Странная эта девочка, скажу я вам! Такой тип женщины, с которой никогда не знаешь, с какого конца начинать. Невозможно узнать, что ей нравится: надо ли быть грубым влюбленным или ей нравится старая тактика? И вообще неизвестно, что она думает?
И кстати, такие женщины, как она, часто являются причиной всяких неприятных дел. Если бы их не существовало, то и дел таких было бы так мало, что не стоило бы о них говорить. Парни начинают что-то затевать, потому что хотят, чтобы их считали за твердых и жестких людей. И вот они начинают палить из револьверов направо и налево, убивают полицейских, дерутся, грабят банки, похищают людей и вообще делают бог знает что.
В каком-то журнале я прочитал, что преступления обходятся Америке в четыре миллиона долларов в год. Мне кажется, что если бы кто-нибудь догадался сунуть Конни после ее рождения на пять минут в холодную воду, это сохранило бы государству целый миллион, что доказывает, как высоко я ценю Конни.
Но поскольку это меня касается, я задаю себе вопрос, действительно ли мы взаимно симпатичны друг другу или она ведет меня за собой, как первого встречного?
Через пару минут я был уже у себя и сделал себе виски с содовой. Я как раз потягивал виски, когда мне позвонил Вилли Боско.
Я дал ему свой номер телефона, когда мы встречались с ним в «Парксайде» на тот случай, если что-то произойдет.
— Все идет хорошо, Лемми, — сказал он мне, — как условлено. Мы видели, как часа два назад на машине отправились Сигелла и его парни, и я пришел сюда прогуляться, надеясь увидеть тебя и поговорить о «Брендерс Энде».
Я только что видел, как от тебя вышла девочка Сигеллы, и решил, что не помешаю тебе, если позвоню по телефону.
— Ты хорошо сделал, Вилли, — ответил я, но при этом нажал на акселератор в своем мозгу, потому что не имел понятия, что Лотти и Кастлин знали, где в Лондоне скрывался Сигелла. Я этого еще и сам не знал. Мне тут же пришла в голову мысль, что они могут от меня скрывать и еще что-нибудь.
Тем временем он продолжал:
— Мы обнаружили его угол, Лемми. «Брендерс Энд» представляет собой большой дом, построенный метрах в пятистах от дороги. Вокруг стена, но она недостаточно высока и не помешает проникнуть туда. Вокруг дома лужайки с аллеями, одна из которых ведет к воротам. Позади дома кустарник. Одна заросшая аллея, похожая на тропинку, ведет к тому месту стены, где она немного обвалилась, и там легко перелезть. Это место важно для тебя, потому что мы устроим так, чтобы там находился Меррис, начиная с субботы вечером и того момента, когда ты подашь ему сигнал, что можно проникнуть внутрь. По ту сторону стены проходит заброшенная дорога, ведущая к шоссе на Лондон. В этом месте легко поставить пару машин, чтобы быстро убраться в случае надобности.
В отношении этого все проверено. Коули болтался в окрестности вчера вечером и обнаружил в пятистах метрах от «Брендерс Энда» виллу, которую можно было снять. Вилла с мебелью. Мы сняли ее на месяц, заплатили вперед, и вся компания теперь там. Машину поставили в кустарнике, позади виллы. Никто не высунет носа, покуда ты не подашь знак, так что не может быть и речи о том, что Сигелла обнаружит нас в этом углу.
Я отправлюсь сегодня туда вместе с Лотти, так как она вообразила, что может быть там полезной. Кастлина мы оставляем в Лондоне, потому что он такая развалина, которая может в последний момент запсиховать и все нам испортить.
Я отвезу туда пулемет и полдюжины гранат, машину поставим в тот же кустарник. Баки залиты до отказа, приготовлены и запасные канистры, так что в нужный момент мы мгновенно исчезнем. Вернее всего, это произойдет завтра вечером. Мы все еще раз проверили и составили план всех дорог в округе, и если ты согласен, мы думаем поступить следующим образом.
Как только мы похитим Миранду, сразу же отправимся в Лондон, а оттуда в Кембер. Бросаем там машины в воду, садимся в моторную лодку и в воскресенье утром высаживаемся на французском берегу. Кастлин сейчас занимается фабрикацией фальшивых паспортов для всей компании и Миранды. Лотти собирается дать ей две-три пилюли, которые заставят ее успокоиться, и она может сойти за нездоровую девушку. Доберемся до Парижа, а там устроиться будет просто, так как Лотти хорошо его знает, и там ей помогут. Нам останется лишь предоставить тебе возможность действовать так, как ты найдешь нужным. Идет?
— Это совсем не пойдет, — возразил я. — О Франции не может быть и речи. Когда мы будем держать малютку в своих руках, то отправимся только в Лондон. Что касается Франции, я об этом и слышать не хочу, так что выкиньте это из головы.
— Хорошо, хорошо. Лемми, мы сделаем так, как ты найдешь нужным, но Лотти беспокоится относительно Сигеллы, который способен затеять перестрелку на виду у всех в Гайд-парке. Ты ведь знаешь, у него ни на грош здравого смысла, этот подонок не испугается ни трех, ни четырех человек, если они становятся ему поперек дороги.
— Это риск, Вилли, на который надо пойти, и за исключением этого круиза, в нашем плане ничего не меняется.
А теперь послушай меня хорошенько: я там появлюсь вместе с Мирандой завтра, около пяти или шести часов вечера. Так как прием будет грандиозный, я полагаю, что к одиннадцати часам вечера все будут пьяными. Предупредите Мерриса, что в половине первого ночи я постараюсь выйти из дома и пойду по тропинке позади дома, которая ведет к проему в стене. Он должен быть поблизости, так как в это время я буду знать, как обстоит дело и что предпринять дальше. Нужно чтобы и команда и машины к этому времени были готовы полностью. Моторы должны быть включены, но фары потушены. Одну машину поставьте так, чтобы сразу подвезти ее к дыре в стене, как только я скажу, и чтобы парни, которые поведут эту машину, были мастерами своего дела.
Проследите за тем, чтобы у всех на револьверы были надеты глушители и, если придется воспользоваться пулеметом, чего мне совершенно не хотелось бы, заверните его в полотенце, покрывало или старые подушки и стреляйте сквозь них, потому что я совершенно не хочу, чтобы местные жители подумали, будто Англии объявили войну. И еще: если я увижу, что кто-нибудь из вас будет под парами сверх нормы, я испытаю на нем свинцовую трубу. И вот еще что: когда ты и Лотти сегодня вечером прибудете на виллу, спрячьтесь внутри. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас высунул нос наружу, кроме Мерриса, и то только когда настанет момент войти в контакт со мной завтра вечером. Ты понял, Вилли?
— Я понял, шеф. Желаю успеха.
— Салют!
Я повесил трубку.
Я полагаю, вы все знаете о том, что существует инстинкт. У меня он есть тоже. Вы не должны сомневаться, что парень, который почти в течение трех лет был связан со всеми гангстерами и гангстерскими шайками страны, становится достаточно опытным, а нюх у него достаточно обостряется, чтобы почувствовать, чем пахнет из кастрюли. И такого рода мысль пришла мне в голову во время разговора с Вилли Боско. Ничего определенного, заметьте себе, просто ощущение, что что-то делается не так.
Вся комбинация с судном, которое сможет увезти Миранду во Францию, мне показалось нечистой, тем более что я договорился с ними, что лично веду дело, а они ни во что вмешиваться не будут.
Этот звонок по телефону тоже мне не понравился. Это вместо того, чтобы ждать и прикрывать меня, когда я поеду с Мирандой в «Карлтон». Правда, я дал ему свой номер на случай крайней необходимости, но никогда не просил его звонить для обсуждения деталей операции, так как знаю по опыту, что телефонные разговоры часто не доводят до добра, особенно такие длинные, и они могут возбудить любопытство телефонисток.
Переодеваясь в домашнее платье, я размышлял о создавшемся положении и искал выход.
Прежде всего Сигелла не тот тип, которого можно недооценивать. У него есть мозги, и когда дело состоит в том, чтобы отыграться, он опаснее, чем целое семейство гремучих змей. Если он узнает, что его надувают, его и убийство не остановит. Он ухлопает первого же парня, который с ним сыграет шутку,
