История сексуальности-III - Забота о себе_

женоподобен'¹.

Но Гален отмечает, что в зависимости от условий, в которые поставлен субъект полового акта, возможны и другие его последствия,-- это уже эффекты совершенно противоположного толка: 'Тех, у кого сил немного, соитие приводит в состояние предельной слабости, тогда как тот, чьи силы не истощены, но кто страдает болезнью слизи, ни в коей мере не будет им изнурен'. На короткое время 'соитие согреет ослабленного человека, но затем сильно его охладит'. Еще одно замечание:

некоторые с юных лет слабеют после совокупления, иные же, если не совершают его регулярно, чувствуют тяжесть в голове и беспокойство, у них начинается лихорадка, пропадает аппетит и портится пищеварение². Гален описывает даже людей с такими разновидностями темперамента, что истечение спермы приводит у них к болезни или, по меньшей мере, к недомоганию, хотя и удержание ее столь же губительно и вредоносно:

'У некоторых людей семя обильное и горячее, чем и обусловлена постоянная потребность в его выделении, однако извергнув сперму, человек, который пребывает в таком состоянии, испытывает слабость в области желудка, изнеможение, вялость и сухость во всем теле, он худеет, у него вваливаются глаза, однако, если во избежание этих несчастий, вызываемых соитием, он решит воздерживаться от половых сношений, его тотчас же начнут мучить головные и желудочные боли, сопровождаемые тошнотой, так что от своего воздержания он не получит сколько-нибудь заметного облегчения' .

При обсуждении этих позитивных и негативных последствий вокруг некоторых частных вопросов развернулось множество дискуссий.

_______________

1 См. Oribase, Livres incertains, V11I; Т. Ill, P. 109.

2 Ibid, VI, 37: Т. I, Р. 537.

3 Ibid., X; Т. III, P. 113.

 Так, например, касаясь проблемы ночных поллюций, Руф излагает мнение тех, кто считает истечение семени во сне 'не слишком тягостной' потерей, однако, со своей стороны, он не согласен с такой концепцией и обращает внимание читателя на то, что поллюция 'еще больше расслабляет тело, и без того уже расслабленное сном'¹. Гален тоже не находит, что претерпевать ночные поллюции из-за воздержания многим лучше, нежели вредные последствия соития². Гораздо серьезнее, несомненно, были споры, которые велись по поводу детских конвульсий и их исчезновения с наступлением половой зрелости. Зачастую родство между эякуляцией и спазмом приводило к тому, что маленьких мальчиков, подверженных конвульсиям, предлагали лечить, приобщая их к опыту сексуальных отношений. Такова, например, была точка зрения Руфа, по мнению которого плотская связь может прекратить эпилепсию и головные боли по достижении половой зрелости³. В качестве терапии спазмов у таких детей некоторые врачи рекомендовали снизить возрастной порог сексуальной деятельности. Аретей критиковал этот путь, поскольку он противоречит замыслу природы, назначившей наиболее подобающее время, кроме того, он вызывает или усугубляет недуг, которого хотят избежать, врач, дающий такой совет, 'несомненно, не знает, что у природы есть установленное время, когда она сама применяет свои лекарства, производя надлежащие перемены: так, каждому возрасту назначила она соответствующие секрецию для семени, бороды и волос. Какой врач, исходя из этого принципа, способен совершить подобные изменения? Действуя таким образом, скорее спотыкаются о камень, которого пытались избежать: ведь известно, что тот, кто слишком рано начал предаваться плотским утехам, был наказан приступами этой болезни'⁴. С наступлением же половой зрелости конвульсии проходят отнюдь не благодаря действию сексуального наслаждения, но вследствие общей трансформации, затрагивающей равновесие и роль жидкостей, присутствующих в теле.

________________

1 См. Oribase, VI, 38; Т. I, P. 542.

2 См. Ibid., Livres incertains, X; T. Ill, P. 113.

3 Rufus Ephesius. Fragmenta, extr. Aetius (CEuvres.-- P. 320).

4 Aretaeus. De curatione acutorum et diuturnorum morborum, I, 4.

4. Но наиболее значительной, несомненно, была тенденция к закреплению позитивных эффектов сексуальной сдержанности. Правда, как мы знаем, врачи упоминают о расстройствах, связанных с практикой воздержания, но наблюдали их преимущественно у тех, кто привык к частым половым сношениям, прекращение которых привело к резкой смене режима, подобный случай описывал Гален в трактате О пораженных местах, сообщая о человеке, порвавшем со своими былыми привычками и отказавшемся от всякой сексуальной активности¹. Такого рода расстройства встречаются также у лиц, свойства спермы которых превращают семяизвержение в необходимость. Галену приходилось видеть мужчин, вследствие воздержания 'отупевших и обленившихся' или же впавших в 'беспричинную тоску и уныние'. Из этих наблюдений он вывел следующий принцип:

'Удержание семени наносит самый ощутимый вред сильным и молодым, для которых естественно изобилие спермы, причем, образуемой из жидкостей, не вполне безупречных, оно губительно для того, кто прежде вел отчасти праздную жизнь и весьма часто вступал в половую связь, а затем внезапно стал практиковать умеренность'². Представление о том, что полное сексуальное воздержание вредит организму, не считалось бесспорно установленным и справедливым по отношению к любому человеку, скорее, полагали, что такая вредоносность возникает под действием конкретных обстоятельств, обусловленных состоянием организма либо привычным образом жизни. Разумеется, само по себе, вне иных соображений, целомудрие, сохраняющее в теле субстанцию семени, не могло рассматриваться как зло.

Что касается мужчин, то высокая жизненная ценность, издавна признаваемая за семенной жидкостью, всегда позволяла им приписывать благотворные (в частности, для атлетов) эффекты суровому воздержанию. Даже сегодня еще можно порой встретить ссылки на пример одного из пациентов Галена, который, следуя именно этой модели, решил напрочь отказаться от половой жизни, не подумав, что до сих пор жил совсем иначе и потому реальные результаты подобной сдержанности оказались совершенно иными, нежели он рассчитывал.

____________

1 Galenus. De locis affectis, VI, 5. 2 Ibid.

 Аретей, описывая чудесные свойства 'животворной жидкости', спермы,-- она-де источник мужества, храбрости, пылкости, силы и крепости, благодаря ей голос мужчины становится басовитым, а поступки решительными,-- утверждал, что человек умеренный, 'хранящий свое семя', именно поэтому станет 'крепким, храбрым, отважным настолько, что не побоится помериться силами с самым свирепым зверем'. Он приводит в пример атлетов и животных, которые лишь набираются сил, сохраняя свое семя, подобно им, 'лица, наиболее сильные от природы, становятся от невоздержанности (akrasia) слабее самых слабых, а самые слабые от воздержанности (enkrateia) становятся сильнее самых сильных (kreittones)'¹.

С другой стороны, ценность целомудрия значительно понижалась, коль скоро речь заходила о женщинах, как считалось, социально и физиологически предназначенных вступать в брак и производить потомства. Но Соран в трактате О женских болезнях приводит аргументы одного, кажется, весьма важного для его эпохи спора, посвященного преимуществам и недостаткам девственности. Критики целомудрия напоминают о болезнях, вызванных застоявшимися жидкостями, а также вожделением, жар которого воздержание погасить не в состоянии. Поборники девственности, напротив, утверждают, что женщинам таким образом удается избежать тягот беременности, они избавлены от страстей и желаний, потому что им неведомо наслаждение, и сохраняют в себе силу присущую семени. Со своей стороны, Соран признает, что девственность может иметь и некоторые недостатки, но относит их по преимуществу на счет женщин, которые живут 'запертые в храмах' и лишенные 'полезных занятий'. В качестве общего правила он согласен считать неизменное целомудрие благом для обоих полов². Следовательно, в его глазах сексуальная близость не находит себе естественного оправдания заботой о здоровье индивидуума, и лишь обязанность продолжать род людской