компьютер, в том числе поставщики поставщиков, включает в себя около четырехсот фирм в Северной Америке, Европе и Азии, из которых основных игроков только тридцать. Так или иначе, все сошлось. Как говорилось в отчете «Делл», 15 апреля 2004 года «машина Тома была отправлена из Нэшвилла специализированным грузовиком компании «Ю–Пи–Эс» (3–5–дневная автодоставка, по заранее оговоренному условию) с грузовым номером UPS IZ13WA374253514–697. 19 апреля 2004 года в 18:41 машина Тома прибыла в Бе–тесду, штат Мэриленд, и адресат расписался в ее получении».
Я рассказал вам небольшую историю моего ноутбука, чтобы рассказать большую историю о геополитике плоского мира. Ко всем силам, перечисленным в предыдущей главе, которые
по–прежнему замедляют выравнивание мира или даже способны его обратить, следует добавить еще одну, вполне традиционную угрозу — старое, доброе, ведущее к всеобщему хаосу и губительное для всех хозяйственных начинаний человека предприятие под названием война. Перспективы ее многообразны: Китай может решить раз и навсегда исключить Тайвань из списка независимых государств; Северная Корея, поддавшись безумию или страху, может направить ядерное оружие против Южной Кореи или Японии, могут схлестнуться друг с другом Израиль и без пяти минут ядерный Иран; Индия и Пакистан могут наконец испробовать в деле свой ядреный арсенал. Эти и другие классические геополитические конфликты, способные разгореться в любой момент, могут либо значительно замедлить выравнивание мира, либо направить его в обратную сторону.
Итак, настоящей темой этой главы будет вопрос о том, как можно повлиять на классические геополитические угрозы с помощью востребованных и поощряемых плоским миром новых форм сотрудничества — особенно с помощью строительства глобальных бизнес–сетей. Плоский мир пока еще слишком молод для того, чтобы мы могли делать конкретные выводы. Но совершенно очевидно, что по мере его дальнейшего выравнивания одним из самых интересных и драматических моментов в развитии международных отношений станет взаимодействие между традиционными глобальными угрозами и современными снабженческими сетями. Это взаимодействие между конфликтами старого времени (вроде китайско–тайваньского) и партнерствами, работающими по системе «точно–в–срок» (вроде китайско– тайваньских) — благодатная почва для изучения и анализа международных отношений в начале XXI века.
В книге ««Лексус» и оливковое дерево» я утверждал, что в той мере, в какой страны связывают свои экономики и свое будущее процессами международной интеграции и торговли, это обстоятельство будет сдерживать их желание воевать с соседями. Впервые я задумался над этим в конце 1990–х, путешествуя по миру и обратив внимание, что ни одна страна, имеющая «Макдоналдс», не воевала с другой такой же страной с тех самых пор, как в ней стали продавать гамбургеры. (Приграничные конфликты и гражданские войны не в счет, поскольку «Макдоналдс» обычно обслуживал обе стороны.) Удостоверив свои выводы у самих сотрудников «Макдоналдс», я предложил так называемую теорию предотвращения конфликтов «золотые арки». Теория «золотых арок» гласила, что когда страна достигает уровня экономического развития, способного обеспечить наличие достаточно большого среднего класса, чтобы сделать рентабельным развитие сети ресторанов «Макдоналдс», она становится страной «Макдоналдс». А людям, живущим в странах «Макдоналдс», больше не хочется воевать. Они предпочитают стоять в очереди за гамбургерами. Это, конечно, был шутливый аргумент, но в нем прятался и куда более серьезный: по мере внедрения страны в систему всемирного торгового обмена и повышения уровня жизни — что и символизирует появление в ней сети ресторанов «Макдоналдс» — цена войны и для победителя, и для побежденного становится чрезмерно высока.
Некоторое время макдоналдсовская теория себя оправдывала. Но сейчас, когда эти закусочные появились практически в каждой стране за исключением, пожалуй, самых одиозных — Северной Кореи, Ирана, Ирака при Саддаме Хусейне, — думаю, моя теория нуждается в доработке с поправкой на плоскость мира. В связи с этим я предлагаю другую теорию, вновь с полушутливым названием: «Делловская теория предотвращения конфликтов». Суть ее в том, что возникновение и распространение в плоском мире слаженно работающих глобальных каналов поставок является еще более сильным фактором сдерживания геополитического авантюризма, нежели довольно расплывчатый фактор роста благосостояния, который привычно ассоциируется с «Макдоналдс».
Согласно делловской теории, никакие две страны, одновременно входящие в глобальную систему снабжения наподобие той, которая есть у «Делл», не начнут войну друг с другом до тех пор, пока обе будут оставаться членами этой системы. Потому что люди, участвующие в работе крупной международной сети поставок, больше не хотят участвовать в войнах прошлого. Они хотят вовремя предоставлять услуги и доставлять товары — и радоваться тому, как улучшается от этого их жизнь. Пожалуй, человек, который яснее других чувствует логику моей теории, — это сам Майкл Делл.
«Эти страны отлично понимают, чем рискуют, — сказал основатель «Делл» о своих азиатских поставщиках. — Они очень трепетно защищают заработанный их фирмами капитал и готовы убеждать нас, что нам не о чем волноваться (в плане каких–то рискованных шагов с их стороны). Побывав в Китае, я лишь укрепился в вере, что произошедшая в нем перемена — на благо самой страны и всего мира. Один раз попробовав нечто, что вы можете назвать как угодно — экономической независимостью, более обеспеченным образом жизни, лучшим будущим для детей, — люди хватаются за это и не собираются никому отдавать».
Любая война или затяжные политические потрясения в Восточной Азии или Китае «оказали бы мощное замораживающее воздействие на приток инвестиций и на все, чего им удалось достичь, — сказал Делл, добавивший, что правительства стран региона сами прекрасно это осознают. — Мы ясно дали властям понять, как ценим стабильность, и сейчас это уже не проблема номер один… Я уверен, чем больше времени пройдет, чем дальше зайдет прогресс, шансы на по–настоящему неблагоприятное развитие событий будут падать экспоненциально. Мне кажется, наша индустрия не получает достаточного признания за все то хорошее, что она делает в этих регионах. Когда вы зарабатываете деньги, выдаете продукцию, повышаете свой жизненный уровень, у вас нет времени сидеть и терзаться вопросами: «Кто это с нами сделал?» или «Почему нам так плохо живется?»
В его словах много правды. Страны, чьи граждане и экономика вовлечены в глобальную систему поставок, знают, что не могут на час, неделю или месяц оторваться от работы, чтобы немножко повоевать. Они понимают, что из–за их действий пострадают производства и хозяйственные системы во всем мире, а они сами рискуют надолго лишиться своего места в системе, и это обойдется им слишком дорого. Для страны со скудными природными ресурсами вступить в такую систему все равно, что найти нефть — нефть, которая не иссякает. Следовательно, когда тебя изгоняют из системы за то, что ты развязал войну, это как если бы твои скважины пересохли или кто–то залил их цементом — и вряд ли ты когда–нибудь сможешь их расконсервировать.
Я спросил старшего вице–президента «Делл» по глобальным закупкам Гленда Ниланда, что произойдет, если какой–либо азиатский член крупной снабженческой цепи решит начать войну с соседом и тем самым разрушит эту цепь. «Вам придется заплатить за это по самой высокой цене, — ответил Ниланд. — Это не только поставит вас на колени в настоящем, это будет отзываться еще очень долгое время. Потому что вы утратите всякое доверие, если продемонстрируете, что готовы окунуться в водоворот политической нестабильности. А Китай только–только начал завоевывать доверие в бизнес–сообществе и доказывать свою готовность создавать благоприятные условия для экономического процветания». Ниланд сказал, что поставщики периодически спрашивают, не боится ли он за Тайвань и Китай, которые в последние полвека неоднократно пытались развязать между собой войну. Он стандартно отвечает, что не может представить их «решившимися на что–то более серьезное, чем поигрывание мускулами перед лицом оппонента». Ниланд сообщил, что на встречах и переговорах с компаниями и чиновниками стран–участниц сети «Делл», особенно с китайцами, он заметил, «как хорошо они понимают свои перспективы и с какой жадностью набрасываются на возможность поучаствовать в тех процессах, в которых уже давно участвуют другие азиатские страны. Они знают, что на
конце радуги их ждет большой денежный горшок, и им не терпится его заполучить. В этом году мы потратим 35 млрд долларов на производство компьютерных деталей, и 30% от этой суммы уйдет в
