Он уже бывал в этом городе. Однажды. Хотя какой к черту город. Чадящие едким дымом руины. Плачь среди обломков, словно плакали сами камни. Чьи-то окрики и стоны боли. Снующие в дыму тени потерянных и оглушенных шоком людей. Чистилище. Город после ядерного удара. Он неторопливым шагом прошел, наверное, целый квартал. Обломки хрустели под ногами. Хлюпала грязь. Перемешанная вода из разбитых трубопроводов, сточные воды канализационных труб, кровь и бетонная пыль. Асфальт еще не остыл после вспышки. Он испарял своим теплом влагу из всей этой жижи.
— Андрей! Макаров Андрей! — позвал Николай.
Человек, сидящий на обломке стены дома, обернулся.
— А, Колька, рад тебя видеть, — устало улыбнулся он. — Ну в смысле, не очень рад. Ты значит погиб?
— Да нет пока. Еще жив.
— Это хорошо. Рад за тебя. — Космонавт вздохнул.
— Ну как ты тут?
— Да как обычно. Ничего нового.
— Нашел дочку свою?
— Нет, — Андрей мотнул головой. — Так и не нашел. И Юру так и не встречал.
— А жена?
— Не узнает меня. Смотрит в пустоту. Больно ее видеть.
— Сочувствую, — вздохнул Васнецов. — Послушай… Ты… Ты Илью тут не встречал?
— Илью? Креста? Как! И он?!
— Ну… я даже не знаю… или просто поверить не могу…
— Блин, жалко-то как. Нет. Я его тут не встречал.
— Правда? — Николай даже отчего-то обрадовался.
— Так ведь это ровным счетом ничего не значит. Эх, Коля… Так вас трое теперь…
— Да. — Васнецов кивнул, огорченный последними словами Андрея.
— Ну да ничего. Варяг, мужик тертый. Да и ты со Славиком тоже молодчики. Управитесь. Вы ведь еще не передумали?
— Нет, конечно.
— Вот и славно. Не зря же мы все жизни свои положили. Как там трактор наш. Бегает еще?
— Бегает, — улыбнулся Васнецов.
— Вот и хорошо. — Андрей задрал голову. — А тут совсем нет неба… Скверно-то как…
Николай посмотрел на небо. Его действительно не было. Были серые, белые и черные разводы дыма и пара. И пепла… Он опустил голову и хотел что-то сказать, но вдруг увидел в дымящихся руинах одного из зданий ползущего на четвереньках старика. Это же тот самый слепой смотритель генератора чудес! Сейчас он ответит!..
Васнецов вскочил и бросился к нему.
— Пока Коля! Удачи тебе! Заходи в гости! Только не торопись сюда! — крикнул вдогонку Макаров.
— Ладно! — отмахнулся Николай.
Черт, где он! Куда запропастился этот старик?! Он же только что тут был!
Васнецов принялся метаться среди развалин. В дыму пожарищ. Расталкивал бродящих, потерянных мертвецов и это происходило бесконечно долго. Он бы наверное так и бегал в поисках того старика, но вдруг понял что находится уже за пределами города. На пустынной дороге, идущей к близкому горизонту, на котором рос густой темный лес. Справа и слева от дороги непролазные топи, а на пути, метрах в ста от него, стояли два рейдера. Может это амбал и оборотень? Дядя и отец? Неужели и они мертвы?
Николай обернулся. Город почему-то был далеко, хотя он только что вышел из него, сметенного безудержной силой ядерного взрыва и укутанный дымом и болью людей. Васнецов направился к двум стражам, охраняющим дорогу.
— Кто вы? — спросил он.
— Стражники чистилища. — Одновременно ответили они громовым басом своих фильтров.
— Вы старика тут слепого ползающего не видели?
— А знаешь, сколько тут ползающих и слепых? — с какой-то иронией спросил тот, что слева.
— Если ты хочешь пройти по этой дороге и выйти из чистилища, то должен ответить на два вопроса, — прогремел тот, что справа.
— Первый вопрос, — медленно произнес левый. — Нашел ли ты радость в жизни?
Николай опешил. Что за вопрос? Хотя… Мудрый конечно вопрос, если он адресован тому, кто закончил свой жизненный путь и должен отчитаться за него пред высшими силами. А какая радость была у него в жизни? Только боль, одиночество, отчаянье и непонимание того зачем он живет. Сплошное нытье и апатия. Какая тут радость…
— Нет, — развел он руками.
— Уходи! — рявкнул правый.
— А второй вопрос, какой?
— Ты не смог ответить на первый! Зачем тебе второй!
— Но я ответил!
— Это не ответ, а констатация! Уходи обратно в город!
— Ну, скажите что за второй вопрос! — негодовал Николай. — Вам что, трудно?
— Хорошо, — смягчился левый. — Была ли твоя жизнь для кого-то радостью?
Шикарный вопрос. Нечего сказать. Васнецов задумался. Для кого его жизнь стала радостью? Кому он принес радость? Он убил Рану, он не спас ту девушку в метро, он не смог уговорить несчастную девочку- проститутку избежать смерти, он доставил неприятности Лере из Вавилона и зверски убил многих вандалов. Он не уберег Юру Алексеева. Он обидел Ветра, говоря о его сыне, инвалиде. А рабыня Рита, живет благодаря ему, и мучают ее все время воспоминания о жутком плене… Они принесли надежду выжившим в Екатеринбурге?… Но, то заслуга Ильи Людоеда. А его друзья… Он принес им радость? Они постоянно получали головную боль от его выходок… Лена его ненавидит из-за того что он встал между ней и Ильей… Капрал Вейнард погиб спасая его… Нет. На этот вопрос он тоже не даст утвердительного ответа.
— Я, пожалуй, действительно пойду, — вздохнул Николай.
— Погоди! — рявкнул правый. — Так ты еще живой! Эй! Живым тут не место!
— Ах, какая жалость, — ухмыльнулся Николай. Затем снова стал серьезным и спросил: — А хоть кто- нибудь смог ответить на эти два вопроса как надо?
— Нет! Никто! Убирайся!
— Постойте! — раздался крик. По дороге со стороны леса шла Рана.
Стражники расступились, пропуская ее к Николаю.
Она улыбалась.
— Здравствуй Коля, — сказала она, подойдя к нему.
— Привет, — улыбнулся и он.
— А ты спишь, значит, и обнять меня можешь, — она продолжала улыбаться.
— Во сне не интересно. Я подожду, когда смогу сделать это по-настоящему, — мотнул он головой.
Похоже, Рана огорчилась.
— Ладно, — вздохнула она. — Тогда посмотри туда. — И она вытянула изуродованную руку ему за спину.
Николай обернулся.
Сожженного города не было. Местность вообще была другая. Долина, окруженная горной грядой. В центре долины было что-то рукотворное. Трудно было разглядеть с такого расстояния. Вверх от этого уходил красный столб энергии, по которому мерцанием расходились яркие волны к облакам. А там, наверху, часть энергии растворялись в тучах, окрашивая их в кровавый свет, а другая часть спускалась к земле, расходясь бесконечным количеством лучей. Получался огромный купол прозрачной энергии, в котором иногда плясали разовые молнии. Купол очерчивал ровный круг, в центре которого находился тот странный комплекс, и вся
